Кодекс Ордена Казановы (СИ) - Радин Сергей - Страница 60

Шанс — полукилометровая полоса до пригорода. Полоса с разрушенными домами и ещё какими-то другими строениями. Полоса, где лошадей не смогут гнать во весь опор из опасения переломать им ноги. Правда, до неё ещё километра два. По чёрным плитам, в свете луны.

Спринтерский бег на длинные дистанции пока давался хорошо. Но уже через минуту сквозь пульсирующий стук в ушах, сквозь тяжёлое дыхание Лёхин расслышал медленно нарастающий гул, в котором различил не только беспорядочный грохот лошадиных копыт, но и собачий вой, рычащее взлаивание… "Загонщики", — смутно вспомнилось слово, а в памяти рассеянно мелькнули две-три картинки: впереди господ обычно шли крестьяне или холопы, которые затравливали собаками дичь под выстрелы… Но эти идут сплошной волной — значит, загонщики тоже на лошадях. А может, и нет никаких загонщиков?..

— Что там, впереди? — прохрипел Павел на бегу.

— Город! Но сначала пригород!

— В пригороде — спрятаться можно?

Лёхин помолчал несколько метров сумасшедшего бега. Да, было бы можно, если б у охотников не было собак. Но о собаках Лёхин решил пока не говорить.

— Начало пригорода — брошенные, разрушенные дома! Прятаться негде!

— А дальше?

— Дома далеко друг от друга — человека видно сразу! И захотят ли пустить?..

Он не закончил. Здешних жителей он не знает. Там, на ярмарочной площади, они мгновенно объединились перед лицом известной беды и человека неместного сразу предупредили об опасности. Но захотят ли помочь беглецам?

Павел больше не спрашивал: то ли берёг дыхание, то ли понял без слов. Но скоро обернулся с безмерным удивлением.

— Собаки?!

— Собаки! — подтвердил Лёхин не глядя. Он смотрел на чёрно-серую пестроту камней впереди. "Кодовое название — каменоломня!" Здесь, в каменном крошеве, бег придётся умерить. Иначе переломы гарантированы. Но и всадникам придётся придержать лошадей. Значит, главная опасность — собаки. Много ли их? Может, получится отбиться? Если целая свора…

Ругательство со стороны Павла оборвало лихорадочные размышления.

— Что!

— Оружия!

Если бы не бег, Лёхин бы расхохотался: сколько страсти в голосе!.. Хотел было посоветовать подобрать камень — здесь, на краю поля, появились удобные, по руке, булыжники, — но вовремя сообразил, что это несколько секунд промедления. В их ситуации — секунд драгоценных.

— Добежим — получишь ножи!

После краткого молчания Павел уточнил:

— Нож?

— Два!

Лицо Павла мгновенно обострилось, будто он уже держал ножи и уже не спасался бегом, а мчался за противником сам.

Каменоломня легла под ноги щедрым предложением переломать кости неосторожным. Лёхин передал фонарик Павлу нехотя: куда ни кинь — везде клин. Без фонарика Павел бежать не сможет — но белый луч света виден и охотникам. Детектив вскоре принялся ругаться матом: смысл в фонарике, если, куда ногу ни поставь, везде скользит или едет. Сам уже задыхаясь, Лёхин посоветовал:

— Рот закрой!

— Что?!

— Силы побереги!

— Понял!

Теперь приходилось кричать — и не из-за того что на бегу нельзя иначе. Торжествующий собачий вой и азартное тявканье на фоне грохота лошадиных копыт, от которого содрогалась земля, точно ветром толкало в спины.

Обегая каменный обломок, размером с кухонный стол, Лёхин чуть поотстал и поэтому увидел: прыгая через небольшую глыбу, Павел что-то цапнул с соседней плиты. Судя по кровожадной счастливой ухмылке, булыжник он получил.

О Шишике Лёхин вспомнил не сразу. А задёргав головой в поисках ("На плече его нет!" — испугало даже немного), не сразу разглядел его на левом наруче. Поднеся руку ближе, он встретился с сосредоточенно-прищуренными глазами "помпошки" и тут же вернул руку в исходное положение. Кажется, Шишику тоже не улыбалось остаться без хозяина. И, кажется, хозяин оторвал его от важного дела ("Ишь, сурьёзный какой!") — от поисков безопасной дороги для беглецов (сощуренные глаза — ранее обычно вытаращенные).

Каменоломня заканчивалась. Начинались брошенные, разрушенные дома, а за спиной почти единый собачий вопль начал распадаться на отдельно различимые голоса, когда Шишик медленно скосился налево.

— Павел! Сюда!

Ага, вот самый приметный дом в две стены, с чёрными провалами вместо окон. За ним должна быть здоровенная куча обломков — тоже дом, по которому словно метко шарахнули стальным шаром для слома старых, непригодных к ремонту зданий.

Сощуренные глаза Шишика резко дёрнулись, вытаращившись вперёд. Лёхин, не раздумывая, перепрыгнул каменный обломок, торчащий, будто парапет у реки. Свалился на что-то мягкое, что коротко вякнуло утробным голосом. Рядом вякнуло ещё: прыгнул Павел. Уже вдвоём отскочили от глухо и басовито ворчащей кучи. И — Лёхин беззвучно захохотал, мечом наизготовку держа "на расстоянии" невольную подстилку для ненормальных прыгунов. Те самые разбойники! Было лёгкое подозрение, что именно они следили за ним до Каменного поля. И — на тебе! Подтвердилось… Отсмеявшись, Лёхин оглядел обломки, в которых прятались разбойники — настоящий окопчик! — и спросил:

— А что же вы, господа хорошие, не побежали? Чёрная охота сюда на всех парах!

— Дык, мы думали, охота за меткой пойдёт, — буркнул вставший первым. Лёхин узнал того, кто стоял тогда, в переулке, первым же к выходу. А узнал его по достаточно короткой, но агрессивно торчащей бороде.

— Так. Что за метка?

— А на кого охота?

— Вот на него.

— Вот на нём и метка. Говорят — чёрна, а уж кака всамделишна… Знать не знаем, ведать не ведаем.

— Павел, развернись! — скомандовал Лёхин, с тревогой прислушиваясь к стремительно идущей на них волне собачьего лая. Двое других разбойников лихорадочно приникли к тому самому обломку-парапету, негромко, но горячо переругиваясь. Первый постоял-постоял, да и сел рядом с ними, уже не обращая внимания на людей, принёсших с собой беду.

Павел обеспокоенно крутнулся. Взгляд Лёхина прикипел к нагрудному доспеху. В его середине что-то чернело настолько глухо, что взгляд словно проваливался в бездну.

Лёхин покачал головой.

— Сбрасывай доспех. И кидай его куда подальше. Может, собачки мимо пробегут.

— Метка на нём?

— На нём.

Через полминуты доспех загремел по камням метрах в пятнадцати от них. А детектив и Лёхин присели рядом с разбойниками. Те покосились, но смолчали. И без слов ясно: налетит собачья свора — легче защищаться впятером.

— Алексей.

— Павел.

— Ксандр, — отозвался мужик с агрессивной бородой.

— Мокий, — не оглядываясь, сказал маленький и горбатый.

— Василёк, — буркнул самый молодой и насупился, словно заранее готовясь ответить на насмешки.

Но на постороннее времени не хватало. Лёхин отдал Павлу ножи из сапог. Приглядевшись к вооружению пришельцев, Ксандр посоветовал сунуть булыжник Павла в какую-нибудь тряпку. Лёхин с треском отодрал от многострадального плаща капюшон. Получилось неплохое оружие типа кистеня.

От волны собачьего лая и воя донесло и человеческие голоса. Ко всему прочему большинство охотников держало факелы. Беспорядочный свет замелькал и зашатался по разрушенному пригороду.

Но время ещё есть. Лёхин, пригнувшись, обошёл свалку, бывшую домом. В одном месте Шишик съехал с плеча и свалился на предмет, резко отличный от обычных камней. Цепь. Лёхин взялся и вытащил. Хм, метра три, наверное. Не очень тяжёлая, но, кажется, крепкая. На одном конце кольцо, на другом — крюк с застёжкой.

Положив перед Ксандром цепь, Лёхин спросил:

— Для чего она?

— Воду из колодца таскать. Вишь — сюда дужку ведёрную цепляли, а за кольцо вешали куда надо. А потом бревно крутили да на него наматывали, чтоб ведро вытащить.

Отвернувшись от "парапетного" камня, Лёхин сел удобнее, подобрал цепь на примерную длину удобного броска. Звука вброшенной в воздух цепи никто уже расслышать не мог. Только на щёлкнувший удар обернулись и успели увидеть летевший с каменной плиты обломок. Ксандр от неожиданности только крякнул. Но крякнул одобрительно — вздохнул Лёхин, подтягивая цепь к себе.