Пенсне для слепой курицы - Куликова Галина Михайловна - Страница 41

Шапкин за все это время ни разу не отошел от Липы дальше, чем на пару шагов. В какой-то момент мы снова подкрались к ним поближе, чтобы подслушать, о чем разговор.

– Олимпия, вы божество, – бормотал сраженный наповал Шапкин.

– Зовите меня Липой.

– Как, простите?

– Липой. Ну что здесь непонятного? Это ласковое имя.

– Липа, вы божество, – повторил Шапкин, припадая к ее ручке. – Я сделаю для вас все. Все! Чего вы хотите больше всего на свете?

Липа подумала и ответила:

– Похудеть.

– Я могу устроить вас в центр эксклюзивного похудания.

– Это там, где проверяют тумбочки на ночь? Нет уж, увольте. Я хочу похудеть, но так, чтобы меня не лишали сладкого.

– В принципе, – заговорщицким тоном сообщил Шапкин, – это тоже можно устроить.

– Как?

– Физические нагрузки уничтожают калории, как голодные кошки свежую рыбу.

Липа с сомнением посмотрела на него:

– А вы, стало быть, будете моим личным тренером?

Я прыснула, а Горчаков обреченно сказал:

– Я ощущаю себя подонком. Бедная Липа!

– Почему бедная? По-моему, ей весело.

– Тот, кто постоянно острит, на самом деле чувствует себя беззащитным.

– Она не острит, – возразила я. – Это просто ее способ существования. Как же вы, мужчины, плохо понимаете женщин!

Горчаков притянул меня к себе и посмотрел в глаза:

– Да, действительно. Я, например, вообще перестал что-либо понимать.

– Прекрасный вечер, – пробормотала я, не желая поднимать личных тем.

Мне было хорошо сейчас и не хотелось заглядывать в будущее. Горчаков не стал настаивать.

Мы отправились за столик выпить по чашке кофе. Едва я сделала первый глоток, как кто-то положил руку мне на плечо. Бросив взгляд на Горчакова и заметив его любопытство, я поняла, что это не Шапкин и не Мазуренко. Облегченно вздохнув, я обернулась и едва не завопила от ужаса: передо мной стояла Томочка Хорошевская с ангельской улыбкой на лице.

– Мариша! Вот это встреча! А мы тут с приятелем гудим...

Она обернулась, ища глазами приятеля. Разболтанной походочкой к нам подошел загорелый юноша с черными, зализанными, как у латинского героя-любовника, волосами.

– Арт, – сказала Томочка. – Познакомься с Маришей Заботиной. А вы кто? – широко улыбнулась она Горчакову.

– Сергей, – представился тот, чуть привстав.

– Очень приятно.

Я так пристально смотрела на нее, что она у меня раздвоилась. «Какая она самоуверенная! Мы еле живы от страха, а она с приятелем развлекается!»

– Почему ты не вернулась домой? – не выдержала я.

– Домой? Еще чего! Целых три дня воздержания. Не с мужем же мне снимать стресс.

Арт, который вполне тянул на латиноамериканца, а мог оказаться и каким-нибудь Артуром отечественного производства, довольно засмеялся. Его белоснежные зубы замечательно смотрелись на фоне смуглой кожи.

– Да уж, действительно, – пробормотала я. – Надеюсь, тебе не пришло в голову настучать на нас в милицию?

– В милицию? – изумилась Томочка. – Еще время тратить! И кроме того, там служат одни болваны. Была я однажды в милиции. Меня там приняли за женщину легкого поведения. И это несмотря на то, что на мне был костюм от Версаче! Разве не болваны? Болваны и есть.

Я охотно согласилась.

– Одной головной болью меньше, – с облегчением сказал Горчаков, когда Томочка, повиснув на своем Арте, отправилась тормошить других своих знакомых, которых, судя по всему, здесь был полный комплект. – Значит, милиция за тобой не охотится. Ни за тобой, ни за твоими подругами. Выходит, статью за похищение Томочка с ваших плеч свалила. Остался сущий пустяк: сорваться с крючка ее мужа. И здесь у нас теперь открываются кое-какие перспективы.

– Бурную деятельность Шапкина пора пресечь навсегда, – торжественно заявила я и спросила: – А что за перспективы?

– Думаю, столь почетное дело стоит перепоручить специально предназначенным для этого структурам, – кажется, Горчакову впервые пришла в голову столь дельная мысль. – До сих пор я полагал, что, обратись я куда следует, первой зацапают тебя. Сказать по правде, твои взаимоотношения с преступниками развивались слишком бурно, вплоть до похищения человека. Так что я решил тебя не закладывать. Мне не хотелось брать на душу такой грех. Носить в тюрьму передачки... Крылов полагал, что мы сами справимся.

– А теперь он так не полагает?

– Когда мы с ним начали искать источник наших неприятностей и вышли на Шапкина, нам даже в голову не пришло, что на счету этой фирмы есть убийства.

– Информационные войны – самые кровавые, – пробормотала я. – Ты можешь всех нас спрятать на время? Почуяв, что пахнет жареным, люди Шапкина начнут избавляться от свидетелей.

– Та квартира, где остались твои друзья, вполне безопасна.

– Может, стоит связаться с Вериным шефом и с Ирочкиным любовником? Вместе вы будете сильней.

– Я подумаю. А ты, кажется, немного перебрала.

– Ерунда, – пьяно возразила я. – Кстати, а где Липа? Ее надо предупредить, что Томочка здесь. Иначе она пожертвует собой совершенно напрасно. Кажется, мы и сами узнали все, что необходимо.

Но Липы возле Шапкина не было. Нигде в обозримом пространстве тоже.

– Наверное, она пошла в туалет, – предположила я. – Жди меня здесь.

Когда я поднялась со стула, каблуки показались мне вдруг ужасно высокими и неустойчивыми. Несколько раз незнакомые услужливые мужчины поддерживали меня под локоток, чтобы я не грохнулась на пол. В конце концов мне все же удалось добраться до туалетов. Первая дверь – мужской силуэт, вторая – женский. Дальше по коридору, кажется, вход на кухню. Оттуда кто-то двигался мне навстречу – стремительный, словно самолет-истребитель. Я попыталась сфокусировать взгляд. Это мне удалось, но поздно.

– Вот так удача! – прошипел Мазуренко прямо мне в лицо. – Какая рыбка попалась в мои сети! А ну пошли.

Он ткнул мне под ребра чем-то холодным. Даже не глядя, я догадалась, что это пистолет. Настоящее боевое оружие, из которого в любой момент могут с грохотом выскочить пули и навсегда лишить меня как всех неприятностей, так и всех земных удовольствий.

Егор повел меня по коридору, то и дело подталкивая в спину. Мы прошли несколько подсобных помещений и очутились в крохотном дворе, где помещались только мусорные баки. Если бы кто-нибудь встретился нам по дороге, наверняка подумал бы, что парень снял полупьяную девицу.

– Какого черта ты делаешь? Куда мы идем? – бормотала я, делая максимум для того, чтобы не заплетались ноги.

– Давай, давай, шевелись.

Из маленького дворика мы вышли на улицу. Вокруг было полно машин. Знакомая «Ауди» запарковалась неподалеку от входа в «Три колоска». Прежде чем Егор втолкнул меня в салон, я успела кинуть взгляд на противоположную сторону улицы, где на веранде кафе должен был сидеть Крылов. Разглядеть ничего не удалось, а уж тем более подать какой-нибудь знак. Однако Крылов в грязь лицом не ударил. Нас с Егором он заметил сразу и с места в карьер начал боевую операцию. Опыт слежки у него был серьезный, поэтому ни я, ни Мазуренко не замечали его до самого последнего момента.

– Чего тебе надо? – рявкнула я, когда мы оказались с моим мучителем лицом к лицу.

Он сидел на месте водителя, я рядом с ним, а пистолет опасно поместился между нами.

– Томочка мне все рассказала. Я-то, дурак, думал, что с моим шофером кто-то глупо пошутил. Сестра, шмотки... А оказывается, это наши облапошенные девочки нашли друг друга!

– Ну и что ты от меня хочешь?

– Мне нужно верное понимание ситуации. Сейчас ты мне все расскажешь, и я придумаю, как выкрутиться.

– Что, не хочется в тюрьму? – насмешливо спросила я.

Мазуренко гнусно усмехнулся:

– Этот Шапкин – старый козел!

– Молодость не всегда является преимуществом, – не удержалась я от комментария.

– Говори! – гаркнул Егор. – Вы ментам уже настучали? Дело на нас заведено или нет?

– Ментам?! – Я решила тянуть время, насколько это было возможно. – Конечно, настучала, и вас всех переловят уже к полуночи.