Стихи - Петровых Мария Сергеевна - Страница 76

76

«Вода неспокойна — приливы, отливы»

Вода неспокойна — приливы, отливы, то вздуется, то опадет река. Лодки скользят по воде осенней, ныряет луна в облака. На лодочных водорезах — лики, в их глазницах — лунные блики. Кое-где паруса поднимают на лодках, — стал порывистей свист ветерка. Белым-бела голова рыбака, будто прожил на свете века. А вода зелена и прозрачна сейчас, точно кошачий глаз. Чайки и цапли вряд ли случайно, — вернее, что с думой тайной, — За мною следят и следуют всюду то близко, то издалека.

Из индийской поэзии

Рабиндранат Тагор

(1861–1941)

«Над рощей в огненном цвету проходят тучи синей тенью…»

Над рощей в огненном цвету проходят тучи синей тенью. Как в танце, гнутся на ветру затрепетавшие растенья. В лесную чащу уходя, дрожит блистание дождя. Душа, разлукою томясь, куда-то рвется в нетерпенье, — И журавли над океаном куда-то мчатся караваном, — Их крылья борются с туманом, вздымая волны ураганом, И кто-то, сквозь трезвон цикад, мне в сердце входит наугад, Ступая по тоске моей украдкою, как сновиденье.

«Во двор срабона входят тучи, стремительно темнеет высь…»

Во двор срабона входят тучи, стремительно темнеет высь, Прими, душа, их путь летучий, в неведомое устремись, Лети, лети в простор бескрайный, стань соучастницею тайны, С земным теплом, родным углом расстаться не страшись, Пусть в сердце боль твоя пылает холодной молнии огнем, Молись, душа, всеразрушенью, заклятьями рождая гром, К тайнице тайн причастна будь и, с грозами свершая путь, В рыданьях ночи светопреставленья — закончись, завершись.

«О туча, в тайнице укромной несущая мглу и дожди…»

О туча, в тайнице укромной несущая мглу и дожди, — Всей нежностью — темной, огромной — ты сердце мое услади! Вершину горы освежая, тенями сады окружая, Во мглу небосвод погружая, громами затишье буди. О туча, промчись над рекой, что плещется жалобным плачем, Там роща томится тоской, объята цветеньем горячим. Изжаждавшихся утоляя, зарницами путь осветляя, Приди, о приди, умоляю, в горящую душу приди!

«Моя душа — подруга тучи…»

Моя душа — подруга тучи, Она скитается в просторах неба, В пленительных мелодиях дождя, И в лепете, и в шелесте, и в плеске. На крыльях лебединых, журавлиных, Она взлетает в резком блеске молний… В бушующем восторге ураган Бьет в медные кимвалы гулко, звонко. Поток шумит напоминаньем грозным, И ветер, что рожден восточным морем, Проносится по волнам половодья. Душа летит в хмельном струенье ветра По густолистым зарослям тамала, Меж трепетных ветвей.

«Прощальную песню, растенья, спойте весне…»

Прощальную песню, растенья, спойте весне. Как мало цветов осталось в корзине весенней! В последний день весны облака от слез красны, В облетающей роще все меньше и меньше тени. Солнце, пылающее в вышине, Сжигает мечтанья в кровавом огне. Полны дыханьем ветров суровых паруса облаков багровых. В бамбуковых зарослях ширится шепот смятенья.

Мухаммад Икбал

(1877–1938)

ВЕЧНАЯ ЖИЗНЬ

Не считай, что закончил свой радостный труд виночерпий, — В виноградной лозе есть вино, что не найдено нами. Пусть прекрасны луга, не живи, как бутон затаенный, — Вольный ветер развеет его лепестки над лугами. Тайну жизни постигший — отвергни закрытое сердце, Не пронзенное до крови жгучих желаний шипами. Будь своим средоточием, неколебимой скалою, Не живи, как сушняк, — ветер дерзок, и яростно пламя.

МЫСЛИ ЗВЕЗД

Я слышал, как звезда звезде сказала: «Плывем, — но где пределы океана? Движенье — наша суть, скользим по кругу, Но цели нет в круженье каравана. И если звезды над землей все те же, Кому на радость блеск их неизменный? Счастливей тот, чьей жизни есть границы. Земля — великодушнее вселенной. Небытие — желаннее бессмертья. Кто стерпит безысходной жизни бремя! К чему лазурь небес, где, словно пленниц, В петле аркана нас волочит время. Тревожно человеку жить, нет спору, Но он в самом себе нашел опору, Он время оседлал и мчится в гору, И лишь ему одежда жизни впору».

КНИЖНЫЙ ЧЕРВЬ

Я ночью услыхал в библиотеке, Что книжный червь поведал мотыльку: «Абу-Али исследую страницы, В строке Фариаби узоры тку, И все же не узнал я смысла жизни И счастлив не был на своем веку». Ответил мотылек полуспаленный: «Не скажут книги — как избыть тоску. Чтоб истину постичь — в огне живи. Суть бытия лишь в трепете любви».

ОДИНОЧЕСТВО

Я к морю пришел и сказал неуемной волне: «Ты вечно в смятенье, какое томит тебя горе? Жемчужною пеною искришься ты, но в груди Таишь ли жемчужину сердца, питомица моря?» Дрожащая, скрылась волна, ничего не сказав. Пришел я к скале и спросил: «Почему ты молчишь, Внимая рыданьям несчастных, страдальческим стонам? О, если есть капелька крови в рубинах твоих, Послушай меня, побеседуй со мной, с угнетенным!» Вздохнула угрюмо скала, ничего не сказав. Бродя одиноко, я ночью спросил у луны: «Открой мне, в чем тайная суть векового скитанья? В твоем серебре этот мир — как жасминовый сад, — Не сердце ль пылает твое, излучая сиянье?» Вздохнула печально луна, ничего не сказав. Тогда я предстал пред Творцом, и сказал я Творцу: «Не вижу я в мире наперсника, единоверца, Твой мир безупречен, но песня ему не нужна, Твой мир бессердечен, а я — раскаленное сердце!» Он чуть улыбнулся в ответ, ничего не сказав.