Селафиила - Протоиерей (Торик) Александр Борисович - Страница 16

—Готова, отче, как и прежде!

—Встань на колени, деточка, перед аналоем и молись, чтобы Сам Господь умудрилмою немощь вести тебя по монашескому пути с пользой духовной и в стяжание тобоюдуховного совершенства!

Мариявстала на колени. Старый схиигумен покрыл её голову епитрахилью и долго шёпотоммолился о чём-то, Марией не услышанном, но сердцем понимаемом.

Когдаона встала с колен, она была уже не та Мария, что встала на колени нескольковремени назад.

Старецсмотрел на неё с любовью и состраданием.

—Я верю в тебя, Машенька, в тебе есть монах, ты «от рода нашего»…

—Благословите отче на святое послушание! — Мария приклонила голову, подставивпод благословение свои натруженные ладони.

—Благодать Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа на рабе Божьей послушницеМарии! — широким крестом благословляя, произнёс старец. — Христос посреди нас!

—И есть, и будет! — ответила послушница Мария и поцеловала старческую десницу.

ГЛАВА 13

—«Преблагословенна еси Богородице Дево! Воплотившимся из тебя ад пленился»… —медленно с умилением сердечным запел братский хор.

МатьСелафиила встала на распухшие от многолетней суставной болезни колени, тихонькоохнув от стрельнувшей острой боли, но тут же запретив себе подключаться налюбые ощущения, кроме молитвы.

Этачудная песнь Пресвятой Богородице, особенно в исполнении её монашеским хором,всегда глубоко трогала старую схимонахиню в её многоболезненном сердце. Онавспоминала, как пели её сестры в крёстниной обители, как удивительно звучал вэтом песнопении Лаврский братский хор незадолго до закрытия Свято-ТроицкойСергиевой Лавры коммунистами-богоборцами, как просто и умильно исполняла онасама эту стихиру вдвоём с монахиней Августой в период своего послушничества…

—Батюшка! Что мне делать? — вопрошала послушница Мария своего старенькогодуховника. — Меня гонят с квартиры! С того времени, как арестовали ГригорияМатвеевича, меня с детьми уже с третьего жилья выгоняют. Вроде бы и хозяева уменя в этот раз хорошие, даже верующие, но вчера к ним участковый приходил,сказал, что если они не хотят неприятностей, они должны выгнать «жену враганарода»! Они ради деток моих согласились ещё два дня подождать, чтоб я нашласебе жильё, чай зима всё-таки, но не больше!

Иещё — из посудомоек меня в вокзальном буфете тоже выгнали «занеблагонадёжность»! Пока на полставки оставили уборщицей туалеты мыть, нопредупредили, что и это не надолго! Я понимаю, батюшка, что эти малые скорбишкинадо ради Господа потерпеть, и не ропщу нисколечко, только вот не пойму, какмне дальше свою жизнь в быту строить: где жить, какой работой деток кормить даодевать?

Отецсхиигумен задумался, ритмично перебирая узелки чёток. Замолкла и послушницаМария.

—Так, деточка! Возможно, есть решение, которое сразу «двух зайчиков подстрелит»!Сейчас я напишу тебе адресок, это недалеко, на северном конце Посада, тампроживает в своём домике одна монахиня, мать Августа, из давних чад моихдуховных. Она швея-надомница, шьёт для госартели что-то там мирское, не топододеяльники, не то что-то подобное. И потихоньку батюшек и монахов «чёрным» и«цветным» облаченьицем обшивает.

—Что значит «чёрное» и «цветное», батюшка? Простите, не поняла!

—«Чёрное», детонька, это одежды: рясы, подрясники, скуфьи, апостольники, а«цветное» — богослужебные облачения: фелони, епитрахили, индитии на престолы ипрочее. Мать Августа — швея опытная, её многие знают и церковное шитьёзаказывают ей. Она позавчера была у меня, просила ей помощницу подобрать,желательно монашечку, чтобы с мирским шитьём к сроку управляться, а то вшвейной артели, где она надомницей оформлена, очень к плану придирчивы. А еслиона будет много времени на артельные заказы тратить, то на церковное шитьё ужени сил, ни времени не будет, ей ведь ещё все правила монашеские надо исполнятьнеопустительно.

Жилау неё девушка из Сибири около полугода, всем хороша была, молились вместе,помогала, но месяца два как уехала на родину выправить документы какие-то, да ипропала — нет «ни слуху ни духу» от неё…

Сходи-как матери Августе, скажи, что я прислал, всё расскажи ей про себя, что непонятнобудет — пусть ко мне придет, и я ей растолкую! Быть может, вы и нужны окажетесьдруг другу, ты ей с шитьём поможешь, а она тебе с дитёнками: она ведь домонашества в школе учительницей математики была! Коли договоритесь, приходитевместе за благословеньем на совместное житьё!

ПослушницаМария сходила к матери Августе, та приняла её сперва опасливо, настороженно, нок чаю пригласила. Потом далеко за полночь всё разговаривали, вместе плакали,потом молились вместе.

Анаутро, после ранней литургии, отец Иегудиил уже преподавал им благословенье иуточнял молитвенное правило с учётом будущего «общежития». Так послушница Мариястала «келейницей» монахини Августы.

МилостьюБожьей, совместное их житие заладилось. Монахиня Августа вместо одной помощницыполучила целых четыре. Шестнадцатилетняя Саша и четырнадцатилетняя Василиса всвободное от учёбы время вовсю строчили на стареньком ножном «Зингере»артельные наволочки и пододеяльники, успевая делать недельный план хозяйки затри-четыре дня. Даже одиннадцатилетняя Анечка усердно сметывала будущеепостельное бельё после раскроя.

Самамать Августа теперь занималась только церковным шитьём, заказы на котороеблагодаря качеству её работы, несмотря на постоянно уменьшающееся числозаказчиков из-за закрытия церквей и истребления священников и монахов безбожнойвластью, всё ещё поступали к ней в таком количестве, которое давало возможностьотносительно безбедно перебиваться едой для всего «девишника», как называла онасама их женскую обитель. Одежду себе тоже шили сами.

ПослушницаМария взяла на себя весь быт монашеско-девической общинки: мыла, готовила,стирала, ходила за продуктами, стояла в карточных очередях, порой, по многучасов выстаивая в них, чтобы отоварить мать Августины рабочие карточки на мыло,соль или подсолнечное масло. День пролетал как миг.

Затокогда день завершался и Мариины дочки, прочитав свои недолгие вечерниемолитовки, укладывались спать, в задней светёлке маленького домика на окраинеСергиева Посада начиналась другая жизнь.

Сперва«по книжкам» читались вечерня, малое повечерие с вечерними молитвами иполунощница. Читали попеременно мать Августа и послушница Мария, зажегши свечкуперед святыми образами и покадив немного ладоном из старой медной кацеи.

МатьАвгуста, имевшая опыт клиросного чтения и пения в одном в ту пору ужевзорванном «борцами за светлое будущее» древнем храме, учила начинающуюобучение премудростям монашеской жизни послушницу, как правильно читать, каксоставлять по книгам службу, как служить «обедницу» по «безпоповскому чину»,учила петь вполголоса по «гласам» и по нотам, держать дыхание, не давить насвязки и прочим маленьким, но столь необходимым в практике богослужения наукам.Как пригодился теперь Марии её детский опыт пения в монастыре!

Совместнаямолитва длилась чуть больше двух часов. Затем мать Августа оставалось в той же«моленной» комнатке, где совершалось только что совместное моленье, апослушница Мария переходила в маленькую «боковушку», за спальней девочек, гдебыли только полка с иконами, крохотная тумбочка с лампадкой и крепкий«дореволюционный» стул.

Разойдясь«по кельям», монахиня с послушницей брались за чётки и каждая своё, какое ейбыло благословлено духовником, молитвенное правило творили в одинокомпредстоянии пред Богом: то на ногах, то на коленях, то сидя на стульчике илиопершись на него руками — по силам и усердью.

ГЛАВА 14

—Название «монах» от слова «монос»- один, — учил послушницу Марию батюшкаИегудиил, — молитва храмовая, особенно за литургией, нужна как хлеб равномонаху и мирянам.

Молитванепрестанная, творимая христианином на всяком месте и за всяким делом, тожеважна и необходима, такую молитву ещё называют «оградительной», так кактворящий Иисусову молитву постоянно призыванием Имени Божьего привлекает к себеБожественную благодать Святого Духа, ограждающую его ум и чувства от бесовскихприражений.