Том 2. Баллады, поэмы и повести - Жуковский Василий Андреевич - Страница 4

4

Адельстан *

День багрянил, померкая,   Скат лесистых берегов; Реин, в зареве сияя,   Пышен тек между холмов. Он летучей влагой пены   Замок Аллен орошал; Терема зубчаты стены   Он в потоке отражал. Девы красные толпою   Из растворчатых ворот Вышли на́ берег — игрою   Встретить месяца восход. Вдруг плывет, к ладье прикован,   Белый лебедь по реке; Спит, как будто очарован,   Юный рыцарь в челноке. Алым парусом играет   Легкокрылый ветерок, И ко брегу приплывает   С спящим рыцарем челнок. Белый лебедь встрепенулся,   Распустил криле свои; Дивный плаватель проснулся —   И выходит из ладьи. И по Реину обратно   С очарованной ладьей Поплыл тихо лебедь статный   И сокрылся из очей. Рыцарь в замок Аллен входит:   Все в нем прелесть — взор и стан; В изумленье всех приводит   Красотою Адельстан. Меж красавицами Лора   В замке Аллене была Видом ангельским для взора,   Для души душой мила. Графы, герцоги толпою   К ней стеклись из дальних стран — Но умом и красотою   Всех был краше Адельстан. Он у всех залог победы   На турнирах похищал; Он вечерние беседы   Всех милее оживлял. И приветны разговоры   И приятный блеск очей Влили нежность в сердце Лоры —   Милый стал супругом ей. Исчезает сновиденье —   Вслед за днями мчатся дни: Их в сердечном упоенье   И не чувствуют они. Лишь случается порою,   Что, на воды взор склонив, Рыцарь бродит над рекою,   Одинок и молчалив. Но при взгляде нежной Лоры   Возвращается покой; Оживают тусклы взоры   С оживленною душой. Невидимкой пролетает   Быстро время — наконец, Улыбаясь, возвещает   Другу Лора: «Ты отец!» Но безмолвно и уныло   На младенца смотрит он, «Ах! — он мыслит, — ангел милый,   Для чего ты в свет рожден?» И когда обряд крещенья   Патер должен был свершить, Чтоб водою искупленья   Душу юную омыть: Как преступник перед казнью,   Адельстан затрепетал; Взор наполнился боязнью;   Хлад по членам пробежал. Запинаясь, умоляет   День обряда отложить. «Сил недуг меня лишает   С вами радость разделить!» Солнце спряталось за гору;   Окропился луг росой; Он зовет с собою Лору   Встретить месяц над рекой. «Наш младенец будет с нами:   При дыханье ветерка Тихоструйными волнами   Усыпит его река». И пошли рука с рукою…   День на холмах догорал; Молча, сумрачен душою,   Рыцарь сына лобызал. Вот уж поздно; солнце село;   Отуманился поток; Черен берег опустелый;   Холодеет ветерок. Рыцарь все молчит, печален;   Все идет вдоль по реке; Лоре страшно; замок Аллен   С час как скрылся вдалеке. «Поздно, милый; уж седеет   Мгла сырая над рекой; С вод холодный ветер веет;   И дрожит младенец мой». «Тише, тише! Пусть седеет   Мгла сырая над рекой; Грудь моя младенца греет;   Сладко спит младенец мой». «Поздно, милый; поневоле   Страх в мою теснится грудь; Месяц бледен; сыро в поле;   Долог нам до замка путь». Но молчит, как очарован,   Рыцарь, глядя на реку… Лебедь там плывет, прикован   Легкой цепью к челноку. Лебедь к берегу — и с сыном   Рыцарь сесть в челнок спешит; Лора вслед за паладином;   Обомлела и дрожит. И, осанясь, лебедь статный   Легкой цепию повлек Вдоль по Реину обратно   Очарованный челнок. Небо в Реине дрожало,   И луна из дымных туч На ладью сквозь парус алый   Проливала темный луч. И плывут они, безмолвны;   За кормой струя бежит; Тихо плещут в лодку волны;   Парус вздулся и шумит. И на береге молчанье; И на месяце туман; Лора в робком ожиданье; В смутной думе Адельстан. Вот уж ночи половина:   Вдруг… младенец стал кричать. «Адельстан, отдай мне сына!» —   Возопила в страхе мать. «Тише, тише; он с тобою.   Скоро… ах! кто даст мне сил? Я ужасною ценою   За блаженство заплатил. Спи, невинное творенье;   Мучит душу голос твой; Спи, дитя; еще мгновенье,   И навек тебе покой». Лодка к брегу — рыцарь с сыном   Выйти на берег спешит; Лора вслед за паладином,   Пуще млеет и дрожит. Страшен берег обнаженный;   Нет ни жила, ни древес; Черен, дик, уединенный,   В стороне стоит утес. И пещера под скалою —   В ней не зрело око дна; И чернеет пред луною   Страшным мраком глубина. Сердце Лоры замирает;   Смотрит робко на утес. Звучно к бездне восклицает   Паладин: «Я дань принес». В бездне звуки отравились;   Отзыв грянул вдоль реки; Вдруг… из бездны появились   Две огромные руки. К ним приблизил рыцарь сына…   Цепенеющая мать, Возопив, у паладина   Жертву бросилась отнять И воскликнула: «Спаситель!..»   Глас достигнул к небесам: Жив младенец, а губитель   Ниспровергнут в бездну сам. Страшно, страшно застонало   В грозных сжавшихся когтях… Вдруг все пусто, тихо стало   В глубине и на скалах.