Кор-Унтару - Левская Яна - Страница 59

   - Вы добыли карту?

   - Она у меня.

   Гоблинка кивнула.

   - Я не передумаю. Не зря же мы полмесяца тут околачивались... И для меня это слишком важно. Вы знаете.

   - Ты обещаешь, что после того, как мы закончим в катакомбах, ты последуешь за мной на север?

   Таша не сразу, но ответила:

   - Вы мой учитель. Я последую за вами.

   * * *

   В пятидесяти ласандах от Нового Каралона, на восточной оконечности острова, образованного развилкой реки Дички, высились две башни. Стены одной были щедро украшены, и сама она была стройна, с высокими окнами, квадратной черепичной крышей, с замысловатым шпилем и коваными водостоками. Другая была широка, кругла и неприступна. В крупном камне кладки под самой крышей чернели узкие бойницы.

   Сжимая ногами бока беспокойно гарцующего коня, гоблинка разглядывала городскую ратушу и тюрьму - все, что осталось от заброшенного около двух веков назад и называемого нынче старым Каралона. Город был деревянным. Когда жители уходили, они разобрали строения и унесли весь мало-мальски пригодный для строительства материал. То, что осталось, за двести с лишним лет почти исчезло с лица земли. Как рассказывал Одор, Дичка начала выходить из берегов, затапливая пашни. Люди первое время боролись с напастью, но кроме взбунтовавшейся реки, внезапно начал подниматься уровень подземных вод. В погребах стояли маленькие озерца, а фундаменты домов портились от сырости. По прошествии нескольких лет стало очевидным, что пойма реки превращается в болото. Постепенно люди потянулись прочь. К востоку от гибнущей в устье Дички долины затеяно было строительство Нового Каралона. Выросший на берегу залива город приобрел статус морских ворот восточного Аргедана и, благодаря ландшафтным особенностям побережья, превратился в неприступный легко обороняемый форпост. Покинутый Старый Каралон ветшал и гнил. Ширились топи у подножия городских валов. Какое-то время туда еще забредали всякого рода искатели приключений, в основном охотники за легким золотом - в надежде отыскать в подземельях под ратушей заброшенные сокровища. Позже болота стали непроходимы. Поговаривали, в них завелась мелкая нечисть. В течение полутора веков слухи обрастали выдумками, очень кстати припомнилось заброшенное кладбище, могилы которого, несомненно, были размыты прибывшей водой. К Старому Каралону больше никто не хаживал, и ненадежные тропки, проложенные редкими путниками, со временем перестали существовать.

   Остановившись на возвышенности, Раштан и Одор смотрели на окончательно одичавшую Дичку, разлившуюся множеством зеркальных заводей посреди серого в рассветном мареве камышового пледа. Болото простиралось до края горизонта.

   - Сколько в нем ласандов?

   - Думаю, не меньше пятнадцати по прямой от нас на запад.

   Таша округлила глаза.

   - Да ну!

   - С юга на север еще больше...

   Гоблинка промолчала. Она вглядывалась в одинокие башни на окруженном кольцом леса городском холме - единственные каменные строения Каралона. Она могла различить барельефы на фасаде ратуши и сосчитать бойницы тюремной бастиды, хотя развалины города лежали не ближе чем в пяти ласандах от кручи, с вершины которой Таша и Одор окидывали взглядом долину. Зрение, доставшееся ей от Серой мамочки, еще ни разу не подводило гоблинку. Зато пришлось многое вытерпеть из-за нежной человеческой кожи, мягких ногтей и пушистых пепельных волос, унаследованных от отца.

   Одор глянул на Ташу и прищурил глаза, заметив, как у нее обнажились краешки клыков.

   - Что с тобой?

   Девушка мотнула головой, уходя от ответа, развернула коня и направила его к спуску.

   - Как будем идти через топи?

   - Коней оставим здесь. Поклажу возьмем с собой. А затем я проведу небольшой урок.

   - Хм?

   - Поищем оригинальное применение твоим способностям, - пояснил Одор, усмехаясь.

   Таша придержала коня, выворачиваясь в седле так, чтобы видеть лицо учителя.

   - Оргили... наль... какое?

   - То есть не направленное на изничтожение ближнего своего.

   - Вы иногда очень заумно толкуете, учитель.

   Мужчина почесал рыжий пушок на подбородке и пожал плечами, обгоняя задумавшуюся над его словами гоблинку.

   - Эй-эй! Погодите! Хотите сказать, я, кроме как убивать, ничего и не умею?

   - Скорее, ты не желаешь тратить силы ни на что другое.

   Таша хмыкнула под нос, удовлетворенная ответом, и расслабилась. Одор покачал головой.

   - И это не хорошо.

   - Почему? - гоблинка удивленно выгнула брови.

   - Давай зайдем с другого конца. Что в этом хорошего?

   - Я всегда могу начистить рыло любому уроду.

   - Убедительно, но не для меня. Еще что-нибудь?

   - Меня все боятся.

   Одор кашлянул.

   - Кто боится - тот уважает, - с нажимом добавила гоблинка.

   - И зачастую скрывает ненависть.

   - Да и пусть скрывает. Мне-то какое дело?.. Держи врагов в страхе. Нет на земле зверя страшнее тебя... - Таша запнулась и помрачнела.

   - Жестокая философия. Кто сказал?

   - Никто, - буркнули в ответ.

   Раштан понуро тряслась в седле, пока конек рысцой сбегал по склону холма. Она никогда не думала, что заговорит словами Чудовищного Гракба, что по своей воле повторит хоть одну из его "долбежек". Ей была ненавистна муштра в клане, огромные толстошкурые сверстники, с которыми приходилось бороться, отрабатывая приемы на занятиях, и эти, как заклинания, повторяемые изо дня в день фразы. Злобные "долбежки": держи-врагов-встрахе, ты-хуже-смерти, нет-наземле-зверя-страшнее-тебя.

   - Держи врагов в страхе, - повторил Одор, прислушиваясь к звучанию каждого слова. - А как на счет друзей?

   Гоблинка молчала.

   - Уважение, поддержка?.. Любовь?

   - Т-ть! Вы бы полюбили ублюдка-урода? - отрывисто крикнула она и ударила пятками по бокам коня, вырываясь вперед.

   Одор прикрыл глаза, не став ее догонять.

   Коней распрягли и оставили, привязав к стволу молодой березки, росшей у подножия холма. В двадцати шагах от деревца бил родник, до болота было не менее санда. Перед уходом Одор поочередно пошептался с лошадьми, положив руку на холку и ткнувшись лбом в конскую шею. На недоуменный взгляд Таши ответил, что теперь лошадки будут спокойно пастись дней пять.

   - Научите и меня так.

   - Угум.

   Одор бродил по поляне, срывая набухшие головки чертополоха. Набрав десятка два, он выпотрошил только начавшие затвердевать семена и ссыпал их кучкой на подготовленный лист лопуха.

   - Что это будет?

   - От ворот поворот.

   Таша, сдерживая нетерпение, наблюдала, как учитель роется в поклаже. Через минуту он отпихнул сумку и, прищурившись, воззрился на гоблинку. Та пожала плечами: мол, не знаю, чего вы там ищете, и тем более не знаю, где оно лежит. Перехлопав все карманы на штанах и гетоне Одор, наконец, выудил на свет божий невзрачную склянку.

   - Когда успел переложить? -  задумчиво проворачивая колбочку в пальцах, он незаметным движением сковырнул пробку и взбрызнул мутной жидкостью семена. Поворошил на лопухе веточкой, перемешивая.

   - Вот так. Бери-ка и топай за мной.

   Раштан подчинилась.

   Они обошли место стоянки по кругу, забрали немного на склон холма и, на сколько можно было, приблизились к болоту. Пока совершали "променад", Одор, вооружившись двумя мясистыми подорожниками, зачерпывал семена и разбрасывал по несколько штучек на шаг. Таким образом, была очерчена своего рода граница.

   - От кого хранит? - поинтересовалась гоблинка, стряхивая последние зернышки.

   - Это - от зверья. Чтоб не забредали. А это, - мужчина начертил в воздухе над поверхностью земли знак, - от чужих взглядов.

   Таша, помолчав, спросила:

   - А от нечисти?

   - Здесь их нет, - подняв глаза на ученицу, Одор добавил: - Они должны быть дальше - в трясине.