Ключ от Кеплиан - Нортон Андрэ - Страница 60

— Я все понимаю; это не твоя вина. Мы все здесь для того, чтобы освободить того, чья судьба нас волнует.

Джеррани с неожиданно вспыхнувшим интересом встретился с ней взглядом. Он не произнёс ни слова, но Элири заметила его удивление. Она гордо вскинула голову. Да, она тоже волнуется за судьбу Ромара, но это её и только её дело.

Она едва сдержала улыбку. Волнуется — это ещё очень мягко сказано. По правде говоря, она готова или освободить Ромара, или умереть во время этой попытки. Однако сейчас было не время рассуждать, в том числе и о том, какие чувства он испытывает по отношению к ней. Пусть сначала Ромар обретёт свободу, тогда можно будет поговорить и о будущем.

Некоторое время луч света указывал им путь, но быстро ослабел и погас.

Маурин достала свой кинжал:

— Его мы пока не использовали. Может быть, он нам поможет.

Она поднесла кинжал к своему лбу, сосредоточенно удерживая в сознании лицо брата. Луч возник снова, отчётливо различимый, но слабый. И тем не менее у них опять был проводник.

Все тут же рванулись с места — кто знает, как быстро угаснет и этот луч? Когда он тоже исчез, они как раз оказались на пересечении коридоров.

— Великий, и куда теперь? — пробормотала Элири себе под нос. — Давайте попробуем ещё кое-что. Возьмёмся за руки, вот так. И будем думать о Ромаре. Попытаемся прорвать заградительный барьер и установить связь с ним.

Они стояли, взявшись за руки, с бледными, испачканными лицами. И Ромар действительно возник перед ними. Подлинный Ромар, как показалось Элири. Не путешественник с вечной улыбкой на устах, каким он запомнился своей сестре, и не воин, облик которого мог бы вызвать из хранилища памяти Джеррани. На бледном лице этого человека отчётливо проступали следы боли и усталости. Одежда выглядела настолько изношенной и грязной, что вызывала отвращение, и все они, как ощутила Элири, не смогли скрыть от Ромара этого чувства.

Глубоко сидящие глаза блеснули в тени глазных впадин и нашли её. Руки девушки задвигались в танце жестов.

— Собери всё своё мужество и силу. Жди, помощь идёт.

Он кивнул и исчез, но ощущение связи осталось. Они открыли глаза, увидели холодный камень коридоров и, не обменявшись ни единым словом, свернули налево. — Света все меньше. А если станет совсем темно?

— Давайте подождём, пока это случится; тогда и будем думать, — напряжённым тоном ответила Маурин.

Элири подошла к ближайшей двери, чуть-чуть приоткрыла её и негромко подозвала остальных.

— Здесь старая мебель. Давайте возьмём столько, сколько сможем унести, и тогда у нас будет свет.

Насторожённо оглядываясь, они вошли в комнату и начали отламывать от мебели мелкие детали. Ножки кресел подойдут очень хорошо. Маурин стащила на пол древний гобелен, разорвала его на полоски и намотала каждую из них на верхнюю часть деревяшек. Ткань разгорается легче, а вслед за ней займётся и дерево.

Друзья покинули комнату со связками самодельных факелов в руках. Впереди в коридоре было совсем темно. Они остановились, зажгли первый факел и зашагали во тьму, крепко держась за руки. Впереди шёл Джеррани. Когда пришло время зажечь второй факел, повела Маурин, освещая им путь. Замыкая маленький отряд, шла Элири с кинжалом в свободной руке, от всей души надеясь, что тьма кончится раньше, чем сгорят факелы. Если этого не произойдёт, им придётся либо вернуться, либо пойти на риск оказаться в полной темноте.

Элири глубоко вздохнула. Она не повернёт обратно, даже если останется в одиночестве. Факелы сгорали один за другим, и вот уже их осталась всего половина, хотя даже каждый огарок они подцепляли на острие кинжала, чтобы он ещё хоть немного посветил.

Маурин зажгла очередной факел и возглавила процессию. Обсуждений не было; по дороге все молча приняли решение. Возвращения не будет. Оставалось всего четыре факела, когда Элири предостерегающе пробормотала:

— Впереди что-то движется. Маурин, прижмись спиной к стене и подними факел повыше, чтобы нам было лучше видно. Джеррани, давай встанем по бокам с оружием наготове.

На краю света и тени ворочалось что-то большое и неуклюжее. Они стояли, прислушиваясь к звуку мощного дыхания. Факел медленно сгорал, становилось всё темнее, очертания твари неясно вырисовывались в тени. Минута проходила за минутой, ожидание затягивалось. Стоя на страже, Элири постепенно проникалась уверенностью, что все это тоже было частью плана, плана Тьмы.

Они заговорили одновременно с Джеррани.

— Нас снова…

— Это трюк!

— Да, — Маурин тоже поняла, что происходит. — Эта тварь здесь для того, чтобы заставить нас потратить впустую и время, и факелы. — Она помахала факелом, чтобы пламя разгорелось ярче. — Прочь с пути, создание Тьмы!

Маурин зажгла второй факел и пошла вперёд, махая обоими. Тварь, крадучись, отступала перед натиском опаляющего огня. Маурин пошла быстрее, потом побежала, и ток воздуха, создаваемый быстрым движением, относил пламя назад. С последним разочарованным рычанием создание прыгнуло в сторону туннеля и исчезло.

Они свернули за угол и увидели впереди слабое мерцание. Джеррани взял у Маурин один из факелов и погасил его о пол.

— Смотрите, свет впереди.

С каждым мгновением становилось всё светлее. Ещё один поворот и… Они оказались в огромном зале. Повсюду стояли горящие свечи — на окнах висела тёмная ткань, ниспадавшая тяжёлыми мягкими складками. Маурин резко отдёрнула одну из занавесок. Через окно потоком устремился солнечный свет, обдавая всех золотистым теплом. Свечи задымились и исчезли, по залу пронёсся вопль яростной боли. Элири недобро улыбнулась.

— У меня такое чувство, будто кому-то здесь не по душе солнце. Давайте добавим света и посмотрим, как ему это понравится.

Точно дети, они принялись бегать от окна к окну, отодвигая тяжёлые занавески и смеясь, когда слышали крики ярости. И остановились лишь тогда, когда все окна оказались открыты.

Джеррани, тяжело дыша, стоял в центре зала. Внезапно ему в голову пришла одна мысль, и он быстро выбежал в ту дверь, через которую они только что вошли. В коридоре было светло; тьма исчезла. Интересно. Может быть, этот огромный зал в каком-то смысле управляет всеми другими помещениями внутри Башни? Услышав голоса, он вернулся обратно. Его жена и Элири подбегали по очереди к каждому окну и выглядывали из них.

— Посмотри-ка, Джеррани.

Он так и сделал. Вид из каждого окна казался чрезвычайно странным, но так или иначе что-то напоминал. За одним, к примеру, расстилалась местность, очень похожая на ту, которую они видели раньше, приоткрыв очередную дверь. Джеррани отметил это, и Элири кивнула; ей тоже припомнился странный безлюдный пейзаж, который они мельком видели. Окна, должно быть, были воротами в другие миры.

Девушка с удовольствием потянулась. Мышцы испытывали напряжение, ноги гудели от всей этой беготни, но пока об отдыхе не могло быть и речи. Каждый миг промедления увеличивал грозящую им опасность. Они отправились дальше, но прежде на всякий случай разбили несколько кресел и сделали запас факелов. Занавеси на окнах оставили широко распахнутыми и даже связали их. Если догадка Джеррани правильна, факелы им больше не понадобятся.

Похоже, он не ошибся. В коридорах, которым, казалось, нет конца, теперь было светло. И всё это время созданная ими связь с Ромаром ощущалась всё сильнее.

В конце концов Маурин остановилась:

— Я чувствую, что Ромар где-то совсем рядом.

— Дальше пойдём гуськом, — распорядился Джеррани. — Если там есть опасность, пусть лучше с ней столкнётся один из нас. — Он вытащил меч и добавил, обращаясь к жене: — Я войду первым, потом Элири, потом ты.

Никто не успел даже слова сказать, как он неслышными шагами направился к двери, которая виднелась за плавным поворотом коридора. Она была огромная, с двойными деревянными створками, украшенными резьбой и инкрустацией, на которых танцевали, охотились, любили и шутили друг с другом маленькие фигурки.

Одна из них привлекла внимание Элири. На крошечном личике, пока она наблюдала за ним, явственно проступило выражение любопытства. Безумный порыв охватил девушку. Она усмехнулась и прижала палец к губам. Крошечная головка кивнула, крошечный палец в свою очередь прижался к крошечным губкам.