Том 7. Стихотворения - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 3

3

«Из мира чахлой нищеты…»

Из мира чахлой нищеты, Где жёны плакали и дети лепетали, Я улетал в заоблачные дали В объятьях радостной мечты, И с дивной высоты надменного полёта Преображал я мир земной, И он сверкал передо мной, Как тёмной ткани позолота. Потом, разбуженный от грёз Прикосновеньем грубой жизни, Моей мучительной отчизне Я неразгаданное нёс.

«Для чего в пустыне дикой…»

Для чего в пустыне дикой Ты возник, мой вешний цвет? Безнадёжностью великой Беспощадный веет свет. Нестерпимым дышит жаром Лютый змей на небесах. Покоряясь ярым чарам, Мир дрожит в его лучах. Милый цвет, ты стебель клонишь, Ты грустишь, ты одинок, — Скоро венчик ты уронишь На сухой и злой песок. Для чего среди пустыни Ты возник, мой вешний цвет, Если в мире нет святыни, И надежды в небе нет?

«Этот сон-искуситель…»

  Этот сон-искуситель,   Он неправдою мил. Он в мою роковую обитель Через тайные двери вступил, —   И никто не заметил,   И не мог помешать. Я желанного радостно встретил, И он сказочки стал мне шептать.   Расцвели небылицы,   Как весною цветы, И зареяли вещие птицы, И пришла, вожделенная, ты…   Этот сон-искуситель,   Он неправдою мил. Он мою роковую обитель Безмятежной мечтой озарил.

«Скоро солнце встанет…»

Скоро солнце встанет, В окна мне заглянет, Но не буду ждать, — Не хочу томиться: Утром сладко спится, — Любо сердцу спать. Раннею порою Окон не открою Первому лучу. С грёзою полночной, Ясной, беспорочной, Задремать хочу. Дума в грёзе тонет. На подушку клонит Голову мою… Предо мной дороги, Реки и чертоги В голубом краю.

«Просыпаюсь рано…»

Просыпаюсь рано, — Чуть забрезжил свет, Тёмно от тумана, — Встать мне или нет? Нет, вернусь упрямо В колыбель мою, — Спой мне, спой мне, мама: «Баюшки-баю!» Молодость мелькнула, Радость отнята, Но меня вернула В колыбель мечта. Не придёт родная, — Что ж, и сам спою, Горе усыпляя: «Баюшки-баю!» Сердце истомилось. Как отрадно спать! Горькое забылось, Я — дитя опять, Собираю что-то В голубом краю, И поёт мне кто-то: «Баюшки-баю!» Бездыханно, ясно В голубом краю. Грёзам я бесстрастно Силы отдаю. Кто-то безмятежный Душу пьёт мою, Шепчет кто-то нежный: «Баюшки-баю». Наступает томный Пробужденья час. День грозится тёмный, — Милый сон погас. Начала забота Воркотню свою, Но мне шепчет кто-то: «Баюшки-баю!»

«Запоздалый ездок на коне вороном…»

Запоздалый ездок на коне вороном   Под окошком моим промелькнул. Я тревожно гляжу, — но во мраке ночном   Напряжённый мой взор потонул. Молодые берёзки печально молчат,   Неподвижны немые кусты. В отдалении быстро копыта стучат, —   Невозвратный, торопишься ты. Одинокое ложе ничем не согреть,   Бесполезной мечты не унять. Ах, еще бы мне раз на тебя посмотреть!   Ах, еще б ты промчался опять!

«Ангельские лики…»

  Ангельские лики,   Светлое хваленье,   Дым благоуханий, —   У Творца-Владыки   Вечное забвенье   Всех земных страданий.   Ангел вопрошает: «Бледный отрок, ты откуда? Рано дни тебе наскучили».   Отрок отвечает: «На земле мне было худо. Мать с отцом меня замучили».   У Творца-Владыки   Вечное забвенье   Всех земных страданий, —   Ангельские лики,   Светлое хваленье,   Дым благоуханий.   «Целый день бранили, Ночью руки мне связали, На чердак свели раздетого,   Долго палкой били, Долго розгами терзали, — Вот и умер я от этого».   Ангельские лики,   Светлое хваленье,   Дым благоуханий, —   У Творца-Владыки   Вечное забвенье   Всех земных страданий.