Город в песках - Чабб Мэри - Страница 7

Шумеру пришлось подчиниться и стать частью обширного государства, расположенного на территории от Персидского залива до Средиземного моря, а на севере доходившего до Малой Азии, государства, которым правили Саргон и его потомки. Но со временем, обосновавшись в городах Шумера, аккадцы, эти бывшие кочевники, ассимилировались со своими недавними врагами; их боевой пыл сменился страстным желанием научиться у покоренного ими высокоразвитого народа ремеслам. До вторжения аккадцы не умели писать — шумеры обучили их письму, и они стали писать клинописью на своем родном языке. Два народа жили бок о бок. Власть семитических правителей постепенно слабела, и к шумерам возвращалась их былая мощь.

В конце концов древний Ур вновь выдвинулся на первый план; он возглавил крупное объединенное государство, получившее название Шумер и Аккад. В течение последнего века третьего тысячелетия, приблизительно с 2100 по 2000 год до н. э., цари Третьей династии Ура пользовались неограниченной властью во всей стране. Правители других городов теперь подчинились южному владыке — царю Ура.

В наши дни, когда в результате археологических раскопок ученые получили множество документов в виде глиняных табличек и научились их читать, им открылось многое из истории Шумера; среди наземных руин в Месопотамии удалось опознать немало мест древних поселений, упомянутых в документах; так были отрыты Ур и Эрех, Вавилон и Киш, Ашшур и Нимрод и многие другие города. Но в этих же документах неоднократно говорится о городах-государствах, порой несомненно значительных, в отношении которых ученые могут поведать много интересного, за исключением главного: где они находились. Местоположение городов, которые некогда горделиво возвышались над цветущими полями, оставалось неизвестным. Напасть на их след можно было только случайно.

К таким крупным городам принадлежала Эшнунна. В документах упоминается его название, имя местного бога — Тишпак, а также имена многих из его правителей; некоторые из них являлись подданными правителей Ура периода Третьей династии; другие царствовали в более поздний период и имели странные имена, как, например, Ибалбель и Ибик-Адад, о которых известно, что это отец и сын. Примерно в 2000 году до н. э. эламиты окончательно сокрушили могущество Ура, а Эшнунна продолжала бороться за независимость вплоть до 1800 года до н. э.; затем на арене появился второй выдающийся вождь семитов — могущественный Хаммурапи, воин и законодатель. Сидя на троне в Вавилоне, этот царь аморитов сначала прогнал грабительские племена горцев на их территории, разрушил те города равнины, которые оказывали ему сопротивление, и захватил власть во всей стране. Эшнунна как независимый город-государство прекратила свое существование; и никому не было известно место, где она когда-то процветала.

Однажды жарким утром в конце 1928 года директор Службы древностей в Багдаде работал в своем кабинете при музее. Он был озабочен: за последнее время несколько торговцев перепродали через свои подозрительные лавчонки подлинные древности; они могли попасть им в руки только от грабителей. Его огорчало не только то, что кто-то незаконно раскапывал и продавал предметы, представлявшие, возможно, большую ценность, хотя это само по себе уже достаточно скверно; но настоящую моральную пытку причиняют каждому археологу мысли о том, что неумелое ковыряние лопатой с целью наживы в каком-нибудь месте древних поселений неизбежно приведет к полному уничтожению ценнейших находок. Будет невозможно получить данные, которые могут добыть только квалифицированные специалисты путем расчистки и систематического описания древних строений. Однако прекратить подпольную торговлю возможно лишь в том случае, если это место удастся обнаружить и передать в ведение археологической экспедиции.

Вошел клерк и доложил начальнику, что его хочет видеть какой-то бедуин.

— Хорошо, где он?

— Внизу, во дворе, сэр. Позвать его?

Клерк ввел жителя пустыни в кабинет и остановился в ожидании. Тот учтиво поздоровался и принялся неспеша развязывать узел. Потом араб осторожно протянул начальнику большой серый кирпич, указывая длинным пальцем на что-то, вырезанное на поверхности.

Кирпич оказался с надписью. Такая находка — не редкость. В древние времена каждый правитель приказывал делать надписи на каждом кирпиче.

— Где ты его нашел?

— В пустыне, очень далеко отсюда, мудир; до этого места целый день пути.

— Как оно называется?

— Тель-Асмар.

— «Бурый холм», — пробормотал начальник. — Да, там действительно нет ничего, кроме бурых холмов. Сможешь ли ты опять найти это место?

— Да, мудир, конечно смогу.

— Мне нужна машина, скажи Абдулле, — обратился начальник к клерку, — чтобы бензобаки были полны и пусть он прихватит одну канистру про запас. Через несколько минут мы уезжаем.

Молодой клерк стремглав выбежал из комнаты.

Вскоре машина, минуя сводчатую арку, выехала на пыльное шоссе и повернула к юго-востоку. Через некоторое время они очутились в пустыне, и, только когда проехали пятьдесят миль, впереди на фоне горизонта возник наконец невысокий бурый холм.

— Здесь я нашел кирпич, мудир, это и есть Тель-Асмар.

Вокруг не было ничего, кроме усеянных галькой серовато-бурых холмов, — пустота и беспредельное небо. Начальник медленно взобрался по пологому склону на вершину холма и принялся разгуливать взад и вперед, ковыряя то тут, то там своей палкой.

Подняв небольшие осколки глиняной посуды, он тщательно рассмотрел их, затем сунул часть в карман, а остальные выбросил. Далее его внимание привлек валявшийся на поверхности кирпич. Встав на корточки, он принялся разгребать руками песок вокруг того места, где он лежал. Под ним оказался второй кирпич, затем еще и еще, все в том порядке, как их первоначально положил каменщик. Сомнений больше не было: перед ним нетронутая стена из кирпича-сырца. Начальник вынул нож, осторожно извлек верхний кирпич и сдул с него пыль. И опять появилась та же надпись:

«Ибик-Адад, могущественный царь, Освободитель Эшнунны, Любимец Тишпака, Сын Ибалбела».

Так была найдена Эшнунна.

Любые раскопки в Тель-Асмере, а тем более в масштабе, который позволил бы полностью выявить историю Эшнунны, были сопряжены с колоссальными трудностями: на месте не было ни воды, ни жилых строений. И еще одно осложнение: следы важнейших находок, попадавших в руки торговцев, приводили к двум холмам близ реки Диялы, что очень далеко от Тель-Асмара; вполне возможно, что там находятся руины какого-то города-государства. Для раскопок требовался значительный штат сотрудников и, следовательно, большой дом, а также уйма денег, что явно не по средствам любому английскому археологическому обществу, которые в то время существовали в основном на мелкие субсидии музеев и пожертвования. Единственным выходом из положения было включение этого объекта в огромный план археологических работ Института востоковедения Чикагского университета, который уже производил в это время раскопки в Египте, Палестине, Сирии, Северном Ираке и Иране.

В начале 1929 года между Багдадом и Чикаго завязалась оживленная переписка. Профессор Брэстед сразу оценил значение обнаруженных находок и принялся хлопотать о концессии на проведение раскопок в этом районе: ему захотелось добавить еще одно важное звено в цепи исследований, проводимых по всему Ближнему и Среднему Востоку. Но он отлично сознавал, что ему потребуется кроме значительной суммы денег еще и первоклассный начальник экспедиции. Здесь нужен был не только отличный руководитель, но и человек, способный дать правильное истолкование полученным результатам, пролив свет на гуманную, далекую от нас историю Шумера; человек, в котором скрупулезная точность лабораторного работника сочеталась бы с широким кругозором выдающегося историка. К тому же в этих трудных условиях совершенно необходимо, чтобы он обладал административным талантом, и, наконец, что отнюдь не менее важно, он должен создать такие условия, при которых члены экспедиции могли бы работать как можно лучше, — трудная задача, если учесть, что у людей, которые вынуждены месяцами вести ненормальную жизнь в пустыне, порой основательно пошаливают нервы. Брэстед отлично понимал, что таким требованиям отвечали лишь очень немногие. И вдруг ему вспомнились раскопки в Египте, где он побывал в предыдущем году: там молодой начальник экспедиции держал в руках сотрудников, которые, по-видимому, были между собой в наилучших отношениях и добивались под его руководством отличных результатов. Своим печатным трудом на тему о древней керамике Ближнего Востока он уже снискал известность в мире археологов и получил ученое звание доктора философии; он умел мыслить в широких масштабах, анализируя данные отельных раскопок. Энергичный, отзывчивый человек, Брэстед написал Франкфорту письмо.