Том 1. Стихотворения - Жуковский Василий Андреевич - Страница 26

26

Эпиграммы *

«Ты драму, Фефил, написал…» *

   «Ты драму, Фефил, написал?» — «Да! как же удалась! как сыграна! не чаешь! Хотя бы кто-нибудь для смеха просвистал!» — «И! Фефил, Фефил! как свистать, когда зеваешь?»

Эпитафия лирическому поэту *

Здесь кончил век Памфил, без толку од певец! Сей грешный человек — прости ему творец! —     По смерти жить сбирался,     Но заживо скончался!

«С повязкой на глазах за шалости Фемида…» *

С повязкой на глазах за шалости Фемида! — Уж наказание! уж подлинно обида! Когда вам хочется проказницу унять,     Так руки ей связать.

Новопожалованный *

«Приятель, отчего присел?» — «Злодей * корону на меня надел!» —   «Что ж, я не вижу в этом зла!» —    «Ох, тяжела!»

«Не знаю почему, по дружбе или так…» *

Не знаю почему, по дружбе или так, Папуре вздумалось меня визитом мучить;    Папура истинный чудак,    Скучает сам, чтоб мне наскучить!

«Для Клима все как дважды два…» *

Для Клима все как дважды два! Гораций, Ксенофонт, Бова, Лаланд и Гершель астрономы, И Мирамонд [47]и Мушенброк Ему, как нос его, знакомы. О всем кричит, во всем знаток! Судить о музыке начните: Наш Клим первейший музыкант! О торге речь с ним заведите: Он вмиг торгаш и фабрикант! Чeгo в нем нет? Он метафизик, Платоник, коновал, маляр, Статистик, журналист, бочар, Хирургус, проповедник, физик, Поэт, каретник, то и то, Клим, словом, все! И Клим — ничто!

«Трим счастия искал ползком и тихомолком…» *

Трим счастия искал ползком и тихомолком; Нашел — и грудь вперед, нос вздернул, весь иной!     Кто втерся в чин лисой,     Тот в чине будет волком.

«Румян французских штукатура…» *

Румян французских штукатура, Шатер — не шляпа на плечах; Под шалью тощая фигура, Вихры на лбу и на щеках, Одежды легкой подозренье; На перстне в десять крат алмаз — Все это, смертным в удивленье, По свету возят напоказ В карете модно золоченой И называют — Альцидоной!

«Сей камень над моей возлюбленной женой…» *

Сей камень над моей возлюбленной женой!     Ей там, мне здесь покой!

Новый стихотворец и древность *

Едва лишь что сказать удастся мне счастливо, Как Древность заворчит с досадой: «Что за диво! Я то же до тебя сказала, и давно!»    Смешна беззубая! Вольно    Ей после не прийти к невежде!    Тогда б сказал я то же прежде.

«Барма, нашед Фому чуть жива, на отходе…» *

Барма, нашед Фому чуть жива, на отходе, «Скорее! — закричал, — изволь мне долг платить! Уж завтраков теперь не будешь мне сулить!» — «Ох! брат, хоть умереть ты дай мне на свободе!» — «Вот, право, хорошо: хочу я посмотреть, Как ты, не заплатив, изволишь умереть!»

«Ты сердишься за то, приятель мой Гарпас…» *

Ты сердишься за то, приятель мой Гарпас, Что сын твой по ночам сундук твой посещает! И философия издревле учит нас,    Что скупость воровство рождает.

«О непостижное злоречие уму…» *

О непостижное злоречие уму!     Поверю ли тому, Чтобы, Морковкина, ты волосы чернила? Я знаю сам, что ты их черные купила.

«Скажи, чтоб там потише были…» *

«Скажи, чтоб там потише были! — Кричал повытчику судья. — Уже с десяток дел решили, А ни единого из них не слышал я!»