Любовь как закладная жизни (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 93

Агния даже не поняла, что кричит. Ну, не совсем конечно, может просто протяжно выдыхает.

Но и не стонет. И не молчит. Она не знала, что с ней, чего именно не хватает и чего хочется. В ее голове были, конечно, знания об оргазме. Но это ли он или еще нет, и что тогда это — она не знала и не могла сейчас понять. Все, чего ей хотелось — прижаться к нему так сильно, так крепко, чтобы никогда не остаться одной. Без этого человека. Единственного постоянного и стабильного, кто был в ее жизни сейчас, и кого хотелось бы ей иметь всегда. Не из-за того, кем он был для других или что мог обеспечить Агнии. А потому, что она хотела для него сделать, потому что хотела его любить. Уже любила, кажется.

Вячек вдруг дернулся, будто вздрогнув всем телом и хрипло застонал, глубоко толкнувшись в нее. От этого движения Агнию окатило новой порцией не очень приятных ощущений, будто от трения свежей ссадины. А Вячеслав, тяжело уронив голову так, что зарылся лицом в ее волосы, замер на какое-то мгновение.

У нее в груди что-то дрогнуло, словно сжалось. Томительно так, пронзительно. Таким близким и открытым, родным вдруг показался ей этот взрослый и такой сильный мужчина, вызывающий у стольких людей страх. Захотелось провести рукой по его коротким волосам, покалывающим ей ладони. Поцеловать в висок, тихо выдохнуть: «Вячек».

Но вместо всего этого, почему-то вдруг оробев, Агния спряталась у него между плечом и шеей.

Все то, что нарастало внутри, обернулось непонятной томительной и ноющей тяжестью, заставляющей все внутри пульсировать. А еще стало как-то вязко и влажно. И словно липко, будто что-то стекало на кожу. От этого она непроизвольно сжала все мышцы и поерзала бедрами.

— Бусинка моя. Маленькая… — Вячеслав резко выдохнул, дернувшись от этого ее движения. Что-то пробормотал и сжал одной рукой ее бедра, словно припечатав Агнию к себе. Поднял голову, повернулся, глянув на нее каким-то непривычным совсем тяжелым взглядом. Не сердитым или злым. Не раздраженным. Нет. Будто определяющим что-то. Обозначающим. Только, что именно — Агния не могла понять.

И глубоко вздохнул.

— Ты как, малышка? — не очень ловко или красиво, наверное, спросил он.

Наклонился, пытаясь заглянуть своей девочке в глаза и оценить масштаб бедствия. Блин! Вот знал же, что не сможет сдержаться, набросится на нее, как бешеный. И что теперь? Испугал ее? Сильно больно сделал? То, что она не испытала и половины того кайфа, что он получил — не идиот, и так понял.

Мать его так! Малышке еще семнадцать не стукнуло, а он мало того, что оттрахал ее как дикарь, так еще и у стенки. Лишил девственности, бл…! Он бы понял, если бы она его сейчас попробовала в морду двинуть, или еще там куда.

Боров был конкретно зол на себя. Кажется. Он не мог сказать точно. Слишком сильно его проняло. Так классно было, что даже отодвинуться от нее — не мог, уперся в стену ладонью, чтоб хоть какую-то опору им дать, да так и продолжал стоять, с наполовину спущенными штанами, держа свою девочку на весу.

И вот в этот момент Вячеслава и бухнуло, как булыжником по затылку: он в нее кончил. И не предохранялся. И вряд ли, чтоб его Бусинка на таблетках сидела или еще что-то в этом роде.

Бл…

У него не осталось других мыслей в данный момент.

Где его ум был? Чем он думал? Хотя, ясно чем, дебил.

Она же дите, что с нее спрашивать? И первый раз. А он…

Не то, чтоб у него была резинка, конечно. Ну не думал он, что дело может этим кончится. Даже если они поговорят в итоге. Да и не было у Борова привычки таскать за собой презервативы. Но блин, он же взрослый мужик! Че, не мог выйти до того, как кончит?

Бл…!

Совсем мозги набекрень свернулись.

Вячеслав отстранился, поддерживая Бусинку. Медленно опустил ее, помогая стать на ноги, которые, похоже, не очень держали малышку. Только она почему-то не хотела за него держаться, и глаза в пол уперла. Снова за стену уцепилась.

Не хватало еще, чтобы она залетела по ходу. Сама ж еще малышка. Его малышка. Блин. Надо было думать! На фига ему потом вся эта канитель? Да и она, вряд ли до потолка прыгать будет, когда он ее к врачам потом потащит, от своих же проколов чистить. Идиот.

— Бусинка, ты как? — повторил он свой вопрос, только сейчас доперев, что она так и не ответила. — Блин, малышка, глянь на меня…, - Вячеслав чуть не ругнулся вслух, вспомнив, что с таких слов у этой стены все и началось.

Глянула. Но назад-то уже не сдашь. Да и не хочет он. Черт. Он свою девочку теперь из рук не выпустит. И ей увильнуть не даст. Она к нему тянулась. Он же не придурок, видел. Ясно, что ей это все не фонтаном показалось. Ну, так у девчонок первый раз и не может быть с фейерверком, как он себе это представлял. Или может?

Боров понимал, что все больше начинает нервничать. Он ни хера, по сути, о девках не знал. А если можно было все лучше сделать? А он у нее теперь всю охоту к себе отбил? Спугнул?

Какого ляда она на него не смотрит?

— Агния? — Боров обхватил ее лицо ладонями и заставил посмотреть себе в глаза. — Совсем все плохо, да? — осторожно попытался он прощупать почву.

Малышка залилась краской и наконец-то глянула ему в глаза. Смущенно. Матерь Божия. Она просто стеснялась, а он уже готов головой об стену биться. Хотя, это тоже не помешает, исходя из дурных поступков.

— Я не знаю, — еле слышно пробормотала Бусинка. — Но, нет, вроде бы… Кажется, — она неловко обхватила себя руками, то ли замерзнув, то ли пытаясь прикрыться.

Протянув руки, Вячеслав ухватил ее за плечи и притянул к себе, запустил пальцы в волосы, которые совсем запутались и растрепались. Так непривычно для его Бусинки. И как же ему такой вид ее волос нравился. Особенно от того, что это он, Вячеслав был повинен.

— Я что-то не так сделала, да? — прошептала малышка куда-то в район его груди. — Вам не понравилось? Я…

О-па. И че говорить?

Это с какого дуба девочка рухнула, что такое выдумала? Он ей че, претензии какие-то предъявлял? Да у него до сих пор в ушах звенит, так здорово было.

— Стоп, — Боров накрыл ей рот рукой. Мягко, не надавливая. — Бусинка, прекрати чепуху городить, — снова надавив ей на щеки, он опять поднял лицо малышке и коротко поцеловал.

Отстранился. Провел ладонью по волосам, поняв, что начинает улыбаться, как идиот… Кстати, к вопросу об идиотизме. Это надо решить и быстро, хоть Вячеслав и мало сек в таких вопросах.

Его внимание привлекло то, что Агния поеживается. Да и стоит все так же неуверенно.

— Иди сюда, малышка, — Вячеслав скользнул ладонями вниз, обхватил ее руками, растирая плечи. А потом просто поднял на руки свою девочку, которую явно не держали ноги. — Тебе сильно больно? — поинтересовался он, выйдя из кухни и свернув в сторону ванной.

Бусинка опять спряталась у него на груди, покраснев пуще прежнего. Его развеселило ее стеснение. Он решил не давить пока, с полчаса дать ей оклематься. Как раз все и утрясет.

Почему-то Боров вспомнил намек Федота про его наколку. Агния сейчас как раз в ту носом и тыкалась. Следом уцепилась мысль о разговоре, которого так и не было. Надо ли теперь еще что-то объяснять и говорить? Вроде и так все ясно… Хотя, если пораскинуть мозгами и вспомнить ее вопрос про «не то», поговорить им с Бусинкой точно надо, обо всем. Чтоб не придумывала себе всяких глупостей.

Плечом включив свет в ванной комнате, он зашел и, поставив Бусинку в ванную, включил воду, немного повертев краны, чтоб настроить теплую.

Она, все еще обхватив себя руками, стояла и следила за ним с некоторым непониманием. Но все же продолжала молчать и неуверенно сжимала губы.

А Боров старался не смотреть. Потому что ему опять ее поцеловать хотелось. И по плечу провести. И грудь, что она сейчас руками прикрывала, в свою ладонь взять. И… короче, дело могло снова скатиться к тому, что он не сдержится. Потому что Вячеслав понимал, что и наполовину не получил того, чего хотел сейчас, в эту конкретную минуту. А ей оно сейчас триста лет не надо, судя по виду.