О героическом энтузиазме - Бруно Джордано - Страница 46

46

Но мы устали! Слишком долго время Водило наши бедные тела Дорогами земли, и приняла Надежда наша ныне Обличье миража в пустыне,— Все, что манило, превратилось в бремя. Злосчастные! Как поздно мы нашли, Что та колдунья хочет за страданья Нас обмануть миражем, ожиданьем, Считая, что напрасно Поверим мы обманщице прекрасной, Не угадав в небесных ризах лжи. Но если впрямь бесплодны ожиданья. Смиренно примем то, что шлет нам рок, Из наших тягот извлечем урок И робкою стопою Бредя житейскою тропою, Влачить мы будем наше прозябанье. О нимфы Темзы, вы, что игры ваши Ведете по зеленым берегам, Позвольте с просьбой обратиться к вам Дерзнуть попыткой смелой Открыть для нас рукою белой То, что судьба укрыла в этой чаше. Как знать! Быть может, здесь, где с моря волны Несут в своих быстринах Нереид, Где в Темзе, снизу вверх, прилив стремит Широкое теченье,— Предначертало провиденье Замок снять с чаши, дивной влаги полной!

Одна из нифм взяла чашу в руки и, не предпринимая ничего другого, предложила ее нимфам, одной за другой, так как не нашлось ни одной, которая осмелилась бы первой открыть чашу. После этого, полюбовавшись чашей, все с общего согласия поднесли и предложили ее из почтения и уважения одной-единственной.

А эта, не столько для испытания своей славы, сколько из жалости и желания попытаться помочь несчастным, еще колебалась, волнуясь, как вдруг чаша открылась сама собой.

Вам хочется, чтобы я передал, как и сколько рукоплескали нимфы? Можно ли поверить, что я в состоянии выразить крайнюю радость девяти слепых, когда они услы-шали, что чаша открывается, ощутили течение струй желанной воды, открыли глаза, увидели два солнца и обрели двойное счастье? Одно состояло в возвращении когда-то потерянного света, другое в том, что вновь было найдено то, что само по себе уже могло показать им образ высшего блага на земле. Как хотите вы, чтобы я описал их радость, выраженную голосом, душой и телодвижениями, когда они и сами не смогли бы передать это?

Тут же началось зрелище буйных вакханалий наподобие тех, которые кажутся сновидениями и нереальностью.

Затем, когда несколько утих порыв восторга, они стали в круг и:

[73]Первый заиграл на цитре и пропел следующее: О кручи, о шипы, о бездны, о каменья, О горы, о моря, о реки, о луга,— Какие дивные таятся в вас блага! Своею помощью не вы ли Нам таинства небес открыли? О, наших быстрых ног счастливое движенье! Второй заиграл на мандолине и пропел: О, наших быстрых ног счастливое движенье! Цирцея дивная! О ты, венец трудов Унылых месяцев, оплаканных голов! О, дивных милостей отрада! Она пришла для нас, награда, За бремя стольких мук, и тягот, и томленья! Третий заиграл на лире и пропел: За бремя стольких мук, и тягот, и томленья Мы в гавань прибыли, укрытую от бурь. Восславим же теперь небесную лазурь! Закрыло небо пеленою Наш взор с заботою одною: Чтоб солнце сквозь туман явить нам в заключенье. Четвертый заиграл на скрипке и пропел: Чтоб солнце сквозь туман явить нам в заключенье, На долгие года закрыл нам зренье мрак. Вот цель, что выше всех земных утех и благ,— Забота, полная тревоги, Чтоб к свету нас вели дороги, Чтоб к низким радостям забыли мы стремленья. Пятый заиграл на испанском бубне и пропел: Чтоб к низким радостям забыли мы стремленья, Чтоб высшую мечту в желания вдохнуть, Единственный для нас был уготовлен путь, Который нам явил сегодня Творенье лучшее господне, — Заботливой судьбы здесь явно попеченье! Шестой заиграл на лютне и пропел Заботливой судьбы здесь явно попеченье; К утехам от утех сплошной дороги нет, И беды не ведут вслед за собою бед; Все движется, коловращаясь, То поднимаясь, то спускаясь, Как день и ночь ведут чредой свои явленья. Седьмой заиграл на ирландской арфе и пропел: Как день и ночь ведут чредой свои явленья, Как прячет в темноте покров светил ночных, И солнечный полет, и блеск лучей дневных, Так правящий судьбой вселенной Законом силы неизменной Несет простым венец, а знатным униженье. Восьмой заиграл смычком на виоле и пропел: Несет простым венец, а знатным униженье Тот, кто механике пространств дал точный ход, Кто быстро, медленно иль мерно их ведет, Вращенье их распределяя, С пределом масс соизмеряя. Загадки естества раскрылись постиженью! Девятый заиграл на рожке: Загадки естества раскрылись постиженью! Не отрицай, — скажи, что близится конец Безмерному труду, что уж готов венец Ему среди пространств веселых, Средь гор и рек, в лесах и в долах, Где кручи, где шипы, где бездны, где каменья?

После того как каждый в этом же роде, играя на своем инструменте, спел свою секстину, все вместе, приплясывая в хороводе и играя в честь единственной Нимфы, с нежнейшей гармонией пели песню, которую, не уверена, точно ли я запомнила.

Юлия. Дай же мне, пожалуйста, сестра, послушать то, что припомнишь.