Любовь опаснее меча - Легостаев Андрей - Страница 78

Герольд-церемониймейстер торжественно провозгласил имена участников последнего, шестого боя турнира. Имена двух рыцарей, не потерпевших сегодня поражений — сэра Гловера и сэра Ансеиса.

Оба рыцаря сменили доспехи и коней и ждали сигнала.

— Господи, почему ты сегодня не на нашей стороне? — в сердцах воскликнул Верховный король. — Пошли победу Гловеру, Боже, все бритты в моем лице молят тебя об этом!

Но, похоже, не все зрители разделяли мнение своего короля. Часть из присутствующих (в основном, простолюдины, о патриотических чувствах понятия не имеющие) подбадривали отважного француза. Но и переживающих за известного бриттского графа, прославленного защитника родины, было немало. Зрители симпатизировали обоим рыцарям, продемонстрировавшим незаурядные мастерство и отвагу, но каждый из наблюдающих за двумя готовыми ринуться навстречу друг другу всадниками, желал победы именно тому, за кого он переживал с самого начала турнира.

— Ну уж против Гловера-то наш француз не устоит! — Пенландрис взял с подноса очередной кубок с элем.

— Я бы не рискнул предсказать исход этого поединка, — заметил Отлак.

— А кому бы ты желал победы? — спросила Аннаура. — Только честно!

— Рыцарь всегда отвечает только честно, — сказал сэр Отлак и в задумчивости потер согнутым пальцем под правым глазом. — Если честно, то я желаю победы обоим. Они достойны этого.

— А кто же тогда будет выбирать королеву турнира? — спросила Аннаура. В случае победы Гловера она знала совершенно точно, что ей, со всей ее красотой и привлекательностью рассчитывать не на что.

— Выберут двух королев, — сказал Пенландрис. — Так уже было как-то раз. Давно, мы тогда еще совсем молодыми были.

— Да, — подтвердил сэр Отлак. — Помню. Было две королевы. Я на том турнире бился с отцом Гловера. Трудный был поединок… — Граф не стал объяснять Аннауре, что одну из королев красоты выбирал тогда он, а вторую — старый граф Камулодунский.

Трижды протрубили герольды. Барон Ансеис был спокоен. Он смотрел на маленькую фигурку у противоположных ворот, зная, что через несколько мгновений она превратится в грозного и сильного бойца, удар копья которого пробивает дюймовую доску насквозь. Но барон знал, что заволноваться перед боем, увлечься боем или разозлиться — значит наверняка проиграть. И он был спокоен.

Сэр Гловер повел плечами — проверяя все ли ладно в снаряжении, заставил погарцевать нового коня — он слушался малейшего движения господина. Гловер знал, бычья требуха, что не имеет права проигрывать — за ним пятеро товарищей, поражение которых требовало возмездия наглому французу. Гловер не чувствовал усталости от предыдущих поединков, он рвался в бой. «Этот француз, клянусь всеми святыми, не будет сегодня выбирать королеву красоты!»

Коротко и резко прозвучала труба, канаты с разноцветными флажками, преграждавшие рыцарям путь, упали. Зрители ревели в предвкушении последнего, решающего боя — слов было совершенно не разобрать в жутком гвалте.

Рыцари стремительно приблизились друг к другу, оба копья попали точно в щиты. Трибуны замерли.

Оба всадника остались в седлах.

Оба стали разворачиваться друг к другу и неожиданно произошло непредсказуемое, невозможное — щит сэра Гловера упал на землю. В момент столкновения лопнул основной ремень через спину рыцаря, на котором крепился щит, а на ручных Гловер не удержал, так как даже и не подумал о такой мелочи — о доспехах должны беспокоиться оруженосцы и слуги.

По трибунам разнесся вздох — это означало поражение бриттского рыцаря. Вздох заглушил страшные ругательства Гловера. Француз поклонился противнику, со словами искреннего сожаления о досадной случайности. Гловер посмотрел на победителя — в словах барона не было ни тени иронии или издевки. Гловер учтиво поблагодарил Ансеиса за поединок. Он побежденным покидал ристалище. Но завтра… Лучше бы завтра французу не появляться на ристалище — шесть прославленных бойцов жаждут реванша. Но теперь барон не сможет отказаться — по традиции победитель первого дня возглавляет одну из групп общего сражения. Естественно, все шесть зачинщиков будут выступать в другой.

— Однако Гловер сегодня кое-кого убьет, — заявил Пенландрис. Когда Аннаура удивленно посмотрела на него, а сэр Отлак понимающе усмехнулся, король Сегонтиумский пояснил:

— Оруженосцу Гловера осталось жить до встречи со своим господином. Если, конечно, прохвост уже не скачет на быстром коне куда-нибудь в Каледонские горы.

Верховный король встал с трона и спустился по лестнице, чтобы вручить победителю первого дня, отважному барону Ансеису сверкающую корону, которую барон должен был возложить к ногам любой понравившейся ему женщины.

Победитель подъехал к королевской ложе, вставил копье (новое взамен сломанного ему уже подал оруженосец) в специальную подставку и снял с головы шлем. Увидев его благородное красивое лицо с тонкими чертами и спокойными глазами свидетели его рыцарской доблести прониклись к нему еще большей симпатией. Он наклонил голову в знак почтения.

— Сэр барон Ансеис, — торжественно и громко провозгласил Верховный король Британии. — Мы восхищены вашим искусством и вашей храбростью. Мы просим вас, как самого достойного на сегодняшний день рыцаря, принять эту корону и вручить любой из присутствующих здесь дам. Ваша избранница станет королевой турнира. Королевой красоты.

— Благодарю Ваше Величество за столь высокую честь, — с достоинством ответил француз, — но осмелюсь просить вас о милости и справедливости.

— Я слушаю вас, барон.

— Из заявившихся сегодня на поединки рыцарей не все еще выезжали на ристалище. Правила в нашей стране не запрещают, и даже предписывают мне предоставить возможность каждому испытать свои силы. Может быть есть кто-то более достойный, чем я.

Король задумался. На мгновение, не больше. Затем кивнул.

— Это очень благородный поступок с вашей стороны. И я не вижу причин препятствовать вашему рыцарскому порыву.

Барон в знак благодарности вновь склонил голову.

Герольд-церемониймейстер после звуков труб, призывающих к вниманию, провозгласил, что барон Ансеис предлагает поединок любому, еще не выходившему сегодня на ристалище рыцарю, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его праве на высокое звание победителя турнира. Оруженосец барона в эти минуты установил в центре поля, где зеленая трава была уже вытоптана лошадиными копытами, щит своего господина.

— Эх, — с сожалением сказал сэр Отлак, — будь я на пяток лет помоложе! Я бы отстоял честь Британии сколь бы ни приятен и не силен был барон. — И это была не пустая похвальба. — Но его поступок — истинно рыцарский, я преклоняюсь перед его храбростью и благородством!

Главной и единственной целью Ансеиса на турнире было произвести как можно более сильное и приятное впечатление на сэра Отлака и его сыновей. И он добился желаемого результата.

Барон Ансеис терпеливо сидел на превосходном коне возле королевской ложи, ожидая противников. Желающих выступить против рыцаря, победившего всех шестерых зачинщиков турнира не находилось.

— Вот ваш шанс, принц, — сказал чародей черному рыцарю. — Победите барона, сразившего лучших британских рыцарей и вы нанесете сильнейший удар по противнику. Если британцы в тайне и желают сейчас кому-либо победы над французом, то только не саксонцу.

— Да, — согласился черный рыцарь. — Эй, коня! Сообщите герольдам — я принимаю вызов.

Под звуки труб черный рыцарь на черном коне выехал на ристалище. Он медленно подъехал к щиту барона Ансеиса и со всей силой вонзил в него стальной наконечник своего копья.

Он вызывал француза на смертный бой!

Несмотря на всю серьезность происходящего произошел маленький конфуз, немало повеселивший зрителей, и донельзя разозливший черного рыцаря — острие копья прочно вошло в щит. Черный рыцарь поднял копье вместе со щитом барона. Подбежавший оруженосец с трудом освободил незаслуженный трофей.

— Кто этот самоубийца?! — задал риторический вопрос Пенландрис. Ответ должны были дать герольды.