Стажеры(изд.1991) - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 53

По его словам,он и был таким отклонением от наиболее вероятного состояния. Его окружали чудеса. Увидеть,например, двенадцатикратную радугу было для него пустяком— он видел их шесть или семь раз.

— Я побью любого синоптика-любителя,— удрученно хвастался он.— Я видел полярные сияния в Алма-Ате, Брокенское видение на Кавказе и двадцать раз наблюдал знаменитый зеленый луч,или «меч голода»,как его называют.Я приехал в Батуми, и там началась засуха.Тогда я отправился путешествовать в Гоби, и трижды попал там под тропический ливень.

За время обучения в школе и в вузе он сдал множество экзаменов и каждый раз вытаскивал билет номер пять.Однажды он сдавал спецкурс, и было точно известно,что будет всего четыре билета— по числу сдающих,— и он все-таки вытащил билет номер пять,потому что за час до экзамена преподаватель вдруг решил добавить еще один билет.Бутерброды продолжали у него падать маслом вверх. («На это я,по-видимому, обречен до конца жизни,—сказал он.—Это всегда будет мне напоминать,что я не какой-нибудь обыкновенный человек,а гигантская флюктуация»).Дважды ему случалось присутствовать при образовании больших воздушных линз («это макроскопические флюктуации плотности воздуха», — непонятно объяснил он), и оба раза эти линзы зажигали спичку у него в руках.

Все чудеса,с которыми он сталкивался,он делил на три группы. На приятные, неприятные и нейтральные.Бутерброды маслом вверх,например,относились к первой группе.Неизменный насморк,регулярно и независимо от погоды начинающийся и кончающийся первого числа каждого месяца,относился ко второй группе.К третьей группе относились разнообразные редчайшие явления природы, которые имели честь происходить в его присутствии.Однажды в его присутствии произошло нарушение второго закона термодинамики; вода в сосуде с цветами неожиданно принялась отнимать тепло от окружающего воздуха и довела себя до кипения,а в комнате выпал иней. («После этого я ходил как пришибленный и до сих пор, знаете ли, пробую воду пальцем, прежде чем ее, скажем, пить…») Неоднократно к нему в палатку— он много путешествовал— залетали шаровые молнии и часами висели под потолком.В конце концов он привык к этому и использовал шаровые молнии как электрические лампочки: читал.

— Вы знаете, что такое метеорит?— спросил он неожиданно.Молодость склонна к плоским шуткам, и я ответил, что метеориты— это падающие звезды, которые не имеют ничего общего со звездами, которые не падают.

— Метеориты иногда попадают в дома,— задумчиво сказал он.— Но это очень редкое событие.И зарегистрирован только один, знаете ли, случай, когда метеорит попал в человека. Единственный, знаете ли, в своем роде случай…

— Ну, и что? — спросил я.

Он наклонился ко мне и прошептал:

— Так этот человек— я!

— Вы шутите, — сказал я, вздрогнув.

— Нисколько,— грустно сказал он.

Оказалось,что все это произошло на Урале.Он шел пешком через горы, остановился на минутку,чтобы завязать шнурок на ботинке. Раздался резкий шелестящий свист,и он ощутил толчок в заднюю,знаете ли,часть тела и боль от ожога.

— На штанах была вот такая дыра,— рассказывал он.— Кровь текла,знаете ли, но не сильно. Жалко, что сейчас темно, я бы показал вам шрам.

Он подобрал там несколько подозрительных камешков и хранил их в своем столе — может быть, один из них и есть тот метеорит.

Случались с ним и вещи,совершенно необъяснимые с научной точки зрения. По крайней мере пока,при нынешнем уровне науки.Так,однажды ни с того ни с сего он стал источником мощного магнитного поля. Выразилось это в том, что все предметы из ферромагнетиков,находившиеся в комнате, сорвались с места и по силовым линиям ринулись на него.Стальное перо вонзилось ему в щеку, что-то больно ударило по голове и по спине.Он закрылся руками,дрожа от ужаса,с ног до головы облепленный ножами, вилками, ложками, ножницами, и вдруг все кончилось.Явление длилось не больше десяти секунд, и он совершенно не знал, как его можно объяснить.

В другой раз,получив письмо от приятеля, он после первой же строчки, к изумлению своему,обнаружил,что совершенно такое же письмо получал уже несколько лет назад.Он вспомнил даже, что на оборотной стороне, рядом с подписью, должна быть большая клякса.Перевернув письмо, он действительно увидел кляксу.

— Все эти вещи не повторялись больше,— печально сообщил он.— Я считал их самыми замечательными в своей коллекции.Но только,знаете ли,до сегодняшнего вечера.

Он вообще очень часто прерывал свою речь,для того чтобы заявить: «Все это, знаете ли, было бы очень хорошо, но вот сегодня… Это уже слишком, уверяю вас».

— А вам не кажется,— спросил я, — что вы представляете интерес для науки?

— Я думал об этом,— сказал он.— Я писал.Я,знаете ли, предлагал. Мне никто не верит. Даже родные не верят. Только дядя верил, но теперь он умер. Все считают меня оригиналом и неумным шутником.Я просто не представляю себе,что они будут думать после сегодняшнего события.—Он вздохнул и бросил окурок. — Да, может быть, это и к лучшему, что мне не верят. Предположим,что мне бы кто-нибудь поверил.Создали бы комиссию, она бы за мной везде ходила и ждала чудес. А я человек от природы нелюдимый,а тут еще от всего этого характер у меня испортился совершенно. Иногда не сплю по ночам — боюсь.

Насчет комиссии я был с ним не согласен. Ведь и в самом деле, он не мог вызывать чудеса по своему желанию. Он был только средоточием чудес, точкой пространства, как он говорил, где происходят маловероятные события. Без комиссии и наблюдения не обошлось бы.

— Я писал одному известному ученому,—продолжал он.— В основном, правда, о метеорите и о воде в вазе. Но он, знаете ли, отнесся к этому юмористически. Он ответил,что метеорит упал вовсе не на меня,а на одного,кажется японского, шофера. И он очень язвительно посоветовал мне обратиться к врачу. Меня очень заинтересовал этот шофер. Я подумал, что он, может быть, тоже гигантская флюктуация— вы сами понимаете,это возможно. Но оказалось, что он умер много лет назад.Да,знаете ли…—Он задумался.—А к врачу я все-таки пошел.Оказалось, что я с точки зрения медицины ничего особенного собой не представляю. Но он нашел у меня некоторое расстройство нервной системы и послал сюда,на курорт. И я поехал. Откуда я мог знать, что здесь произойдет?

Он вдруг схватил меня за плечо и прошептал:

— Час назад у меня улетела знакомая!

Я не понял.

— Мы прогуливались там, наверху,по парку.В конце концов я же человек, и у меня были самые серьезные намерения.Мы познакомились в столовой, пошли прогуляться в парк, и она улетела.

— Куда? — закричал я.

— Не знаю. Мы шли, вдруг она вскрикнула, ойкнула, оторвалась от земли и поднялась в воздух. Я опомниться не успел, только схватил ее за ногу, и вот…

Он ткнул мне в руку какой-то твердый предмет.Это была босоножка, обыкновенная светлая босоножка среднего размера.

— Вы понимаете,это совершенно невозможно,— бормотал феномен.— Хаотическое движение молекул газа,броуновское движение частиц живого коллоида стало упорядоченным, ее оторвало от земли и унесло совершенно не представляю куда. Очень, очень маловероятное…Вы мне теперь только скажите, должен я считать себя убийцей?

Я был потрясен и молчал.В первый раз мне пришло в голову,что он,наверное, все выдумал. А он сказал с тоской:

— И дело,знаете ли,даже не в этом.В конце концов она,может быть,зацепилась где-нибудь за дерево.Ведь я не стал искать,потому что побоялся,что не найду. Но вот,знаете ли…Раньше все эти чудеса касались только меня.Я не очень любил флюктуации,но флюктуации, знаете ли,очень любили меня.А теперь? Если этакие штуки начнут происходить и с моими знакомыми?… Сегодня улетает девушка, завтра проваливается сквозь землю сотрудник, послезавтра…Да вот,например,вы. Ведь вы сейчас ни от чего не застрахованы.

Это я уже понял сам, и мне стало удивительно интересно и жутко.Вот здорово,подумал я.Скорее бы!Мне вдруг показалось,что я взлетаю,и я вцепился руками в камень под собой. Незнакомец вдруг встал.