Эльфийская ночь - Дубчек Виктор Петрович - Страница 81

         Существо билось затылком о мягкую землю. Наверное, признавая правоту капитана.

         - Да как за что? - удивился капитан. - Да за всё. Ты же Родину мою продал — вот за это.

         За то, что был я Советский человек — а потом вдруг немцем оказался. Не "лучшим", конечно, но тут уж кто на что учился.

         За то, что друг мой детства в Израиль умотал и щас там с М-16 бегает, вместо "калаша". Можешь представить? Ну, чтоб нормальный человек по доброй воле М-16 выбрал? Ну вот. За то, что всех нас ненормальными сделал.

         За фашиков, которые во Львове маршируют.

         За Прибалтику.

         За Сумгаит, Карабах, Таджикистан.

         За Чечню, которая кругом Чечня.

         За Кондопогу.

         За Москву, в общем, тоже.

         За Югославию, Ливию, Ирак.

         За миллионы убитых. И ещё большие миллионы нерождённых.

         За то, что всю эту свору выпустил — в Кремль да на экраны голубые.

         За гей-парады, кстати, тоже.

         За "стену" сломанную. Что за мания у вас такая — ломать? Мы строим, держим — а вы только ломаете.

         За то, что после всего сломанного, преданного, проданного, испоганенного - тебе хватает бесстыдства и подлости не удавиться где-нибудь на осине в лесу глухом, а ездить жизни нас учить. Что, в Лондоне под шконкой не сидится?

         За Родину.

         За Сталина, конечно. Какая ж Родина без Сталина?

         Жаль, поздновато я родился — кукурузника не достать. Так что придётся тебе отдуваться, говорливый наш. Ну ничего, ты парень лихой — отдуешься.

         - Да зачем? Можно, конечно, табличку прилепить — так я по-здешнему писать не умею. И что я там напишу-то? "Пидор Меченый"? Так ведь пидоры обидятся: они хоть и пидоры, но не настолько.

         "Антихрист"? Мелковат. Да и не поймут орки-то.

         Тебя ведь даже Иудой не назовёшь. Иуда одного Христа продал. А ты — триста миллионов.

         Триста миллионов богов — и ты их всех продал. Га-аржусь тобой.

         Ладно.

         Будешь "Чёрным Колдуном" - это-то Урмика точно в курсе, опознает. Пиар я тебе уже сделал.

         - Да какая разница, чего ты там не делал. Уже не сделаешь.

         Не всё ж тебе пиццу рекламировать, правильно? Новое мышление предполагает ускорение и диверсификацию: теперь вот ритуальные услуги порекламируешь. У орков спрос широкий.

         - Да прям. Не умрёшь. Деталей не знаю, но шаманы умереть не дадут. У них вся магия на том основана, что жертва мучается вечно.

         Вечность мук.

         Вечность.

         Тебе - слишком мало.

         - Да мне-то много не надо, я солдафон обычный. Только и умею, что бегать да стрелять.

         Только бегать чего-то вот надоело, знаешь. Содара мне пенсион предлагал; как думаешь — не пора на пенсию?.. Домик завести, огород.

         Барабан, щенка бульдога...

         Грядки. Копать, сажать, поливать.

         Прополка, опять же.

         Никак нельзя без прополки, как думаешь?

         Займусь, пожалуй, прополкой. Дело-то привычное: бегай да стреляй.

         - Да это ты зря. Если огород как следует наладить — неплохо жить можно. Вообще: если всё наладить — превосходно можно жить. Солнечный круг, небо вокруг, "Буран" летает. Сплошное комильфо, как думаешь?

         По уму жить, - да с собственного огорода, - так Запад сам развалится. С тобой-то они ва-банк пошли, на медные деньги. Кто ж знал, что ты дешёвка такая.

         Рябышев квартиру получит. Он ведь почему такой злой был? Потому что у него квартиры не было. А я теперь присмотрю. Пусть служит.

         Глядишь — и с прополкой подсобит.

         - Да. Шеварднадзе, Яковлев... кто там ещё-то?

         Нет, не только наши, конечно. Ты ведь видел: Железную Пипку я уже того — прополол.

         Ну, чего молчишь? А... я же тебе язык вырезал.

         Да и ладно. Я и так всех вас знаю.

         Всех.

         До последнего.

         - Да вот, разболтался я что-то сегодня. Видимо, заразное. Ты-то за всю жизнь дела доброго не сделал, только языком болтал — то на съездах, то у Рейгана в жопе.

         А мне некогда.

         Работать надо.

         Вот так.

         Бывай.

         Лента чуть вздрогнула, но тут же успокоилась - к выстрелам она уже привыкла. Капитан опустил автомат.

         Орки в траве сперва застыли. Потом поняли, что обнаружены, и один за другим стали подниматься на ноги. Этот странный долгоносый в пятнистых одеждах желал чего-то странного — но явно не крови.

         Капитан тронул поводья и щёлкнул языком: он не хотел обижать ласковую кобылку шпорами. Метров через двести он обернулся — убедиться, что орки медленно и недоверчиво подбираются к месту его последней стоянки в этом мире.

         Степь полыхала зелёным, цветом надежды.

         Лента печально фыркнула — путь предстоял неблизкий.

         - Привыкай, - рассмеялся капитан, оглаживая косички гривы. - Ничего ещё не кончилось.

НИЧЕГО ЕЩЁ НЕ КОНЧИЛОСЬ!