Том 5. Литургия мне - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 45

45

Михаил. Почему вы об этом жалеете?

Сухов. Кое-что строю. Так, пустячок, больше для забавы и для извода денег.

Рогачева. Ну, это вы так только говорите. Вы хоть и молодой, а отличный хозяин.

Сухов и за ним Рогачева спускаются с террасы в сад. Лилит отходит в глубину сада и останавливается в тени большого дерева. Катя идет навстречу Сухову.

Сухов. А вот и Катя. А мы вас ищем, ищем. Ну, дайте ваши лапки. Можно поцеловать?

Катя. Нельзя.

Сухов. Нет, мне-то можно. (Целует ее руки.)

Катя. Вы дерзкий. Я вам говорю, нельзя.

Сухов. А я говорю, можно. Вы, Катя, моя невеста, а я — ваш жених. Это решено и подписано, правда?

Катя. Смотрите, не ошибитесь.

Сухов. А вы смотрите, не занозите ножки.

Рогачева. Она у меня еще такой наивный ребенок.

Сухов (глядя на Лилит). Откуда ты, прелестное дитя?

Рогачева. Это — наша соседка, Лилечка Луногорская. Славная девочка, хотя немножко избалованная.

Сухов. А, Лилит! Да мы с вами знакомы.

Лилит (стоя в отдалении, говорит очень спокойно). Я вовсе не девочка.

Сухов (со смехом). Не девочка? А кто же ты? Мальчик в юбочке?

Лилит. Я — сказка. Смотри, какие у меня широкие глаза. Я — сказка лесная, лунная.

Сухов. Иди к нам.

Лилит. Нет, я уйду в лес. Я тебя боюсь. (Убегает.)

XX

Сухов. Очаровательная дикая девочка. Такая некрасивая, но интересная очень! Странная.

Рогачева. Она очень мило рисует.

Михаил (говорит с тихим злорадством, притворно-любезным голосом). Лилит и на вас, Владимир Павлович, карикатуру нарисовала: глаза зеленые, уши острые и мохнатые, зубы острые, а когти спрятаны.

Сухов (хохочет и весело говорит). Вот так красавец!

Рогачева (досадливо краснея). Какая дерзкая, избалованная девочка! Я бы ее… Да вы, Миша, сочинили?

Михаил. Нет, я сказал правду. Я — плебей, я не усвоил благовоспитанной манеры лгать.

Сухов (наконец почувствовал яд насмешки и рассердился, но не показывает этого и говорит спокойно и любезно). Все это мило в малом количестве и на большом расстоянии. Смотрите, Катя, не подражайте очень этой дикарке. Не стоит, милая Катя.

Катя (с досадою). О, милая! Я не хочу быть для вас милою.

Сухов (говорит тоном легкой шутки). Милые бранятся, только тешатся. А не стоит, Катя, потому, что вас-то я не отпущу в лес.

Михаил. Вы испугали милую сказку Лилит, и жизнь моя, Катя, боится вас, потому что вы — хищник.

Рогачева строго смотрит на Михаила.

Сухов. Какое красноречие! Вы, молодой человек, слишком трагически смотрите на вещи.

Михаил. А вы, зрелый человек, смотрите на них драматически.

Сухов. Ого, драматически! Я думал, вы скажете — комически. Я, мой друг, и драмам, и трагедиям предпочитаю оперетку. Я хочу быть лет через двадцать министром и потому всего усерднее хожу в балет. Д-р-р-раму предоставляю вам, серьезнейший из гимназистов.

Михаил. Теперь вы ломаете фарс, а драма ваша еще впереди.

Сухов (притворяясь испуганным). Ой, ой, ой, не пугайте! Какие страсти!

Рогачева (любуясь Суховым). Вас не испугаешь.

Сухов. Боюсь очень огорчить вас, Катя, но должен все-таки вам сказать, что сегодня я никак не могу пробыть у вас долго. Лучше и не просите…

Катя. Да я и не прошу.

Сухов. …Сейчас уезжаю.

Катя. Я очень рада. Приезжайте поскорее туда, куда-нибудь от нас подальше. (Показывает рукою вдаль и смеется.)

Рогачева. Катя, как это грубо! Как тебе не стыдно!

Катя (досадливо). Очень стыдно, — только того, что я никак не могу его отвадить. Он ни на что не обидится. Что ему ни скажи, он притворится, что услышал любезность. Дипломат! Быть ему послом в Париже!

Сухов хохочет.

Рогачева (говорит укоризненно и строго). Катя! Ты себе очень много позволяешь.

Сухов. Не будем ссориться, Катя. Ведь мы друзья. И вы угадали, что меня вам не обидеть. Очаровательные дерзости идут к вашей сельской простоте и к загорелым, как у крестьяночки, ручкам и ножкам. А будет время, и к вам так же пойдут любезные слова, которые будет мило говорить жена предводителя.

Катя (запальчиво). Мой — он не будет предводителем!

Сухов. Или, по крайней мере, недолго останется им. Нет, Катя, будущее мы оставим в покое, а теперь лучше скажите мне, что вы хотите, что бы я вам привез. Ведь и маленькие деревенские девочки с босыми ножками любят маленькие подарочки. Я приеду послезавтра.

XXI

Тихо разговаривая, на террасу выходят Рогачев и Чернецов.

Катя (смотрит на Сухова, угрюмо хмуря брови, и после недолгого молчания говорит быстро и невесело). Привезите мне какую-нибудь очень веселую книжку. Такую, которую можно дать даже умирающему, чтобы он смеялся.

Сухов смотрит на нее, не понимая, и не знает, что сказать.

Рогачева (говорит строго). Катя, не говори глупостей.

Чернецов (вполголоса).

Вынимает новое Он серебрецо, Но она суровое Делает лицо.

Сухов. Стишки собственного сочинения?

Чернецов. Нет, я этим не занимаюсь.

Искать по старым книжкам Веселеньких стишков, Из папки ребятишкам Вырезывать коньков, Плясать, да так, чтоб скука Бежала с чердака, Ой ли, вот вся наука Бедняги чудака.

Произносят и эти стихи таким унылым басом, что все улыбаются.

Сухов. Веселенькие стишки, правда! Ну, что ж, Катя, я поищу вам такую книжку. Клавдия Григорьевна, позвольте откланяться. Мне пора.

Рогачев. Нет, нет, как хотите, без ужина я вас не отпущу. Чем Бог послал.

Рогачева. Пожалуйста, Владимир Павлович! Когда еще вы домой попадете! У нас уж накрыто. Пожалуйста!

Чернецов. А мы к домам.

Рогачев и Рогачева, увиваясь около Сухова и вместе с ним уходя в дом, не замечают Чернецова.

XXII

На террасе остаются Чернецов и Михаил.

Чернецов. Пора, пора, Михаил, пора домой.

Михаил. Я ухожу.

Чернецов (идет к двери в дом и говорит). Попрощаться надо с хозяевами. Видишь, и Катя ушла.

И она, надев мантилью, Затворила свой балкон; Закурив свою манилью, Спать уходит нежный дон.

Так-то, братец, пора.

Уходит в дом, и за ним уходит туда же Михаил.

XXIII

Холодеющий воздух тих и ясен.

Через сад медленно проходит Лилит. В догорающих лучах зари лицо ее пламенеет. Капельки росы дрожат на ее ногах. Лилит останавливается у террасы за липою. Из дома выходит Чернецов, Чернецова и Михаил и идут через сад.

Чернецов (говорит тихо). Не люблю этого франта. Не люблю. И ты его не любишь, Михаил. Ты из ревности, а я принципиально не люблю.

Чернецова. Принципиально говоря, этот субъект и не может быть иным. Это — естественный продукт своей среды.