Полное собрание стихотворений - Фет Афанасий Афанасьевич - Страница 113

113

«Уж если всё от века решено…»

Уж если всё от века решено, — Так что ж мне делать? Назначено мне полюбить вино, — Так что ж мне делать? Указан птице лес, пустыня льву, Трактир Гафизу. Так мудростью верховной суждено, — Так что ж мне делать?

(1860?)

«Не будь, о богослов, так строг!..»

Не будь, о богослов, так строг! Не дуйся, моралист, на всех! Блаженства всюду ищем мы, — А это уж никак не грех! Нас, как израильских сынов, Пустынный истомил побег, И мы у неба просим яств, А это уж никак не грех! К чему нам райской тубы сень И Гавриил на небесах? Дверей трактира ищем мы, А это уж никак не грех! Да, нам старик-трактирщик — друг, Мы сознаемся в том при всех, — Притворства избегаем мы, А это уж никак не грех! Людскую кровь не станем лить Мы для воинственных потех; Льем виноградную мы кровь, А это уж никак не грех! Мы разверзаем клад души, Чтобы для сладостных утех Все перлы сердца раскидать, А это уж никак не грех! Мы славим милую в стихах, И нас, быть может, ждет успех, — Пленительным пленен поэт, А это уж никак не грех! Ты, как осел или верблюд, Кряхтя, тащи тяжелый мех, — Мы всё, что давит, с плеч долой, А это уж никак не грех!

(1859)

«Гафиз убит. А что его убило…»

Гафиз убит. А что его убило, — Свой черный глаз, дитя, бы ты спросила. Жестокий негр! как он разит стрелами! Куда ни бросит их — везде могила. Ах, если есть душа у райской птицы, Не по тебе ль ее трепещут крыла? Нет, не пугай меня рассудком строгим, Тут ничего его не сможет сила. Любовь свободна. В мире нет преграды, Которая бы путь ей заступила. О состраданье! голос сердца нежный! Хотя бы ты на помощь поспешило. Знать, из особой вышло ты стихии, — Гафиза песнь тебя не победила!

(186О)(?)

Из Анакреона

«Сядь, Вафилл, в тени отрадной…»

Сядь, Вафилл, в тени отрадной, Здесь, под деревом красивым; Посмотри: до тонкой ветки Каждый нежный лист трепещет; Мимо с сладостным журчаньем Пробирается источник; Кто такое ложе лени, Увидавши, проминует?

(1847)

Из Гете

Самообольщение

Соседкин занавес в окне Волнуется опять. Знать, хочет заглянуть ко мне И дома ль я — узнать. И точно ль гнев ревнивый свой, Что целый день таю, Я оскорбленною душой Навеки сохраню? Но нет! ребенок милый мой Не думает о том, — Я вижу, ветер заревой Играет полотном.

(1857)

На озере

И силу в грудь, и свежесть в кровь Дыханьем вольным лью. Как сладко, мать-природа, вновь Упасть на грудь твою! Волна ладью в размер весла Качает и несет, И вышних гор сырая мгла Навстречу нам плывет. Взор мой, взор, зачем склоняться? Или сны златые снятся? Прочь ты сон, хоть золотой, — Здесь любовь и жизнь со мной! На волнах сверкают Тысячи звезд сотрясенных, В дымном небе тают Призраки гор отдаленных. Ветерок струится Над равниною вод, И в залив глядится Дозревающий плод.

(1859)

Новая любовь — новая жизнь

Сердце, сердце, что такое? Что смутило жизнь твою? Что-то странное, чужое; Я тебя не узнаю! Всё прошло, что ты любило, Всё, о чем ты так грустило, Труд и отдых — всё прошло, — До чего уже дошло! Иль тебя цветком росистым Эта девственность чела, Взором кротким, нежно-чистым Своевольно увлекла? Вдруг хочу от ней укрыться, Встрепенуться, удалиться, Но мой путь еще скорей Вновь, увы, приводит к ней! И меня на нити тонкой, Безнаказанно шутя, Своенравною ручонкой Держит девочка-дитя; Красоты волшебной сила Круг заветный очертила. Что за странность — как во сне! О любовь, дай волю мне!

(1862)

Прекрасная ночь

Вот с избушкой я прощаюсь, Где любовь моя живет, И бесшумно пробираюсь Под лесной полночный свод. Лунный луч, дробясь, мерцает Меж дубами по кустам, И береза воссылает К небу сладкий фимиам. Как живительна прохлада Этой ночи здесь, в тиши! Как целебна тут отрада Человеческой души! Эта ночь томит, врачуя, Но и тысяч равных ей Не сменяю на одну я Милой девушки моей.