Пройдя долиной смертной тени - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 43

К ужину я не вернусь, дела оказались более срочными и трудоемкими, чем казались вчера. Алека я уже погнал в Вашингтон.

Хотел написать любовное письмо, но не получается. Прости меня за вчерашнюю скованность.

Привет тебе и огромный поцелуй — такой огромный, что кусочек от него можешь передать Винни. Она очаровательна.

Дж."

Ах он старый ублюдок! Джоан, он видел попку Винни, когда шлепал нашу! Клянусь!

В очередь, в очередь.

Ревнуешь, близняшка?

Еще чего — ревновать! Просто сниму с него скальп, и все. Хоть бы он вернулся сегодня!

Сегодня, наверное, ничего не получится.

Почему это?

А то, что мы решили пойти и зачать, — разве не препятствие? Босс, я хочу твоего ребенка — а не гадать потом, на кого он похож…

Ну, радость моя, это не проблема. Я и не такие интриги проворачивал, когда твоя бабушка лежала в пеленках. Так… первым делом нужны, естественно, деньги.

Но Джейк же…

Там слишком много подписей и виз. Не годится. Деньги для взятки нужны особые… Тебе ведь не приходилось давать взятки?

Ну… не деньгами.

Отличный ответ! Да, то, на чем я сейчас сижу, стоит не меньше миллиона… но для нашего дела нужны купюры среднего достоинства и, так сказать, беспородные. Без родословной. Пойдем, я покажу тебе одну штуку, о которой не знала даже моя секретарша Юнис… помнишь такую?

Ты хочешь показать мне сейф в ванной?

Кхм! Откуда ты о нем знаешь?

Я же любопытный щенок.

Никакой приватности… Может быть, ты знаешь и код?

Нет. Но я бы попробовала дату рождения твоей мамочки.

Почесав в затылке, Джоан прошла в ванную, открыла шкаф для одежды, выгребла полотенца, нащупала защелку на задней стенке — и панель отодвинулась. За нею был сейф.

Значит, говоришь, дату рождения?

Да. Но сначала бы я включила лампу для загара над массажным столом и открыла бы холодную воду над раковиной.

И кому же это ты, интересно, давала взятку своей попкой?

Пятая поправка. Лучше посмотрим, не ограбили ли нас.

В сейфе денег было достаточно, чтобы заинтересовать банковского аудитора. Но пачки были не из банка: не слишком аккуратные, и сумма на бандеролях написана от руки.

«Капуста» толстым слоем. Главное, никто не подозревает об их существовании…

Джоан взяла две пачки денег, закрыла сейф, положила на место полотенца, выключила воду и лампу. Подошла к интеркому:

—О'Нейл?

—Да, мисс?

—Машину, водителя и двух охранников через полчаса.

Повисло короткое молчание.

—Э-э… мисс Смит, кажется, мистер Сэлэмэн забыл сказать мне об этом, когда уходил…

—Естественно. Он не знал. А он сказал, что я больше не под опекой? Или, может быть, вы узнали об этом из других источников?

—Мисс, я не получал этой информации из официальных источников.

—Понятно. Теперь вы знаете это от меня. Официально.

—Да, мисс.

—Не слышу радости в голосе. Если хотите проверить, позвоните судье Мак-Кэмпбеллу.

—Зачем… да, конечно…

—Будете звонить, О'Нейл?

—Если вы настаиваете, мисс. Вы ведь сказали, чтобы я позвонил…

—Вы ведете запись?

—Да, мисс. Конечно, мисс. Как всегда.

—Перемотайте пленку и послушайте, говорила ли я это. Я подожду. Да, кстати… сколько лет вы у меня, О'Нейл?

—Семнадцать, мисс.

—Семнадцать лет и два месяца. Недостаточно для максимальной пенсии… но служба была безупречная. Можете считать себя в отставке с этого утра — с полной пожизненной пенсией, разумеется. Ну так что там с перемоткой?

—Будьте милостивы, мисс, — у меня что-то с головой. Вы не велели мне звонить судье. Вы просто предложили.

—Ну да. Я сказала, что вы можете проверить мои слова. Будете проверять?

—Мисс, я не понимаю…

—Вы уходите на пенсию или нет? Если да, то пришлите ко мне Ментоне. Я хочу побеседовать с ним.

—Мисс, но я не хочу…

—Странно, значит, мне это показалось. То есть вы не хотите искать другого работодателя? Мистера Сэлэмэна, например? Нет?

—Нет, мисс.

—Рада слышать. О'Нейл, вы когда-нибудь согласовывали с кем-нибудь, когда и как мне уходить, приходить?..

—Только если вы мне велели. Все это записано.

—Прекрасно. Тогда сотрите этот разговор, и начнем снова.

Короткий шорох.

—Да, мисс, — сказал он вскоре.

—О'Нейл, это мисс Йоханн Себастьян Бах Смит. Мне нужна машина, водитель, два охранника — через полчаса.

—Будет сделано, мисс Смит.

—Спасибо. Я еду за покупками. Что-нибудь нужно для миссис О'Нейл?

—Это так любезно с вашей стороны… Я не знаю. Спросить ее?

—Да, и пусть составит список. А вы позаботьтесь о машине. Все.

Босс, он обоссался. Разве же так можно?

Приходится иногда. Когда старый Йоханн говорил «алле-оп!» — все прыгали, и О'Нейл выше всех. Надо восстанавливать былые навыки. Что мы наденем в дорогу?

Не прошло и получаса, как Джоан была готова к путешествию.

Как наше лицо, Юнис?

Для шопинга сойдет. Тем более — под вуалью.

Я тоже так подумал. Не стоит звать Винни, пусть отоспится.

Конечно. А то еще увяжется за нами…

Ты читаешь мои мысли?

Как можно!

Итак, вперед, на побитие рекорда, который продержался больше двух тысяч лет… и никаких подставных игроков типа Святого Духа!

Босс, нехорошо так говорить!

А я и не говорю. Юнис, ты же не выдашь меня инквизиции?

Никогда! Я слишком тебя люблю.

Я тоже люблю тебя. Ну, поскакали.

Ур-ра-а!

У лифта ее встретил О'Нейл.

— Все готово, мисс Смит. Машина, охранники и оба водителя.

— Почему оба?

— Смена Финчли, но Дабровски говорит, что он, как старший водитель… Может быть, вы сами решите?..

— Нет, конечно. Это ваша работа. Впрочем, я хочу сказать им несколько слов…

О'Нейл проводил ее к машине. Экипаж встал, приветствуя хозяйку.

— Доброе утро, друзья, — улыбнулась Джоан. — Я так рада вас видеть! Прошло много времени…

— Это действительно так, — за всех ответил Дабровски. — Мисс Смит, мы счастливы видеть вас в добром здравии.

— Спасибо. — Она посмотрела в глаза каждому. Все молчали. — Кто дежурил в ту ночь, когда миссис Бранка была убита?

— Финчли и Шорти, мисс Смит, — не сразу ответил О'Нейл.

— Тогда я должна поблагодарить вас — и за себя, и за нее, — сказала Джоан. — Хотя не сомневаюсь, что и Фред с Дабровски показали бы себя не хуже. А кто из вас отомстил за нее? Или — оба?

Ответил Финчли:

— Это был Шорти, мисс Смит. Руками. Сломал ему шею.

Она повернулась к Шорти: шесть футов шесть дюймов эбеново-черной плоти, двести девяносто фунтов спрессованной смерти… проповедник в свободное время.

— Шорти, от всего сердца… — ее голос дрогнул. — И от Юнис…

Да, босс, да! Скажи ему, как я благодарна! Я ведь не знала — была уже мертва…

— …а она бы сказала тебе спасибо и от других девушек, которые благодаря тебе остались живы, которых этот подонок никогда не убьет. Ведь если бы не ты, его уже могли бы выпустить — и он бы снова убивал…

Шорти, прежде молчавший, заговорил:

— Мисс… Финч приложил ему тоже. Так вмазал, что… Неизвестно, отчего тот помер.

— Ладно, ребята, это неважно. Любой из вас не пощадил бы жизни, чтобы защитить ее… и я тоже, чтоб вы знали… Шорти, ты помолишься за нее? Вместо меня… я не умею, понимаешь…

Босс, ну черт тебя побери… Я сейчас расплачусь…

Вспомни, что деньги пахнут. Это для Шорти. Он все еще винит себя за непредусмотрительность.

— Я молюсь за нее каждую ночь, мисс. Только она не нуждается в моих молитвах. Ведь она в раю.

Это он верно сказал, босс. Пусть это и не тот рай, о котором он думает…

Не скажем ему?

Конечно, нет.