Белый дракон - Маккефри Энн - Страница 24

Мастер кузнецов прямо выразил то, что Робинтон изо всех сил хотел внушить Лессе. А именно: если всадники все-таки дадут волю гневу, пойдут на поводу у оскорбленного самолюбия — власть над холдами и мастерскими очень быстро ускользнет из их рук. И так уж много лишнего было сказано в запале в присутствии владетелей, спешно вызванных в Вейр. С другой стороны — если теперь, по возвращении яйца, никаких действий не будет предпринято, — ни Мастера, ни владетели не станут винить Бенден…

Но как убедить в этом упрямую Лессу, по-прежнему исходящую яростью, по-прежнему убежденную в правомочности возмездия? Впервые за множество Оборотов, что он был Мастером арфистов Перна, Робинтон не находил слов. И так уже он утратил доверие и расположение Лессы. Как теперь заставить ее слушать?

— Фандарел напомнил мне, — сказал Ф'лар, — что личные ссоры между нами, всадниками, неизменно влекут далеко идущие последствия. Однажды я не сумел удержаться и ответил на оскорбление. И вот результат.

Д'рам вскинул голову и свирепо глянул на Ф'лара, потом яростно замотал головой. С разных сторон послышалось возмущенное бормотание: всадники не желали соглашаться с Ф'ларом и вразнобой повторяли, что тогда в Телгаре он поступил по всей справедливости.

— Чепуха, Ф'лар, — стряхнув мрачную задумчивость, сказала Лесса. — Это была не личная ссора. В тот день тебе пришлось схватиться с Т'тоном, чтобы отстоять единение Перна!

— А сегодня я, наоборот, ни в коем случае не должен драться с Т'тоном и другими южанами, или с единением Перна будет покончено.

Долго, долго глядела Лесса на Ф'лара, но вот ее плечи поникли: пусть и нехотя, она была вынуждена уступить.

— Но если яйцо погибнет, или с маленькой королевой окажется что-то не так…

— Если это произойдет, мы непременно пересмотрим ситуацию, — пообещал Ф'лар. И поднял правую руку в знак того, что соглашение состоялось.

Робинтон страстно надеялся, что малышка вылупится живой и здоровой, что пережитые приключения никак на нее не повлияют. Ему же, Робинтону, к наступлению Срока следовало собрать кое-какие сведения, которые, как он полагал, умиротворят Лессу и избавят Ф'лара от необходимости держать данное слово…

— Я должна вернуться к Рамоте, — объявила Лесса. — Я нужна ей!

И она вышла из комнаты, и всадники почтительно перед нею расступились.

Робинтон посмотрел на кубок вина, приготовленный для нее, и, взяв в руки, одним глотком его осушил. Его рука дрожала. Он поставил бокал и встретился глазами с Ф'ларом.

— По-моему, всем нам не мешало бы осушить по бокалу, — сказал тот и жестом пригласил всех к столу. Брекки поспешно поднялась на ноги и принялась наливать.

— Итак, ждем до Срока, — продолжал бенденский Предводитель. — И, я думаю, вряд ли стоит отдельно напоминать вам о мерах предосторожности, необходимых, дабы подобное не повторилось…

— Ни у кого из нас, Ф'лар, нынче нет кладок, — сказал Р'март Телгарский. — И тем более ни у кого нет бенденских королев! — Тут он лукаво подмигнул арфисту. — Если за прошлый Оборот у них там умерло восемь драконов, значит, осталось… двести сорок восемь всадников, из них бронзовых — всего пять. Но кто же вернул яйцо?

— Не так важно, кто вернул, главное — яйцо снова на месте. — И Ф'лар единым духом вылил в рот полкубка. — Хотя я до глубины души благодарен этому всаднику, кем бы он ни был.

— Можно выяснить, — негромко сказал Н’тон, но Ф'лар мотнул головой:

— Я не уверен, что мне так уж хочется это знать. Я не уверен, что нам следует выяснять — во всяком случае, прежде, чем из яйца вылупится живой, брыкающийся дракончик.

— Фандарел попал в самую точку, — подливая вина, заметила Брекки. — Вы только взгляните, во что мы все вмиг превратились, — мы, много Оборотов бывшие союзниками и друзьями! Вот об этом, признаться, я более всего сожалею. А еще, — и она обвела глазами каждого по очереди, — я очень сожалею о той враждебности, что установилась у нас по отношению к огненным ящерицам из-за того, что всего несколько из них приняли участие в отвратительном преступлении, да и то не со зла, просто из верности пославшим их людям! Я знаю, что мое мнение предвзято, — тут она грустно улыбнулась, — но лично у меня есть масса причин для благодарности нашим маленьким друзьям… Я полагаю, и в этом отношении разум должен возобладать.

— Только придется запастись терпением и осторожностью, Брекки, — сказал Ф'лар, — хотя я, в общем, согласен с тобой. Право, много лишнего наговорили мы нынче в запале и смятении..

— Я надеюсь, — ответила Брекки, — Я очень надеюсь. Вот только Берд без конца твердит мне, что драконы жгли огненных ящериц!

У Робинтона вырвалось изумленное восклицание:

— Зейр сообщил мне о том же, Брекки, — ты знаешь, я отправил его в твой вейр отсиживаться… Но ведь здешние драконы не делали этого! — И он бросил взгляд на других Предводителей: кое-кого встревожило замечание Брекки, иные сочли сообщение неправдоподобным.

— Может быть, пока еще не делали. — И Брекки многозначительно кивнула в сторону вейра Рамоты.

— Значит, надо принимать меры к тому, чтобы вид огненных ящериц не расстраивал королеву, — сказал Ф'лар и оглядел собравшихся — все ли поняли. — Временно! — поднял он руку, останавливая послышавшиеся было возражения. — Пока все не уляжется, пусть лучше их не будет ни видно, ни слышно. Я знаю, что они бывали очень полезны, а некоторые зарекомендовали себя как заслуживающие доверия посланцы. Я знаю — многие из вас держат файров. Но если случится настоятельная необходимость послать их сюда — лучше всего направляйте их к Брекки.

Он смотрел прямо на Робинтона.

— Файры не летят туда, где им не рады, — сказала Брекки, Криво улыбнулась и добавила, смягчая собственные слова: — По крайней мере, сейчас они слишком напутаны, чтобы куда-то соваться…

— Значит, — спросил Н’тон, — решено ничего не предпринимать, пока не минует Срок?

— Единственное, что следует сделать, — это приготовить девушек, отобранных во время Поиска, — ответил Ф'лар. — Лесса хочет, чтобы они собрались немедленно: пусть Рамота с ними освоится. Мы снова встретимся во время Рождения королевы. Предводители.

— Доброго Рождения, — с чувством пожелал ему Д'рам. Остальные со всей искренностью поддержали его.

Когда начали расходиться, Робинтон в глубине души все еще надеялся, что Ф'лар попросит его остаться. Но Ф'лар беседовал с Д'рамом и не остановил арфиста, и тот с грустью рассудил, что, как видно, его присутствие нежеланно. Тень, пролегшая между ним и бенденскими Предводителями, глубоко опечалила Робинтона. Он вышел из вейра, чувствуя себя безмерно уставшим. «И все-таки, — сказал он себе в утешение, — Ф'лар поддержал мой призыв к здравому смыслу!»

На карнизе, за поворотом коридора, маячило бронзовое тело Мнемента, и Робинтон неожиданно замешкался, впервые не решаясь приблизиться к супругу Рамоты.

— Не расстраивайся так, Робинтон. — Н’тон подошел к арфисту и тронул его за руку. — Ты говорил мудро и справедливо, да, пожалуй, ты один только и мог остановить безумие Лессы. И Ф'лар это знает. — Н’тон усмехнулся. — Но ему и с Лессой надо считаться…

— Мастер Робинтон, — тихо, словно не желая, чтобы его подслушали, сказал Ф'нор, — пожалуйста, зайди в вейр к нам с Брекки. И ты тоже, Н’тон, если только ты не очень торопишься к себе в Форт Вейр…

— Уж когда-когда, а сегодня у меня время найдется, — улыбнулся бронзовый всадник.

— Брекки сейчас подойдет. — И помощник Предводителя повел их на другой конец чаши Вейра. Повсюду царила необычная тишина, нарушаемая лишь эхом голоса Рамоты, бормотавшей и постанывавшей над яйцами на площадке рождений. Мнемент, сидя на карнизе, поворачивал громадную голову туда и сюда, бдительно оглядывая край вулканической чаши…

Но едва успели мужчины войти в вейр, как к ним бросились четыре файра, напуганные до истерики. Пришлось гладить и утешать их, клятвенно обещая, что ни один дракон вовсе не намерен их жечь: навязчивый страх казался всеобщим.