Том 7. Стихотворения - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 55

55

«Блаженный лик Маира…»

Блаженный лик Маира Склоняется к Ойле. Звенит призывно лира, — И вот начало пира В вечерней полумгле. По мраморной дороге, Прекрасны, словно боги, Они выходят в сад. У старших наги ноги И радостен наряд, А те, что помоложе, Совсем обнажены, Загар на тонкой коже, И все они похожи На вестников весны.

«У мальчиков цевницы…»

У мальчиков цевницы Звенят, поют в руках, И голые девицы Весёлые в полях. Под мирный рокот лирный Работа весела, И ясный свет Маирный Золотит их тела. С весёлой песней смешан Машины жнущей стук, И ход её поспешен Под властью нежных рук. Часы работы краткой Над нивой пролетят, И близок отдых сладкий Под сводами палат.

«Догорела свеча…»

  Догорела свеча,   И луна побледнела. Мы одни, — ты светла, горяча, — Я люблю твоё стройное тело.   К загорелым стопам   Я приникнул устами, — Ты ходила по жёстким тропам, Проходила босыми ногами.   Принесла мне цветы   Из высокого края, — Ты сбирала святые мечты, Над зияющей бездной играя.

«Грустное слово — конец!..»

Грустное слово — конец! Милое слово — предел! Молотом скован венец, Золотом он заблестел. Ужас царил на пути. Злобно смеялась нужда. Злобе не льсти и не мсти, — Вечная блещет звезда.

«Чем недоступней, тем прекрасней…»

Чем недоступней, тем прекрасней, Чем дальше, тем желанней ты, — И с невозможностью согласней Твои жемчужные мечты. Земное тягостное тело Твоей святыни не одело, Тебе чужда земная речь, — Недостижимая богиня! Земля — темница и пустыня, — И чем бы ей тебя привлечь?

«Забудь, что счастье ненадежно…»

Забудь, что счастье ненадежно,   Доверься мне, И успокойся безмятежно   В блаженном сне. Мгновенья сладкие сгорели, —   Но что тужить! Для тайной и высокой цели   Нам надо жить. В обманах счастия земного,   В кипеньи сил, Ты прелесть таинства иного   Уже вкусил.

«Как часто хоронят меня!..»

Как часто хоронят меня! Как часты по мне панихиды! Но нет дня меня в них обиды, Я выше и Ночи, и Дня. Усталостью к отдыху клонят, Болезнями тело томят, Печалями со света гонят, И ладаном в очи дымят. Мой путь перед ними не понят, Венец многоцветный измят, — Но, как ни поют, ни хоронят, Мой свет от меня не затмят. Оставьте ненужное дело, Направьте обратно ладью, — За грозной чертою предела Воздвигнул я душу мою. Великой зарёю зардела Любовь к моему бытию. Вселенское, мощное тело Всемирной душе создаю. Ладью мою вечно стремите К свершению творческих дел, — И если найдёте предел, Отпойте меня, схороните!

«Никто не убивал…»

Никто не убивал, Он тихо умер сам, — Он бледен был и мал, Но рвался к небесам. А небо далеко, И даже — неба нет. Пойми — и жить легко, — Ведь тут же, с нами, свет. Огнём горит эфир, И ярки наши дни, — Для ночи знает мир Внезапные огни. Но он любил мечтать О пресвятой звезде, Какой не отыскать Нигде, — увы! — нигде! Дороги к небесам Он отыскать не мог, И тихо умер сам, Но умер он как бог.

«Иду в лесу. Медлительно и странно…»

Иду в лесу. Медлительно и странно Вокруг меня колеблется листва. Моя мечта, бесцельна и туманна,   Едва слагается в слова. И знаю я, что ей слова ненужны, —   Она — дыхания нежней,   Её вещания жемчужны,   Улыбки розовы у ней.     Она — краса лесная,     И всё поёт в лесу,   Хвалою радостной венчая     Её красу.

«О лихорадочное лето!..»

О лихорадочное лето! То ветра холод, то солнца зной. Холодной мглою земля одета, Ручей смеётся в тени лесной. Он притаился в долине тесной. Ему забавно, что много туч. Ему противен Змей небесный, — Как меч разящий, — блестящий луч.