Том 8. Стихотворения. Рассказы - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 37

37

«Хнык, хнык, хнык!..»

  — Хнык, хнык, хнык! — Хныкать маленький привык. Прошлый раз тебя я видел,—   Ты был горд, Кто ж теперь тебя обидел,   Бог иль черт?   — Хнык, хнык, хнык! — Хныкать маленький привык. — Ах, куда, куда ни скочишь,   Всюду ложь. Поневоле, хоть не хочешь,   Заревешь,   — Хнык, хнык, хнык! — Хныкать маленький привык. Что тебе чужие бредни,   Милый мой, Ведь и сам ты не последний,   Крепко стой!   — Хнык, хнык, хнык! — Хныкать маленький привык. Знаю, надо бы крепиться,   Да устал, И придется покориться.   Кончен бал!   — Хнык, хнык, хнык! — Хныкать маленький привык. Ну, так что же! Вот и нянька   Для потех. Ты на рот старухи глянь-ка,—   Что за смех!   — Хнык, хнык, хнык! Хныкать маленький привык. — Этой старой я не знаю,   Не хочу, Но дверей не запираю,   И молчу.   — Хнык, хнык, хнык! Хныкать маленький привык.

«Как же богат я слезами!..»

Как же богат я слезами! Падают с неба дождем, Тихо струятся ручьями, Бьют и сверкают ключом. Только глазам недосужно Слезы еще проливать, Да и не нужно, не нужно Солнечный свет затмевать.

«Замолкнули праздные речи…»

Замолкнули праздные речи, Молитвой затеплился храм, Сияют лампады и свечи, Восходит святой фимиам. Возносим пасхальные песни От слезно-сверкающих рос. Воскресни, воскресни, Воскресни, Христос, Вливаются светлее вести В ответный ликующий стих; К сберегшей венец свой невесте Нисходит небесный Жених.

«Печальный друг, мой путь не прокляни…»

Печальный друг, мой путь не прокляни, Лукавый путь веселого порока. К чему влачить безрадостные дни? Желания обуздывать жестоко. Не хочешь ли загробного венца? Иль на земле отрадна долговечность? Греши со мной, люби мою беспечность,— Нам далеко до темного конца. Смотри, сняла я медленные платья, И радостной сияю наготой. Познай любовь, познай мои объятья, Насыть и взор, и душу красотой. Настанет срок, прекрасное увянет, Тогда молись и плачься о грехах, И если плоть твоя грешить устанет, Мечтай о счастье в вечных небесах.

«Знаю знанием последним…»

Знаю знанием последним, Что бессильна эта тьма, И не верю темным бредням Суеверного ума. Посягнуть на правду Божью — То же, что распять Христа, Заградить земною ложью Непорочные уста. Но воскресший вновь провещит, Будет жизнь опять ясна, И дымяся затрепещет Побежденный Сатана.

«Мой милый друг! я прежде был…»

Мой милый друг! я прежде был   Такой же, как и ты, И простодушно я любил   Весну, цветы, мечты. Любил ночные небеса   С задумчивой луной, Любил широкие леса   С их чуткой тишиной, Мечтал один, и ждал один   Каких-то светлых дней, Каких-то сладостных годин   И радостных огней,

«Небо — моя высота…»

Небо — моя высота, Море — моя глубина. Радость легка и чиста, Грусть тяжела и темна. Но, не враждуя, живут Радость и грусть у меня, Если на небе цветут Лилии светлого дня,— Волны одна за одной Тихо бегут к берегам, Радость царит надо мной, Грусти я воли не дам. Если же в тучах скользит Змеи, звеня чешуей — Волны кипят и гремят, Дерзкой играя ладьей, Буйная радость дика, Биться до смерти я рад, Разбушевалась тоска, Нет ей границ и преград.

Клевета

Лиловая змея с зелеными глазами, Я все еще к твоим извивам не привык.   Мне страшен твой, с лукавыми речами,     Раздвоенный язык. Когда бы в грудь мою отравленное жало Вонзила злобно ты, не возроптал бы я.   Но ты всегда не жалом угрожала,     Коварная змея. Медлительный твой яд на землю проливая, И отравляя им невинные цветы,   Шипела, лживая и неживая,     О гнусных тайнах ты. Поднявши от земли твоим холодным ядом Среди немых стволов зелено-мглистый пар,   Ты в кровь мою лила жестоким взглядом     Озноб и гнойный жар. И лес, где ты ползла, был чудищами полон, Дорога, где я шел, свивалася во мгле.   Ручей, мне воду пить, клубился, солон,     И мох желтел в золе.