Стихотворения - Левитанский Юрий Давыдович - Страница 2

2

Сергей Никитин. Времена не выбирают.

Москва, «Аргус», 1994.

Замирая, следил, как огонь...

Замирая, следил, как огонь подступает к дровам.Подбирал тебя так, как мотив подбирают к словам.Было жарко поленьям, и пламя гудело в печи.Было жарко рукам и коленям сплетаться в ночи…Ветка вереска, черная трубочка, синий дымок.Было жаркое пламя, хотел удержать, да не мог.Ах, мотивчик, шарманка, воробышек, желтый скворец —упорхнул за окошко, и песенке нашей конец.Доиграла шарманка, в печи догорели дрова.Как трава на пожаре, остались от песни слова.Ни огня, ни пожара, молчит колокольная медь.А словам еще больно, словам еще хочется петь.Но у Рижского взморья все тише стучат поезда.В заметенном окне полуночная стынет звезда.Возле Рижского взморья, у кромки его берегов,опускается занавес белых январских снегов.Опускается занавес белый над сценой пустой.И уходят волхвы за неверной своею звездой.Остывает залив, засыпает в заливе вода.И стоят холода, и стоят над землей холода.

1976

Юрий Левитанский. Когда-нибудь после меня.

Поэтическая библиотека.

Москва: Изд-во Х.Г.С., ГФ Полиграфресурсы, 1998.

Светлый праздник бездомности...

Светлый праздник бездомности,тихий свет без огня.Ощущенье бездонностиавгустовского дня.Ощущенье бессменностипребыванья в тишии почти что бессмертностисвоей грешной души.Вот и кончено полностью,вот и кончено с ней,с этой маленькой повестьюнаших судеб и дней,наших дней, перемеченныхторопливой судьбой,наших двух переменчивых,наших судеб с тобой.Полдень пахнет кружениемдальних рощ и лесов.Пахнет вечным движениемпривокзальных часов.Ощущенье беспечности,как скольженье на льду.Запах ветра и вечностиот скамеек в саду.От рассвета до полночитишина и покой.Никакой будто горечии беды никакой.Только полночь опустится,как догадка о том,что уже не отпуститсяни сейчас, ни потом,что со счета не сброситсяни потом, ни сейчаси что с нас еще спросится,еще спросится с нас.

1976

Юрий Левитанский. Когда-нибудь после меня.

Поэтическая библиотека.

Москва: Изд-во Х.Г.С., ГФ Полиграфресурсы, 1998.

Как зарок от суесловья, как залог...

Как зарок от суесловья, как залоги попытка мою душу уберечь,в эту книгу входит море — его слог,его говор, его горечь, его речь.Не спросившись, разрешенья не спросив,вместе с солнцем, вместе в ветром на паях,море входит в эту книгу, как курсив,как случайные пометки на полях.Как пометки — эти дюны, эта даль,сонных сосен уходящий полукруг…Море входит в эту книгу, как деталь,всю картину изменяющая вдруг.Всю картину своим гулом окатив,незаметно проступая между строк,море входит в эту книгу, как мотивбесконечности и судеб и дорог.Бесконечны эти дюны, этот бор,эти волны, эта темная вода…Где мы виделись когда-то? Невермор.Где мы встретимся с тобою? Никогда.Это значит, что бессрочен этот срок.Это время не беречься, а беречь.Это северное море между строк,его говор, его горечь, его речь.Это север, это северные льды,сосен северных негромкий разговор.Голос камня, голос ветра и воды,голос птицы из породы Невермор.

1976

Юрий Левитанский. Когда-нибудь после меня.

Поэтическая библиотека.

Москва: Изд-во Х.Г.С., ГФ Полиграфресурсы, 1998.

Я люблю эти дни...

Я люблю эти дни, когда замысел весь уже ясен и тема угадана,а потом все быстрей и быстрей, подчиняясь ключу,-как в «Прощальной симфонии» — ближе к финалу — ты помнишь,у Гайдна —музыкант, доиграв свою партию, гасит свечуи уходит — в лесу все просторней теперь — музыканты уходят —партитура листвы обгорает строка за строкой —гаснут свечи в оркестре одна за другой — музыканты уходят —скоро-скоро все свечи в оркестре погаснут одна за другой —тихо гаснут березы в осеннем лесу, догорают рябины,и по мере того как с осенних осин облетает листва,все прозрачней становится лес, обнажая такие глубины,что становится явной вся тайная суть естества,-все просторней, все глуше в осеннем лесу — музыканты уходят —скоро скрипка последняя смолкнет в руке скрипача —и последняя флейта замрет в тишине — музыканты уходят —скоро-скоро последняя в нашем оркестре погаснет свеча…Я люблю эти дни, в их безоблачной, в их бирюзовой оправе,когда все так понятно в природе, так ясно и тихо кругом,когда можно легко и спокойно подумать о жизни, о смерти, о славеи о многом другом еще можно подумать, о многом другом.