Феникс - Андреева Юлия Игоревна - Страница 69

Она быстро прошептала заклинания, освобождающие дракона из-под магической власти, но еще до того, как Анна произнесла последнее слово, чудовище бухнулось о стену еще раз. От толчка женщина не устояла на ногах и вылетела через заметно увеличенную щель во двор. Падать, однако, пришлось не много – ее темница находилась всего лишь на втором этаже. Поэтому, свалившись на куст, она лишь исцарапала руки и лицо. Но зато ее появление среди обезумевших от страха людей не произвело абсолютно никакого впечатления. Вокруг слышались стоны раненых, шум падающих со стен камней и ругань боевых командиров, собирающих своих людей. Анна взглянула в небо и увидела, что Герман уже справился с драконом и объясняется теперь с начальником стражи.

«Как же мне его перехватить?» – раздумывала мать, пробираясь ближе к воротам. Тем временем ее сын и стражники, видимо, пришли к согласию, и Герман слез с дракона, бросив вожжи на руки первому попавшемуся воину и зашагал впереди всех как хозяин и господин.

«Не может быть, чтобы он держал меня здесь! Семь лет назад, когда его украл Морей, он был еще совсем ребенком! И что же теперь?» Она вспомнила отречение, вслед за подписанием которого Морей похитил ее сына, и заплакала. Кто-то укрыл ее плащом.

– Не плачь, дочка, – перед ней стоял старик в одежде ключника, – раны затянутся, боль пройдет. На вот плащ, может, он твой?

Она кивнула.

– …Ты, я вижу, из новеньких, что прибыли в замок на прошлой неделе?

– Да.

– Пойдем, я налью тебе молока – второй дар принца Кира. – Ты не ранена?

– Кажется, нет. Только ударилась больно.

– Боль пройдет.

Она спрятала лицо под плащом, так, словно закрывала ушибленную голову, и пошла за стариком.

– У меня от удара, кажется, все мысли перевернулись. Я уеду отсюда.

– А где еще ты сейчас работу найдешь?

– Брат обещал, – соврала Анна.

– Твое дело. Я тоже не останусь, раз этот гаденыш зачастил – жди беды.

– Кто?

– Кто? Приемный сын Морея, вот кто. Это же он драконом красную башню побил. А мог и спалить, как он это обычно делает. Хоть бы князь от него дракона отобрал. Все паразиту с рук сходит.

– Князю? Морей – князь?

– Ну нет конечно, ты права, княжество к принцу Киру перешло, но княжеский титул так никто с него и не снял. Ничего, хозяин вернется, может, хоть он мозги мерзавцу малость вправит. Хотя вряд ли. Повелитель в мальчишке души не чает. Беда, да и только!

– Кстати, что-то от этого удара я совсем ничего не соображаю. Как, говоришь, зовут нашего князя?

– Горицвет. Драконьи слабости! Да может, тебе к лекарю сходить?

– Да, не надо. Спасибо, я и сама вспомнила.

«Южное княжество, ну-ну, муженек».

– Только он помогать не станет, разрушения не бог весть какие. Ты ночевать оставайся тут. А то я знаю твою начальницу, не посмотрит, что больна, враз работу сыщет. – Он бросил рядом с Анной старое одеяло и подошел к окну. – Ну, так точно, все твои во дворе работают. А ты не высовывайся, тем более если завтра уходить собралась. Ой, что же это?

– Что такое? – Принцесса подошла к окну и встала за стариком.

– Да вон, гляди, дым валит! Это же замок Морея! Святой остров! Не случайно Адский принц на золотом припожаловал. Душегуб.

– Что мелешь?! – рассердилась Анна. – Может, он за помощью прилетел!

– Попросил бы – получил. Для Морея и Мариэтты нашему хозяину ничего не жалко. То-то и оно, что не попросил!

– Может, и не знал…

– Не знал?! Хотел бы я знать, что он не знает! Да никакое зло без него не происходит, извел всех! Одно ему имя «Адский принц»!

Принцесса прилегла на жесткую постель. Слезы душили ее.

«Свободна, свободна! – Мысли, как разбуженные птицы вспархивали и налетали, клюя и стегая крыльями. – Свободна, а что мне теперь в этой самой свободе?!» Хотелось выть, орать, рвать на себе волосы. В тишине старик еще долго возился, кряхтя и постанывая, как ящерка изумруд.

«Боже, что же мне теперь делать? Куда идти? Кто мне враг, а кто друг?»

– Не спится, милая? Может, лекаря позвать?

– Не-ет. – Она села и еще какое-то время молча размышляла о своем, смотря в пустоту. – Я должна встретиться с ним.

– С кем? – не понял ключник.

– С ним. С Адским принцем, – выдавила она из себя ненавистное прозвище.

– Да ты что?! От удара по голове последние мозги утратила?! Да он матери родной не пожалеет, не то что тебя!

– Ну мне нужно. Пойми, отец, мне есть что ему сказать!

Старик молчал, растерянно разглядывая Анну.

– Ладно. Утро вечера светлее, разберемся.

– А сейчас нельзя? – настаивала Анна, пока спят все. – Мне бы пару слов ему сказать, и, может, он послушается меня и покинет ваш замок. Подумай, старче, ты же его ненавидишь. Сам сказал, что уйдешь, если он останется. А так и уходить не придется. Я его с собой заберу.

– Чудно говоришь. Только разве он послушает? Вот велит дракону сжечь тебя заживо, и все. Даже памяти не останется.

– Хорошо. Ты мне только покажи, где его искать. А дальше я сама.

– Сама! Да что ты говоришь такое, чтобы я, бывший воин князя, в сторонке прохлаждался, когда дела такие делаются?! – Он зажег свечу. – Вставай. Если его адское высочество не отправился в эту ночь по окрестностям безобразить, то мы найдем его в западном крыле замка. Сторожей-то я заговорю, а уж дальше сама. А не получится, или там принц над тобой что-нибудь худое уделает, тогда уж не взыщи – стар я, в такие игры-то играть.

Анна поблагодарила ключника, и вместе они тайком выбралась из флигелька.

Кругом стояла непроглядная тьма, но бывший воин неплохо ориентировался, и, несмотря ни на что, они миновали двор и обошли замок с другой стороны.

– Окно в кухню, – шепнул старик. – Лезь первая. Только, гляди, горшки не побей, что справа, и шарь сперва, а уж потом…

– Ладно. – Женщина забралась на бочку и уже оттуда подобралась к окну. Ключник полз следом за ней, было заметно, что дорогу он знает в совершенстве. Анна следовала указаниям своего проводника, но все же сбила небольшую мисочку, которая полетела на пол с глухим звоном.

– У, ящерица мясная неповоротливая! – выругался старик. – Хочешь к страже на мечи попасться? Так можно прямо к ним и заглянуть – вот, мол, мы. Драконий корм. Теперь до дверей и налево. – Они выбрались из кухни и оказались в просторном коридоре. – Ползи вдоль стены, да шарь, не стесняйся, тут иногда корзины оставляют на ночь да кадки с помоями.

Несколько раз принцесса и вправду налетала на всякую не убранную с вечера дрянь, и каждый раз за спиной раздавалось ворчание ключника.

– Теперь стой. Да стой же. Послушай. Дальше лестница без перил три поворота, но там чуть светлее. Без перил, учти! Так что смотри, я кости твои в случае чего собирать не стану. Как окажешься наверху, поворачивай направо, там белые двери со шторами. Они не запираются По левую руку будут выходы на пристрельные места – длинная такая галерея с садом. Но ты туда не ходи. Это я на тот случай, если спрятаться придется. А тебе нужна одна из комнат направо. Поняла? Направо. За белыми дверями их восемь натыкано. Какая, не скажу, – не знаю.

– А что делать, если меня остановят? – Анна почувствовала запоздалый страх.

– Раньше думать было надо. Скажешь, что ты из новеньких прислуг, из тех, что неделю назад… Да они узнают.

– Не узнают, я не из них!

– Вот те раз. Как это? Соврала?! А я, старый бес, ни сном, ни духом! Драконий корм! Кто ж ты?!

– Неважно.

– Если воин остановит, скажи, мол, переспать с тобой пришла. Это здесь уважают.

– Что – я?!

– Ну не я же!

– Да как ты смеешь, стручок позорный!

– А ты ничего, особенно когда в сердцах – подходяще. – Он тихо рассмеялся.

– Пошел вон!

– Я-то пойду, да и тебе с таким настроем делать здесь нечего. Отвечай, кому из нас двоих нужен Адский принц – тебе или мне?!

– Мне, извини, отец.

– То-то. А я пойду пока, поболтаю со стражей. Обратно-то дорогу найдешь? В случае чего возвращайся в мою берлогу. Ну прощай. – Он подтолкнул растерявшуюся женщину к лестнице. Она сняла туфли и тихо пошла наверх. Поначалу ее больше всего пугало отсутствие перил, но она немного успокоилась, нащупав стену. Дальше было проще, ступеньки холодили босые ноги, и Анне оставалось надеяться лишь на то, что местная прислуга знает свое дело, чисто выметая полы. На самом верху ей вдруг показалось, что она различает человеческий силуэт. Женщина прижалась к стене, вспоминая насмешки старика. Время шло, а человек наверху не шевелился.