Подруга для мага - Чиркова Вера Андреевна - Страница 30

— Они тебе помогают? Ну ведь не украл же ты эти браслеты?

— Что тебя натолкнуло на такое предположение, кроме браслета? — временно ушел я от ответа, пытаясь понять, что и зачем стремится выяснить маглор.

— Бревна, — внезапно весело усмехнулся он. — Эти деревья были выращены на плато специально. Неужели ты вчера не почувствовал остатки магической силы, когда вытаскивал их на берег, и тебя не заинтересовало, почему они так послушно подчиняются маглорам?

— Ренгиус, мне не хочется напоминать тебе, что я теперь имею шкуру оборотня. С одной стороны, это удобно, она непрерывно собирает магию и помогает пополнять резерв. Но есть и недостаток: чтоб найти слабый след магии на вещах, мне нужно создать поисковик, сам я этого больше не ощущаю.

— Извини, — расстроился он.

— Да нет, не переживай. Удобств от моей шкуры значительно больше. Если бы мне раньше попал в висок болт, его не смогли бы отклонить никакие щиты и амулеты. Как мне сказал магистр, и арбалеты, и стрелы были зачарованы. Но давай о главном, есть что-то еще?

— Есть, — честно признался он, — но все мелкое, и заметить это может только маглор. Вот я и подумал, раз тебе помогают магистры и даже разрешили нанять нас, возможно, я что-то не сделал… ну что должен был решить сам. Например, попросить принять меня в стаю. Ведь тогда мне было бы легче видеть тех, кто в ней давно, а кто чужак.

— Ты прав, — кивнул я, вдруг осознав, что он дошел до той грани, за которой умалчивать о чем-то будет только во вред нашим отношениям. — Магистры мне помогают. И тебя разрешили забрать из крепости именно для этого. Про то, что в стае тебе было бы легче, ты понял верно. Но вот вступать в нее тебе нельзя. Вот этот амулет, который снять невозможно, привязан не только ко мне, а и к остальным двадцати четырем символам старших домов. И так настроен, что я не могу ничего неприятного или опасного кастовать ни на кого из их владельцев и связанных рунами домочадцев. Кроме заклинаний лечения или бытовых. Дом Ратилос обходит этот запрет, нанимая магов-одиночек, но мне такое не подходит.

Говорить про загадочного ментала я пока не собирался, раз им будут заниматься магистры, можно надеяться, что очень скоро он будет пойман. Или хотя бы обезврежен.

— Но, Иридос, — задумался маг. — А зачем тебе на них нападать? Если это не даст никакого результата?

— Незачем, — кивнул я, — но дело в том, что именно дом Ратилос и примкнувшие к нему дома наживаются на боях оборотней. И делают это давно, успели поставить мощную защиту и придумать надежные ловушки. И вот все это я тоже не могу взломать так, чтоб меня не опознали сразу же. А ломать придется, позволить, чтоб гибли подростки, я не могу.

— А правитель почему не запретит?

— Сам знаешь, все делается тайно, и доказать невозможно. А без доказательств он не может вмешаться и не хочет допустить бессмысленной бойни. Это только артефакты у всех одинаковые, а силы разные. Кто первый пробьется сквозь чужую защиту, а кто пострадает от наемных магов — предсказать невозможно. Не было до сих пор таких стычек, дроу хватило мелких недоразумений, чтоб понять, что артефакт — это грозное оружие.

— Спасибо, я все понял, — задумчиво кивнул он и снял купол, — спокойной ночи, я на заставу.

Я посмотрел на опустевший диван, вздохнул и поплелся в свою комнату обдумывать все произошедшее за день. А едва растянулся на непривычно мягкой постели, перед лицом замерцал вестник. В душе вдруг робко шевельнулась надежда: она же теперь магиня, значит, могла научиться…

Однако письмо оказалось от Ренгиуса, он писал, что забыл сказать важную вещь. Мне все-таки нужно натаскать этих бревен на свой дом, из них я построю все почти без усилий и без помощи домочадцев.

— Благодарю, — сказал я темноте за окном, — но дома для оборотней мне будет строить из них ничуть не труднее.

ГЛАВА 12

Разбудил меня стук, негромкий, глухой и равномерный. Сначала, открыв глаза, разглядев новое устройство комнаты и сообразив, что нахожусь в своем доме, я не поверил собственному слуху. Не мог никто стучать не только в доме, но и поблизости. Наверное, мне это приснилось или пригрезилось со сна. Однако секунды шли, я уже совершенно проснулся, а стук все не прекращался.

Пришлось кастовать поисковик, привязывать его к зеркальцу и посылать на поиск источника этого шума. Долго искать виновника поисковику не пришлось, посредине кухни сидел Алдорис и небрежно помахивал рукой. А напротив него, прямо на полу, лежала куча камней, и с ними что-то происходило. И именно они издавали это непрерывное постукивание.

— Треснутая пентаграмма, — сердито проворчал я, слезая с постели, — вот потому я и не буду строить себе дом. Как можно дольше.

Посмотрел в окно, просто полюбоваться видом и определить, давно ли рассвело, и обнаружил, что утро снова радует нас дождем. И, судя по серым тучам, это не гроза, а более затяжная непогода. Ну вот и хорошо, сейчас пройдусь по домам и проверю, у всех ли в порядке крыши.

Но сделал пару шагов и сообразил, что это будет смешно и неправильно. Нет, крыши чинить как раз правильно, но бегать по деревне — не мое дело. И не потому что я загордился, просто успею больше сделать. Потому вернулся, написал пару строк и отправил вестника Кахорису. Потом с минуту постоял, разрываясь между осторожностью, здравым смыслом и собственным эгоизмом, и, злясь на самого себя, сдался эгоизму. Написал «доброе утро» и послал в гостиницу, рисунок резерва одной из гостий я вчера постарался запомнить очень хорошо.

И лишь потом, с бесшабашностью устроившего шалость ученика, направился к лестнице.

— Доброе утро, — едва завидев на ступенях мои ноги, сказал маглор, — я тебя разбудил специально.

— Спасибо, — оставалось ответить мне, — тебе пора домой или позавтракаем вместе?

— У меня время до обеда, так что умывайся и делай завтрак, — заявил он, и я, пожав плечами, направился в умывальню, пытаясь понять, что в нем изменилось со вчерашнего вечера?!

Как-то по-другому он начал разговаривать, да и не смотрит больше настороженно, как все маглоры, живущие в человеческих землях. Впрочем, мне такое обращение нравится намного больше, чем маглорская подозрительность и щепетильность Лавены.

— Что ты любишь на завтрак? — вернувшись к столу, спросил я, решив пока не обращать внимания на странные камни.

— Там за калиткой поставили кувшин с медом, — сообщил он, — я не стал трогать щиты, открой сам, я принесу.

— Сиди. — Я привычно создал воздушную лиану и, приоткрыв на минуту защиту, притащил кувшин на стол. — И с чем мы будем этот мед есть?

— С горячими лепешками или пончиками. — Алдорис ни капли не смутился, и это мне снова понравилось.

— Давай я создам разных булочек, печений, лепешек, блинов и оладий, — сопровождая свои слова действиями, сказал я и поставил в дополнение к горячему печеву холодное молоко и кофе, — а ты объяснишь две вещи. Что ты там такое делаешь и почему стал разговаривать со мной как с оборотнем, а не как с маглором.

— Не как с оборотнем, — садясь к столу, поправил он, — а как с маглором, только закончившим практику. Ведь ты им по сути дела и являешься, только никак не хочешь признать. Или просто настолько замотался со своими делами, что никак не доберешься до наблюдателя.

В первый момент, услышав это ошеломляющее заявление, я откровенно заулыбался. Само собой, очень приятно услышать такие слова от сородича и коллеги, достигшего последней ступени перед возвращением домой. Скоро на ногте его мизинца появится последняя темная полоска, и королева Альбиона начнет подыскивать себе нового личного мага. Чем-то эта мысль зацепила меня, и я спросил скорее из маглорского любопытства, нежели всерьез:

— А ты бы смог забыть про то, что нужно посетить наблюдателя?

Алдорис макнул в янтарный мед кусочек свежей лепешки, прожевал, запил молоком и неожиданно вздохнул:

— Уже третий год забываю.

— Что?! — Я отставил в сторону чашку и неверяще уставился в его серьезное лицо. — Ты не хочешь возвращаться на плато?