Парк юрского периода - Крайтон Майкл - Страница 24

– Я хочу обратить ваше внимание на две особенности этой диаграммы, – продолжал Дженнаро. – Во-первых, как мы видим, в январе и феврале уровень детской смертности низок, затем в марте происходит всплеск, в апреле уровень снова низкий. Однако начиная с мая смертность высокая, вплоть до июля, когда была укушена американская школьница. По мнению министерства здравоохранения, у факта повышенной детской смертности есть какая-то причина, однако медицинские работники из прибрежных деревень объяснений не представляют. Вторая особенность этой диаграммы заключается в том, что резкие скачки загадочным образом происходят раз в две недели. Видимо, можно предположить, что речь идет о каком-то повторяющемся явлении.

– Итак, – подвел итог Дженнаро, включая свет, – я рассказал вам, какими данными мы располагаем. Ну а какие будут у вас…

– Чтобы не терять много времени, – перебил его Малкольм, – я вам все объясню.

– Объясните? – удивленно переспросил Дженнаро.

– Да, – ответил Малкольм. – Во-первых, ваши подопечные, скорее всего, с острова удрали.

– А, черт! – простонал Хэммонд, сидевший сзади.

– Во-вторых, диаграмма, полученная вами из министерства здравоохранения, почти наверняка не имеет никакого отношения к убежавшим динозаврам.

– А откуда вы это знаете? – вмешался Грант.

– Обратите внимание, что кривая все время показывает по очереди то высокую, то низкую смертность, – начал Малкольм. – Такие кривые характерны для большинства сложных систем. Возьмем, например, воду, капающую из крана. Если вы слегка повернете кран, вода будет капать равномерно: кап, кап, кап. А теперь откройте кран чуть сильнее, вода пойдет, образовывая турбулентный поток, и у вас будут чередоваться большие и малые капли: кап-кап… кап-кап… Примерно так. Вы можете сами попробовать. За чередованием всегда скрывается турбулентность. Всегда. И если где-то распространяется новое заболевание, вы всегда получите диаграмму с такой вот чередующейся кривой.

– И все-таки, почему вы сказали, что сбежавшие динозавры здесь ни при чем? – снова спросил Грант.

– Потому, что нелинейная зависимость, – ответил Малкольм. – Такую кривую могли дать только сотни сбежавших динозавров. А я думаю, что их сбежало гораздо меньше. Отсюда вывод, что кривая на диаграмме показывает нам какое-то другое явление, связанное, например, с новой разновидностью гриппа.

– И тем не менее вы думаете, что динозавры сбежали? – не унимался Дженнаро.

– По всей видимости, да.

– А почему?

– Бежать их заставило то, чем вы здесь занимаетесь. Понимаете, вы хотите возродить на этом острове природные условия, которые существовали в далеком прошлом, создать изолированный мир, в котором вымершие животные будут жить в естественных условиях. Правильно?

– Правильно.

– Однако, по моему мнению, ваша задача неосуществима. Результат математического моделирования настолько очевиден, что даже не нужно его проводить. Ну вот представьте, например, что я вас спрашиваю, какой налог нужно платить с прибыли, равняющейся одному миллиарду долларов. Чтобы ответить на мой вопрос, калькулятор вам не понадобится. Вы и так мне ответите. Точно так же в нашей ситуации с островом, мне не нужно делать расчеты, чтобы сказать вам, что успешно воспроизвести природное явление или пытаться изолировать его от остального мира просто невозможно.

– Но почему невозможно? Существуют же, наконец, зоопарки…

– В зоопарках природу не возрождают, – возразил Малкольм. – Давайте разберемся. Зоопарки – это уже существующие островки природы. Их подвергают самым незначительным изменениям, создавая там загоны или площадки для животных. Причем даже такие незначительные попытки изменений часто оканчиваются неудачей. Животные оттуда постоянно бегут. Однако данный Парк создан не по образцу зоопарка. У вас тут планы более грандиозные. Мне это больше напоминает попытку построить орбитальную космическую станцию на земле.

– Нет, не понимаю, – покачал головой Дженнаро.

– Но это же очень просто. За исключением воздуха, распространение которого ограничить невозможно, все в этом Парке должно быть изолировано. Никого не впускать, никого не выпускать. Животные, которых вы здесь держите, ни в коем случае не должны попасть в другие, большие экосистемы земли. Они ни в коем случае не должны отсюда бежать.

– И никогда не бежали, – сердито вставил Хэммонд.

– Такой изоляции добиться невозможно, – спокойно продолжал Малкольм. – У вас просто ничего не должно получиться.

– Однако получается. Вон сколько времени уже получается.

– Вы меня, конечно, извините, – сказал Малкольм, – но вы просто сами не понимаете, о чем говорите.

– Высокомерный кретин, – бросил Хэммонд, встал и вышел из комнаты.

– Ну, успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста, – примиряюще заговорил Дженнаро.

– Я прошу прощения, – сказал Малкольм, – однако сути дела это не меняет. То, что мы называем природой, является на самом деле сложнейшей системой, очень тонким механизмом. И вот об этом мы часто забываем. Сначала мы создаем упрощенную картину природы, а затем, убедившись в ее бесполезности, начинаем ее перекраивать и латать. Я не отношу себя к числу защитников окружающей среды. Но ведь нужно хотя бы постараться понять то, чего не понимаешь. Сколько раз нужно повторять, сколько раз нужно видеть все это собственными глазами? Построили Асуанскую плотину. Кричали о том, какое богатство ожидает Египет. А вместо этого гибнет плодороднейшая дельта Нила. Появляются мириады кровососущих насекомых, подрывается экономика страны.

Потом строят…

– Простите, – перебил его Дженнаро, – кажется, вертолет прилетел. Наверное, привезли образец для доктора Гранта.

Он быстро вышел из комнаты, все последовали за ним.

У подножия горы стоял Дженнаро. Он кричал так, что голос его перекрывал шум вертолета, а на шее выступили вены.

– Повторите! Что вы сделали? Кого вы позвали?

– Ну, успокойся, успокойся, – растерянно приговаривал Хэммонд.

– Вы что, с ума сошли?! – взвизгнул Дженнаро.

– Постой, – строго сказал Хэммонд, взяв себя в руки. – Думаю, тебе не следует забывать, что…

– Нет! – прошипел Дженнаро. – Нет, это вы не должны забывать, что это вам не светский раут? Это вам не воскресная экскурсия…

– Это мой остров, – перебил его Хэммонд. – И я буду приглашать того, кого захочу.

– На вашем острове работает комиссия по расследованию. Ваши инвесторы озабочены тем, что ситуация у вас вышла из-под контроля. Мы считаем, что здесь очень опасно и что…

– Послушай, Дональд, вам моих планов не нарушить.

– Я нарушу любые планы, если в этом возникнет необходимость.

– Да здесь неопасно, – повторял Хэммонд. – что бы этот горе-математик ни говорил.

– Здесь опасно…

– Я продемонстрирую безопасность…

– Да… И не забудьте посадить их обратно на вертолет, – сказал Дженнаро, не слушая его.

– Невозможно, – ответил Хэммонд, показывая на облака. – Вертолет улетел. – И правда, шум винтов вертолета удалялся.

– Неужели вы, черт побери, не понимаете, что подвергаете бессмысленному риску… – начал Дженнаро.

– Тихо, тихо, – успокаивающе сказал Хэммонд. – Потом продолжим, а то детей напугаем.

Грант обернулся и увидел, что по холму спускаются двое детей в сопровождении Эди Реджиса – мальчик, лет примерно одиннадцати, в очках, и девочка помладше, лет семи или восьми. Ее белокурые волосы были заправлены под бейсбольное кепи, а на плече болталась бейсбольная перчатка. Дети легко сбежали по тропинке, ведущей от вертолетной площадки, и остановились, не доходя до Дженнаро и Хэммонда.

– О Боже! – еле слышно простонал Дженнаро.

– Слушай, полегче, – прошипел Хэммонд. – Их родители сейчас как раз разводятся, я хочу, чтобы дети на пару дней отвлеклись.

Девочка несмело помахала им рукой.

– Привет, дедушка, – крикнула она. – Вот и мы.