Превосходство Борна - Ладлэм Роберт - Страница 107

– Вы предполагаете, мой министр, что здесь появился кто-то третий? – вновь спросил адъютант.

– Если это так, – задумчиво проговорил Шэн, по-прежнему не отводя глаз от цветов, – то этот некто явно неподготовленный человек либо же обладающий интеллектом быка, а это уже следующая дилемма.

– Она уже получена, сэр! – закричал появившийся на дорожке молодой человек, размахивая фотографией, переданной по фототелеграфу.

– Давай ее сюда. Быстрее! – Шэн схватил листок и поднес к свету фонаря, пробивавшемуся через листву. – Это он! Я не забуду его лицо до конца моих дней! Теперь все ясно! Передайте женщине в Макао, чтобы она сообщила ему номер телефона и обеспечила безопасность линии. Любая оплошность со связью может означать смерть!

– Сию минуту, министр! – Оператор бегом направился в дом.

– Теперь остаются моя жена и дети. Они наверняка обеспокоены моим долгим отсутствием. Кто-нибудь, сходите ко мне домой и объясните им, что государственные дела не позволяют мне пока присоединиться к ним.

– Сочту за честь выполнить вашу просьбу, министр, – сказал адъютант, который был ближе всех к двери.

– Им будет легче, если они не будут знать, чем я здесь занят. Ведь это сущие ангелы, и настанет день, когда они будут вознаграждены за свое терпение.

Борн тронул связника за плечо, указывая на яркую вывеску отеля, которую заметил на правой стороне улицы.

– Сначала мы остановимся здесь, а уж потом отправимся к телефону где-нибудь на другом конце города. Хорошо?

– Это мудрое решение, сэр, – ответил китаец.

– Нам надо немного отдохнуть, – продолжил Борн. – Француз всегда любил напоминать мне, что отдых – это оружие. Господи, почему теперь я сам повторяю это на каждом шагу?

– Потому что у вас мания, – заметил Мак-Алистер.

– Рассказывайте мне об этом! Нет, думаю, не поэтому.

Джейсон набрал номер телефона в Макао, который был соединен с линией радиосвязи в Китае, подключенной к «чистому» телефону в районе Нефритовой горы, взглянул на аналитика и быстро спросил:

– Шэн говорит по-французски?

– Вне всяких сомнений, – кивнул тот. – Он часто общался с деловыми людьми и чиновниками на Кей де Орси и разговаривал очень неплохо. Пожалуй, он даже предпочитает французский английскому. Но почему бы вам не использовать мандаринский? Ведь вы знаете его.

– Командос не знал его, а если я буду говорить по-английски, он может почувствовать разницу в акцентах. Французский покроет это отличие, как вышло при разговоре с Су Джианем, и, кроме того, я узнаю, Шэн это или нет. – Борн набросил носовой платок на микрофон телефонной трубки, как только услышал, что на расстоянии почти в полторы тысячи миль от Макао раздался второй телефонный звонок. Судя по качеству связи, шифраторы были задействованы.

– Вэй?

– Полковник предпочитает говорить по-французски.

– Шем-ма? – раздался перепуганный голос, скорее всего оператора, поясняющий, что он не понимает языка. Но этот звонок явно ожидали, так как немедленно вклинился другой голос, который был слышен менее отчетливо. И наконец только он и остался на линии.

– Вы предпочитаете говорить по-французски? – Это был Шэн! Язык не имел особого значения. Борн на всю жизнь запомнил этот голос, обладатель которого устроил то незабываемое импровизированное представление ораторского искусства. Это был тот самый ревностный служитель культа беспощадного бога, который обязательно соблазнял слушателей истеричной молитвой перед тем, как обрушить на них огонь и расплавленную серу.

– Давайте считать, что мне это просто удобней.

– Очень хорошо. Что это за невероятная история, о которой вы сообщили? Ведь это уму непостижимо, что там упоминались какие-то имена?

– И, кроме того, мне сообщили, что вы говорите по-французски, – перебил его Борн.

Наступила пауза, которую нарушало только ровное дыхание Шэна.

– И вы знаете, кто я?

– Я знаю только имя, которое ни о чем не говорит мне. Но зато оно очень многое говорит кое-кому еще, кто, как оказалось, знал вас еще много лет назад. Этот человек хочет поговорить с вами.

– Что? – закричал Шэн. – Это измена?

– Нет, ничего подобного нет, но на вашем месте я бы выслушал его. Он сразу все понял из моего рассказа, который я изложил американцам. Другие не поняли этого, но он понял.

Борн взглянул на Мак-Алистера, находившегося рядом с ним. Тот кивнул, как бы подтверждая, что Борн может говорить дальше по заранее обусловленному сценарию.

– Он только раз взглянул на меня и сразу уяснил, что к чему. Но потом тот самый человек, оригинал, которого прихватил с собой Француз, был убит.

– Вы понимаете, что вы наделали?

– Как мне кажется, я сделал большое одолжение вам, и, надеюсь, что вы его хорошо оплатите. Вот здесь, рядом со мной, находится ваш друг, он будет говорить по-английски. – Борн протянул трубку аналитику, который заговорил без промедления.

– Говорит Эдвард Мак-Алистер, Шэн.

– Эдвард?.. – Ошеломленный, Шэн Чжуюань не смог даже договорить.

– Этот разговор не санкционирован и никакая запись его не ведется. Мое местонахождение не зарегистрировано и неизвестно официальным службам. Я говорю исключительно в своих собственных интересах и, разумеется, в ваших.

– Вы… удивляете меня, мой старый друг, – медленно проговорил министр, стараясь оправиться от испуга.

– Вы прочтете обо всем происшедшем в утренних газетах и, несомненно, услышите в сводках известий радиостанции с Гавайев. Консул высказал пожелание, чтобы я «исчез» на несколько дней, с целью исключить лишние вопросы, а я не возражал против этого, поскольку уже знал, с кем я хотел «исчезнуть».

– Что произошло и как вы…

– Сходство двух этих людей, их появление здесь были слишком очевидными, чтобы это можно было принять за простую случайность, – резко перебил его помощник Госсекретаря. – Я предполагаю, что де Анжу хотел выжать из этой легенды все, что только можно, поэтому старался создать образ, как можно более похожий на оригинал, и, на мой взгляд, ему это удалось. Правда, после трагического исхода на Виктория Пик лицо настоящего Джейсона Борна было с трудом узнаваемо, и никто из присутствующих не смог заметить сходства между этими людьми. Никто, кроме меня.

– Кроме вас?

– Это я убрал его из Азии, и я один из тех, кого он явился убить, предполагая оставить на месте убийства труп наемника. Но, к несчастью для него, наш общий партнер сумел вовремя вывернуться и сунуть его под пули морских пехотинцев.

– Дорогой Эдвард, информация так стремительно растет, что я не успеваю осмыслить ее. Но кто же вернул Борна назад, в Азию?

– Естественно, это сделал Француз. Он жаждал мести за предательство в делах и знал, где найти того, кто поможет ему, своего коллегу по «Медузе», настоящего Джейсона Борна.

– «Медуза»! – прошептал Шэн с явным отвращением. – И что же привело вас к такому нелепому заключению, что у меня может быть что-то общее с человеком, которого вы называете «наемником»…

– Ну, пожалуйста, Шэн, – перебил его аналитик. – Сейчас уже поздно «заявлять протест». Мы уже говорим. Но я все же отвечу на ваш вопрос. Заключение было сделано на основании анализа нескольких убийств. Началось же все с убийства вице-премьера и четырех других людей, которое произошло на набережной Тсим Ша Тсуи. Все они были врагами, вашими врагами, Шэн. Затем ночной инцидент в аэропорту Кай Так, где в составе китайской делегации были двое ваших оппонентов из Пекина. Затем было многое-многое другое… Разговоры о контактах между Макао и Гуандуном, слухи о всесильных людях в Пекине, особенно об одном из них… И наконец это досье… Все силуэты сложились в один, ваш силуэт, который теперь стал отчетливой фигурой.

– Досье? Что это значит, Эдвард? – спросил Шэн, стараясь сохранить внешнее спокойствие и продемонстрировать силу. – К чему эта неофициальная, незарегистрированная беседа между нами?