Золотое рандеву - Маклин Алистер - Страница 59

— Как видите, Мигель Каррерас держит свое слово. Пересадка закончена без происшествий, — он посмотрел на часы. — Мне по-прежнему нужен лейтенант.

— Прощайте, Каррерас.

Он кивнул, повернулся и направился к своим людям, уже перетаскивавшим гробы на ют «Тикондероги». Они обращались с ними крайне почтительно, с деликатностью, которая явно говорила о том, что они знакомы с их содержимым. Гробы я сразу даже и не признал. Как великий актер уделяет внимание самым мельчайшим деталям роли, так и Каррерас не удержался от последнего штриха — задрапировал гробы тремя звездно-полосатыми флагами. Будучи некоторым образом знаком с Каррерасом, я был совершенно уверен, что эти флаги он таскал с собой с самого начала.

Капитан Брейс наклонился, приподнял угол флага на ближайшем к нему гробу и взглянул на бронзовую табличку с именем сенатора Хоскинса. Я услышал чей-то судорожный вздох, увидел, как Сьюзен Бересфорд, прижав руку ко рту, рассматривает эту же табличку широко распахнутыми глазами, вспомнил, что ей неоткуда было узнать о перемене содержимого этого ящика, протянул руку и ухватил ее за лодыжку. Ухватил весьма крепко.

— Спокойнее, — грозно пробормотал я, — и закройте, ради бога, рот!

Она меня услышала. И закрыла-таки рот. Папаша ее тоже меня услышал, но и бровью не повел, что стоило ему, видно, немало усилий ввиду нелюбезности моего тона и тягостного для отцовских глаз зрелища чьей-то грязной лапы на ноге дочери. К счастью, для мультимиллионера способность не выражать открыто свои эмоции является жизненно необходимым качеством.

Последние люди Каррераса удалились. И сам он вместе с ними. Он не стал терять времени на пожелание нам счастливого пути, а просто приказал рубить канаты и поспешно взбежал на мостик. Спустя минуту «Кампари» уже взял курс на восток, показав нам свою беспорядочно заставленную контейнерами корму.

— Итак, — нарушил мертвую тишину Буллен, — вот он уходит, убийца. На моем корабле, будь он проклят!

— Далеко он не уйдет, — уточнил я. — Полчаса ходу, не больше. Капитан Брейс, я вам советую…

— Как-нибудь обойдемся без ваших советов, мистер, — исполненный гнева голос Буллена стал похож на щелканье заржавленной мышеловки, глаза только что молнии не метали.

— Это срочно, сэр. Необходимо, чтобы капитан Брейс…

— Я отдал вам приказ, мистер Картер. Вы обязаны его выполнить.

— Да успокойтесь вы, наконец, капитан Буллен, — почтительное раздражение, но раздражения больше, чем почтения.

— Я думаю, вам стоит его выслушать, сэр, — встрял в разговор боцман, немало этим смущенный. — Ведь мистер Картер ночью не так просто по палубе прогуливался, если я, конечно, не ошибаюсь.

— Спасибо, боцман, — я снова повернулся к капитану Брейсу. — Позвоните вахтенному офицеру. Курс — вест, полный вперед. Виноват, самый полный. И быстрей, капитан.

Настоятельность моего тона наконец подействовала. Для человека, только что потерявшего сто пятьдесят миллионов долларов, капитан Брейс действовал на удивление решительно и без предубеждения к тому, кто явился причиной этой потери. Он бросил несколько слов стоявшему рядом младшему офицеру, затем повернулся ко мне и свысока, изучающе меня осмотрел.

— Ваши аргументы, сэр?

— В трюме номер четыре «Кампари» увозит атомную бомбу с тикающим часовым механизмом. «Твистер» — новое оружие, которое стащили у американцев неделю или около того назад. — Взгляд на вытянувшиеся, недоверчивые физиономии слушателей показал, что они отлично знали, о чем идет речь, но столь же ясно было, что они не могли в это поверить. — «Твистер»…

— Атомную бомбу? — Брейс как-то сразу охрип и заговорил неожиданно громко. — Что за вздор?

— Может, вы все-таки выслушаете? Мисс Бересфорд, я говорю правду?

— Вы говорите правду, — голос Сьюзен прерывался, как завороженная, она не сводила глаз с того гроба. — Я видела его, капитан. Но…

— Достаточно, — прервал я. — Итак, бомба на боевом взводе. Должна взорваться через, — я взглянул на часы, — двадцать пять минут. Каррерас тоже знает время взрыва. Именно поэтому он и улепетывает на такой умопомрачительной скорости. Он воображает, что «Твистер» у нас на борту. И именно по этой же причине я так тороплюсь в противоположном направлении: знаю, что он не здесь.

— Но ведь он здесь! — воскликнула Сьюзен. — Здесь, вы сами знаете, что здесь. Этот гроб! Вот он!

— Вы ошибаетесь, мисс Бересфорд. «Тикондерога» двинулась с места. Вибрация стремительно набиравшего обороты гребного вала ощущалась сквозь палубу противной дрожью. Зная, что мы по-прежнему на виду у Каррераса, я не хотел торопить события и поэтому еще секунд десять-пятнадцать спокойно лежал на носилках, в то время как сорок пар расширившихся от ужаса глаз ели покрытые флагами гробы. Затем корма «Тикондероги» повернулась к востоку, загородив «Кампари». Я откинул одеяло, сорвал с ноги верхнюю повязку и шину, нашел припрятанную отвертку и неуклюже поднялся на одеревеневшие ноги. На пассажиров и команду, свято веривших, что у старшего помощника Картера сложный перелом бедра, это произвело эффект, мягко говоря, поразительный, но у меня совсем не было времени этим эффектом насладиться. Я заковылял к ближайшему гробу и содрал с него флаг.

— Мистер Картер, — капитан Брейс был уже рядом со мной, — как вы осмелились? Пусть Каррерас и преступник, но он сказал мне, что сенатор Хоскинс…

— Ха-ха, — развеселился я. Ручкой отвертки я отстучал три коротких двойных удара в крышку гроба — изнутри донеслось три удара в ответ. Я оглядел сомкнувшееся вокруг кольцо зрителей. Жаль, что сцена эта не была запечатлена на пленке — выражение их лиц заслуживали увековечения.

— Замечательная способность к реанимации у этих американских сенаторов, — поделился я с капитаном Брейсом. — Даже из гроба рвутся наружу. Сейчас сами увидите.

На этот раз крышку я сумел снять всего за две минуты. В этом деле, как и во всяком другом, практика — великая вещь. Доктор Слингсби Кэролайн был совершенно так же бледен, как и все виденные мною до этого случая покойники. Да и вообще выглядел он неважно — до смерти перепуганным. Я не мог поставить это ему в вину. Существует много оригинальных способов довести человека до ручки, но, по моему мнению, посадить человека в гроб и на пять часов завинтить крышку — один из самых изысканных. Доктор Кэролайн окончательно дойти до ручки еще не успел, но немало продвинулся в этом направлении, судя по широко открытому рту и выпученным глазам. Он дрожал, как лопнувшая пружина от дивана, и практически не мог связно говорить. Наверняка, мой стук показался ему прелестнейшей музыкой, когда-либо ласкавшей человеческое ухо.

Я предоставил возможность своему окружению оказать помощь бедняге, а сам направился к следующему гробу. То ли шурупы на этом были туже, то ли я ослаб, но во всяком случае успехи мои здесь были значительно скромнее, и я отнюдь не огорчился, когда дородный моряк из команды «Тикондероги» взял у меня отвертку. Я посмотрел на часы. Без семнадцати семь.

— А в этом что, мистер Картер? — Выражение лица капитана Брейса, снова оказавшегося около меня, ясно говорило о том, что он уже оставил всякие попытки осмыслить происходящее. Что, впрочем, было только разумно с его стороны.

— Обычная взрывчатка с часовым механизмом. Я думаю, это на случай, если не сработает механизм «Твистера». Откровенно говоря, сам точно не знаю. Важен факт, что одна эта штука самостоятельно может потопить «Тикондерогу».

— А, может, ее просто надо выбросить за борт? — обеспокоенно спросил он.

— Ненадежно, сэр. Она может взорваться от удара о воду и проделать у вас в борту небольшую дырку. Ручаюсь, что грузовик в нее въедет спокойно… Кстати, пошлите кого-нибудь снимать крышку с третьего.

Я снова посмотрел на часы. Без пятнадцати семь. «Кампари» уже превратился в смутное пятнышко на проясняющемся горизонте. До него было, пожалуй, около шести-семи миль на восток. Приличная дистанция, но далеко не достаточная.

Со второго гроба слетела крышка. Я снял одеяла, нашел часовой механизм и два тоненьких проводка к взрывателю и осторожно перерезал их ножом, сперва один, потом другой. Для перестраховки вынул и часовой механизм, и взрыватель и выбросил их за борт. Спустя две минуты аналогичным образом обезвредил адскую машину в третьем гробу и оглядел палубу. Имей окружающие меня люди хоть каплю здравого смысла, вокруг меня должно было бы быть так же пусто, как в конторе спустя минуту после окончания рабочего дня. Но никто из них даже не тронулся с места.