Разоблачение - Крайтон Майкл - Страница 39

– Что? – не понял Блэкберн.

– Это Майс ван дер Роге сказал: «Бог – в мелочах».

– Кого это, черт возьми, интересует? – грохнул кулаком по столу Гарвин. – Суть в том, что Сандерс, не имея шансов на выигрыш, тем не менее держит нас за яйца. И понимает это!

Блэкберна покоробило.

– Я не стал бы утверждать это в такой форме, – сказал он, – но… Но мы в заднице. Или нет?

– Да.

– Том не дурак, – сказала Каплан. – Немного наивный, но не дурак.

– Еще бы, – подтвердил Гарвин. – Не забывайте, что это я его натаскивал. Научил его всему, что он умеет. Он может доставить большие неприятности. – Он повернулся к Блэкберну. – Подведем итог: что там от нас требуется? Беспристрастие, так?

– Да…

– И мы хотим избавиться от Сандерса.

– Точно.

– Ладно. Как он отнесется к третейскому суду?

– Не знаю. Но сомневаюсь, что с энтузиазмом.

– Почему?

– Ну, обычно мы прибегаем к услугам посредников тогда, когда нужно разрешить вопросы, касающиеся дорожных расходов для уезжающих сотрудников.

– Ну и что?

– Я думаю, как Сандерс на это посмотрит.

– В любом случае надо попробовать. Скажи ему, что решающего значения это не имеет – может, удастся его на этом подловить. Дай ему три кандидатуры, и пускай он выберет, кого захочет. На завтра. Мне нужно с ним говорить?

– Возможно. Давайте сначала я сам попробую.

– Валяй.

Каплан заметила:

– Но, конечно, если мы прибегаем к услугам посредника, мы рискуем столкнуться с последствиями.

– Ты хочешь сказать, что посредник может рассудить не в нашу пользу? – спросил Гарвин. – Ничего, я принимаю такой риск. Самое важное, чтобы дело было разрешено тихо – и быстро. Я не хочу, чтобы Эд Николс наступал мне на пятки. На пятницу у нас назначена пресс-конференция, и я хочу, чтобы к этому времени все дело было благополучно похоронено, а Мередит Джонсон была представлена журналистам как новый руководитель филиала, всем ясно?

Присутствующие подтвердили свое согласие.

– Тогда к делу, – распорядился Гарвин и вышел из Комнаты. Блэкберн заторопился за ним.

В коридоре Гарвин пожаловался Блэкберну:

– Вот зараза! Должен тебе признаться, мне очень не по себе из-за всего этого.

– Понимаю, – скорбно сказал Блэкберн, печально качая головой.

– Ты на этом деле здорово обкакался, Фил. Ты мог все сделать лучше. Намного лучше!

– Как? Что я мог сделать? Сандерс заявил, что она приставала к нему. Это дело серьезное.

– Мередит Джонсон – половина успеха нашего слияния, – ровным голосом сказал Гарвин.

– Да, Боб, конечно.

– Мы не можем ее потерять.

– Да, Боб. Но мы оба знаем, что в прошлом она была…

– Она доказала всем, что у нее выдающийся административный талант, – перебил его Гарвин. – И я не позволю всякими голословными обвинениями ставить под угрозу ее карьеру.

Блэкберн знал о непоколебимой поддержке Гарвином Мередит. Уже несколько лет Гарвин замечал в ней только хорошее. Когда же кто-то в его присутствии заводил разговор о ее недостатках, он немедленно переводил беседу в другое русло. Переубедить его было невозможно. Но сейчас Блэкберн почувствовал, что он должен хотя бы попробовать.

– Боб, – начал он, – Мередит тоже человек, и мы знаем, что у нее есть свои недостатки…

– Ага, – согласился Гарвин. – Она молода и честна. У нее есть энтузиазм и желание работать в команде. И, конечно, она женщина. Вот это настоящий недостаток – быть женщиной.

– Но, Боб…

– Все, мне надоело, я не хочу больше это обсуждать, – продолжал Гарвин. – У нас не предоставляют женщинам высоких административных постов. В деловом мире Америки полным-полно мужчин, и, когда я говорю о том, чтобы дать шанс женщине, всегда кто-нибудь начинает причитать: «Но, Боб…» Черт возьми, Фил, должны же мы когда-нибудь сломать эту стенку!

Блэкберн вздохнул: Гарвин опять ушел от прямого разговора.

– Боб, никто не против того, чтобы… – начал было он.

– Все против. Вот ты против, Фил – ты ищешь объяснения и оправдания, чтобы заявить, будто Мередит нам не подходит. И я знаю, что, назови я какую-нибудь другую женщину, нашлись бы другие причины, чтобы отвергнуть ее. Я устал от этого.

Блэкберн попытался протестовать.

– Но у нас есть Стефани, у нас есть Мери Энн…

– Видимость! – Гарвин жестом отвел все возражения. – Ну да, конечно, давайте позволим женщине стать финдиректором. Давайте отдадим им пару должностей среднего ранга – бросим им косточку. Но факт остается фактом, и ты не сможешь объяснить мне, почему умная, способная молодая женщина, желающая добиться чего-то в бизнесе, не может получить хорошей руководящей работы. Ну да, на это есть сотни причин, очень убедительных причин, но в конечном счете это просто предрассудки. И кто-то должен положить этому конец. Мы дадим этой прекрасной женщине возможность проявить себя!

– Да, Боб, – сказал Блэкберн, – но с вашей стороны, по-моему, будет благоразумно узнать, что думает сама Мередит по поводу сложившейся ситуации.

– Узнаю. Я точно узнаю, что, черт возьми, случилось. Хотя я уже сейчас знаю, что она мне расскажет. Тем не менее этот вопрос нужно как-то решать.

– Да, все будет сделано, Боб.

– Я хочу, чтобы тебе было ясно – я жду от тебя всех необходимых мер для разрешения дела.

– Конечно, Боб.

– Всех необходимых мер, – повторил Гарвин. – Нажми на Сандерса, пусть он это почувствует. Потряси его клетку, Фил!

– Хорошо, Боб.

– Я поговорю с Мередит. А ты позаботься о Сандерсе!

Потряси его клетку так, чтобы он в синяках ходил…

– А, Боб! – Мередит Джонсон стояла у одного из Центральных столов в диагностической лаборатории, наклонившись рядом с Марком Ливайном над выпотрошенными «мерцалками». Заметив стоявшего у стены Гарвина, она сразу выпрямилась и подошла к нему: – Я не могу передать, как мне неприятно из-за этого инцидента с Сандерсом.

– Да, у нас в связи с этим появились небольшие проблемы, – согласился Гарвин.

– Я снова и снова пытаюсь понять, как же мне нужно было поступить, – сказала она. – Но он был зол и совершенно неуправляем. Он слишком много выпил и вел себя неподобающе. Нельзя сказать, чтобы такого у нас никогда не было, но… – Она пожала плечами. – В любом случае мне очень жаль.

– По-видимому, он собирается предъявить обвинение сексуальном преследовании.

– Как это неприятно, – огорчилась Мередит, – но я думаю, что это часть его плана – унизить меня, дискредитировать в глазах сотрудников отдела.

– Я не допущу этого, – пообещал Гарвин.

– Он рассвирепел оттого, что я получила эту работу, и он не мог смириться, что я стану его начальником. Он просто пытался показать мне мое место. Таковы многие мужчины. – Мередит печально качнула головой. – Несмотря на все эти разговоры о новом мужском мышлении я боюсь, что таких людей, как вы, Боб, найдется очень немного.

– Меня заботит, что официальное разбирательство может стать препятствием в продаже фирмы, – сказал Гарвин.

– Не вижу, почему это должно перерасти во что-то значительное, – ответила Мередит. – Полагаю, мы в состоянии держать все под контролем.

– Это станет серьезной проблемой, если он зарегистрирует жалобу в государственной Комиссии по правам человека.

– Вы хотите сказать, что он вынесет дело на обсуждение вне стен компании? – спросила Мередит.

– Да, именно это я и хочу сказать.

Мередит уставилась в пространство: похоже было, что ей впервые изменило самообладание. Она прикусила губу.

– Может получиться очень ловко.

– Еще бы. Я послал Фила узнать, согласится ли Сандерс на третейский суд. С опытным незаинтересованным человеком со стороны в качестве посредника. Кем-нибудь вроде судьи Мерфи. Я попробую организовать это уже завтра.

– Отлично, – сказала Мередит. – Я могу раздвинуть свое завтрашнее расписание так, чтобы выкроить пару свободных часов. Но я не представляю, что из этого получится. Он ни в чем не признается, я уверена, а свидетелей нет.