Secretum - Мональди Рита - Страница 32

32

– Таким образом, остаются только Альтиери и Албани.

– Именно так. Альтиери очень хорошо подходит к нашим предположениям, поскольку, как и Спада, относится к группе кардиналов, избравших Папой блаженной памяти Климента X. Однако Албани подходит еще лучше из-за политического равновесия.

– Что вы имеете в виду?

– Очень просто: тайная встреча трех кардиналов имеет смысл особенно тогда, когда встречаются представители трех различных фракций. Вот, Спинола слывет сторонником кайзеровской империи. Спада, наоборот, будучи государственным секретарем неаполитанского, то есть рожденного в ленных владениях Испании, Папы, имеет право считаться сторонником Испании. Албани же многие числят приверженцем Франции. Тем самым мы имеем маленький синод, который является своего рода подготовкой к конклаву. Поэтому твой хозяин так нервничает в эти дни: нагоняй дворецкому, затравленный, напряженный вид…

– Одна молочница рассказала мне, что кардинал Спада находится в постоянных разъездах между послами и кардиналами и это связано с какой-то папской грамотой, – вспомнил я и сам удивился: оказывается, даже я обладал интересной информацией, которую, однако, еще не мог применить с пользой.

– Очень хорошо! Я ошибаюсь, или действительно Албани занимается папскими указами?

Он не ошибся: именно это я услышал вчера в разговоре двух дам за ужином.

Тут нам пришлось прервать беседу, так как мы подошли к стражникам у ворот Сан-Панкрацио, которые, конечно, хорошо знали меня, поскольку мой дом находился прямо перед городской стеной и я ежедневно проходил через ворота в обоих направлениях. То, что я шел в сопровождении благородного господина, давало дополнительное преимущество. Нас пропустили без проблем.

– Вы так и не сказали, куда мы идем, – заметил я, хотя в моем воображении уже вырисовалась определенная картина.

– Итак, наши кардиналы хотят провести эту тайную встречу на борту какого-то плавучего средства. Не на Тибре ли?

– Это маловероятно.

– Действительно, такое вполне могло быть, если бы они хотели укрыться от любопытных глаз. Однако на самом деле у них есть место поудобнее, на суше и всего в двух шагах от виллы Спада. Мы уже почти пришли к нему. Наверное, ты слышал о нем: оно называется «Корабль».

* * *

После рассуждений Атто я, конечно, ожидал услышать это название.

– Разумеется, я слышал о нем, – ответил я. – Я каждый день прохожу мимо него, когда иду от своего дома на виллу Спада. Но только после ваших размышлений мне пришло на ум, что оно может быть местом встречи трех кардиналов, – признался я. – А потом мне стало ясно, что выражение «на борту» – иносказательное… Атто ускорил шаги отметил мое дипломатичное признание его преимущества молчаливой улыбкой.

– Вот увидишь, – снова начал он, – это действительно уникальное место. Речь идет, как ты, наверное, знаешь, о месте, которое чрезвычайно тесно связано с Францией, что делает встречу между Спинолой и Спадой, твоим хозяином, еще интереснее: два кардинала, один из которых – сторонник Испании, а другой – Австрии, тайно встречаются во французском доме.

– Итак, собрание посвящено выборам следующего Папы. Если третий – это друг французов Албани, то можно сказать, что Франция доминирует.

– Мы тут только осмотримся, – проговорил Атто, не отвечая мне. – Встреча, конечно, состоялась на рассвете, в час тайных заговоров, а сейчас все уже, наверное, закончилось. Тем не менее мы могли бы обнаружить пару интересных вещей. И кроме того…

– Кроме того?

– Случайная встреча. Очень странно. На «Корабле» хранится нечто особенное. Предметы, которые… Ну ладно, это старая история, когда-нибудь рано или поздно я расскажу тебе о ней.

При этих последних словах мы добрались до нашей цели, и мне пришлось отложить попытку удовлетворить свое любопытство на более позднее время.

Место, куда мы намеревались проникнуть и которому суждено было сыграть огромную роль в дальнейших событиях, находилось совсем неподалеку от моего дома. О нем слышали все, но действительно хорошо знали лишь очень немногие.

Его официальное название было вилла Бенедетта, по имени некоего Бенедетти, о котором я знал только то, что он построил это здание несколько десятков лет назад с большими затратами и такой же роскошью. Из-за особенной формы, придававшей ему вид парусного корабля, люди прозвали это здание «корабельной виллой» или кратко «Кораблем».

Как я уже упомянул, это было известно всем, причем не только живущим по соседству, поскольку вилла пользовалась довольно необычной репутацией. Дворец и сад при нем после смерти хозяина, последовавшей около десяти лет назад, достались по наследству одному из родственников кардинала Мазарини. Однако сей родственник кардинала ни разу не побывал здесь, и, таким образом, дворец стал заброшенным местом. Заброшенным, однако не покинутым: дело в том, что с наступлением темноты люди видели там загорающиеся огни, а днем – проносящиеся мимо тени людей. Если стоять на улице, то можно было различить доносившиеся из дворца звуки музыки, топот множества ног, приглушенный смех. Слышался тихий неумолчный плеск фонтана, нарушаемый иногда скрипом быстрых шагов лакея по гравию внутреннего двора.

Однако никто не видел ни единого посетителя, входившего во дворец или выходившего из него. Перед виллой никогда не останавливалась ни одна карета, чтобы доставить важных гостей, не говоря уже о том, чтобы из дворца вышел хоть один слуга, чтобы запастись продуктами для кухни или дровами на зиму. Все знали, что там должен кто-то быть. Только никто и никогда не видел этого человека.

«Корабль» как будто жил своей тайной жизнью и мог совершенно обходиться без связи с внешним миром. Казалось, что внутри прячутся загадочные безликие люди, словно боги маленького Олимпа, не обращающие внимания на мир и вполне довольные своим таинственным уединением. Призрачная аура вокруг здания удерживала любопытных на расстоянии и внушала определенный страх даже тем, кто, как я, каждый день проходил мимо виллы.

С другой стороны, расположение «Корабля» на виа Аурелия, высшей точке пологого холма Джианиколо, не могло было быть более прекрасным и достойным восхищения. Стоящий как раз на границе между городом и деревней, дворец дышал самым здоровым воздухом, а вокруг раскинулись самые очаровательные пейзажи, так что не надо было мучительно напрягать зрение, чтобы обнаружить их. Хотя он и находился среди ряда пологих холмов, образующих гряду, дворец-корабль имел величественный вид и казался скорее замком, чем виллой или дворцом. Точнее, плавучим замком, если можно так выразиться. Двойная наружная лестница перед фасадом как будто образовывала нос корабля, врезавшийся в зелень сада двумя симметричными изгибами, и вела на маленькую террасу – точную копию верхней палубы. С противоположной стороны низкий полукруглый фасад изображал корму корабля. Здесь большая, закрытая арочными окнами лоджия выходила окнами на виа ди Порта Сан-Панкрацио. И наконец, корпус «Корабля» образовывали четыре жилых этажа с легким воздушным основанием, увенчанные четырьмя башенками с флажками-флюгерами, которые были словно флаги на мачтах корабля.

«Корабль» гордо возвышался над верхушками окружавших его кустов и деревьев, так что был виден даже на большом расстоянии, и совершенно неважно, что сад был не особенно велик. Изречение на латыни у входа в дом, которое я часто читал, проходя мимо, гласило:

Agri tant um quofruamur,Non quo oneremur.

Иначе говоря, автор призывал иметь земли ровно столько, столько нужно для удовольствия, а не тратить деньги на покупку лишних. Эта сентенция, исполненная старой крестьянской мудрости, конечно же, была только вступлением к тому, что мы обнаружили внутри здания, а того было больше, намного больше.

Атто остановился, чтобы издали понаблюдать за разветвлением виа ди Порта Сан-Панкрацио, открывавшей вид на расположенное поблизости поместье Корсини.