Селафиила - Протоиерей (Торик) Александр Борисович - Страница 17

Иесли мирянин, читая правила, благословлённые мирянам по «Молитвослову», посещаяхрам и Заповеди Божьи соблюдая, участвуя молитвенно в богослужениях, возможночаще прибегая к Таинствам Покаяния и Причащения, к тому ещё приучит себянепрестанно призывать святое Имя Божье и через это с Богом быть в общении,насколько возможно — постоянном, то жизнь его, с учётом всех мирских забот,скорбей и дел необходимых, будет протекать весьма спасительным для негообразом. Но это только для мирян!

Взыскующийже пути к Богу совершенного, избравший монашество как средство достижения этогосовершенства, не может удовлетворяться тем объёмом и формой молитвенногообщения с Богом, которого достаточно для мирянина.

Монахневозможен без молитвы «созерцательной»!

—Батюшка! — спросила схиигумена послушница Мария. — А почему она так называется?Что должен созерцать монах в этой молитве?

—На разных, деточка, ступенях — разное! На первых ступенях начнёт он созерцатьлишь самоё себя, своей души мрак, пустоту, страстей клубок, своёнесовершенство! А далее, если он будет мужественно в сей молитве подвизаться,постом, терпением, телесным и душевным воздержаньем молитву укрепляя и питая,то сможет созерцать такую высоту, о которой тебе сейчас лучше и не думать даже!

Вспомнимлишь Святого Апостола Павла, который третье Небо созерцал! И слышалнеизреченные глаголы Божьи!

Господьнас всех к тому же призывает, говоря:

—«Ревнуйте дарований больших»!

Святыемир духовный созерцали, живя ещё телесно, и Ангелов Божьих, и действия СилыБожественной благодати…

Тебеже, детонька, сейчас надо научиться внимать себе, видеть саму себя в своёмистинном духовном состоянии и свои грехи, препятствующие твоему с Богом общению.Этому мы с тобой и посвятим нашу теперешнюю работу по обучению созерцательноймолитве!

—Батюшка! Я пытаюсь увидеть свои грехи, как вы говорите, и что-то вижу!Стараюсь, по вашему совету, в этом сразу каяться перед Богом и проситьпрощения, а затем на исповеди всё вам исповедовать. Но чувствую, что есть вомне намного больше нехорошего, чем я могу в себе увидеть и понять.

Воттолько спрятано оно всё где-то в душе так, что от моего внутреннего взораускользает! И чувствую эту нечистоту, и хочу от неё избавиться, и не могу найти— в чём она!

—Не только ты, никто не может даже самого себя как следует увидеть и познать,если не откроет человеку его душу божественная благодать! Вот тараканы —спрячутся по щелям и там сидят. А брызни в эти щели купоросом — и вот ониповылезали и бегают, ищут нового убежища!

Такжеи страсти! Рассядутся по уголкам души и «усиков не кажут», только жизньчеловека потихоньку отравляют. Но начинает человек молиться, от сердцаобращаясь к Богу, и по молитве искренней, сердечной, приходит в душу человекаблагодать Святого Духа, которая, всю душу освящая, зловредных «тараканов»начинает, как огнём, палить! Они метаться начинают, наружу лезут и тем себяобнаруживают. А обнаруженный враг — уже наполовину побеждён!

Тыи проси у Господа, чтоб Он Сам тебе открыл твои духовные недуги, открыв же —Сам их благодатию Своей уврачевал! Бог хочет видеть тебя духовно здоровой исчастливой, Он же — Отец, а мы все чада Его неразумные, недаром Сам Христос,когда Его ученики просили научить их молиться, дал им молитву «Отче наш», тоесть обозначил, что наши с Богом отношенья, есть отношения детей и их Отца!

Которыйесть Любовь!

Ипо любви Своей к нам, детям непослушным, не только что Себя отдал на страшныеКрестные страданья, но и поныне Своим Божественным чудным Промыслом для каждогоего спасение творит!

Намнадо научиться не мешать Отцу вести нас в вечное блаженство! Быть как послушноедитя, которое отца берёт за ручку и, полностью ему доверившись, идёт с нимрядышком спокойно, не вырываясь побежать куда-нибудь по лужам или собаку злуюподразнить, которая и тяпнуть может неосторожное дитя!

Отецвсегда послушного дитёнка с любовью проведёт мимо любой опасности и отнеправильного шага защитит, поддержит, если чадо, споткнувшись, станет падать,лишь бы дитя, вцепившись крепко, не выпускало из своей ладошки отцовскуюсильную руку!

Когдаже чадо, исполнившись самонадеянности, кричит «я сам!», и, вырвав руку изотцовской длани, бежит, куда его несёт дух свободы ложной, то тут уже все лужи,ямы, синяки и шишки, укусы злых собак и прочие неприятности такой ребёноксоберёт вполне. Дай Бог, чтобы, набивши шишек, он вспомнил, что Отец стоит иждёт, когда дитятя, нахлебавшись своеволия со всеми из него вытекающимистраданьями, про «Папу» вспомнит и кинется в его объятья!

Да,собственно, Господь Иисус Христос Сам об этом в притче о блудном сыне говорит.

Адля монаха, вступившего уже не на «брусчатку мостовой», а на «зыбкий лёд»духовной брани, тем более смертельно опасно самомненье, надежда на свой ум исвои силы. Монаху надо, уцепившись за руку Божью, шажками осторожными идти повешкам, которые прошедшие впереди него за два тысячелетья Отцы и Матери Святыедля него расставили! Их опыт как в Святом Предании, в Святоотеческих твореньях,так и в изустном опыте наставников духовных передаётся ученикам усердным,ищущим наставления и помощи.

Ведьпочему сейчас всё меньше становится не только старцев и стариц духоносных, нодаже просто опытных духовников?

Послушниковвсё меньше, способных, отрещись от самости и внимая опыту наставников,благословениям духовников, смиренно следовать, выращивая терпеливо плодыдуховного труда!

Анет учеников, то, как и в школе, учитель в класс пустой и не придёт! Поэтомусейчас пустеют «классы» великой школы монашества. Всё более одни одежды монаховотличают от мирян! Нам, старым инокам, взирать на это скорбно…

ГЛАВА 15

—Батюшка! — вдруг встрепенулась послушница Мария. — А вы как…. Ой! простите, —она, устыдившись, закрыла лицо руками, — простите, я совсем стыд потеряла!

—Как стал монахом? — улыбнулся схиигумен. — Господь призвал… — он, словнозадумавшись, склонил голову и несколько минут, не открывая глаз, перебиралстарческими пальцами узелки затёртых чёток. Затем, словно получив какой-тоожидавшийся им ответ, поднял седую голову, открыл глаза и снова улыбнулся, —что ж, расскажу!

—Простите, батюшка, я не должна была такого спрашивать, простите! — всёбормотала Мария, не отрывая рук от лица.

—Наверное, не без воли Божьей ты спросила, — старец ласково, по-отечески,коснулся ладошкой Марииной, склонённой в покаянии макушки в стареньком платочке— а, значит, слушай, чадо!

Яместный, посадский, здесь родился, был сподоблен Святого Крещения с именемИоанна, матушкой с детства водим был на богослужения и к Святому Причастию вСвятую Лавру преподобного батюшки Сергия Радонежского.

Сдетства я был хроменьким, болезненным и некрасивым, шансов понравитьсякакой-нибудь приличной девушке у меня не было совсем. И лет с шестнадцати яначал думать о монашеской жизни, тем более что вырос я при Лавре и монахов сдетства уважал и почитал.

Нобыли у меня ещё сомнения, да и свойственные юности движения души, к любвиземной стремящейся, во мне также имели место быть. Словом, годам к девятнадцатия был ещё в неопределённости своего жизненного пути.

Икак-то раз, когда я по болезни не смог пойти на воскресную литургию в Лавру,моя драгоценная маменька, весьма благочестивая и смиренная, пошла туда одна,неся на ручках годовалого братишку.

Ивот, когда пришло ей время возвращаться, её всё нет! Я начал волноваться, дажевстал со своего одра болезни и уже оделся, чтобы отправиться на поиски мамы.Но, слава Богу, ключ в двери защёлкал и входит мамочка моя, а с нею девушка,весьма миловидная, лет восемнадцати, и на руках держит моего братишку!

Какоказалось, на выходе из Лавры мамочка моя поскользнулась и, едва не упав,подвернула ногу. А Лидочка, так звали девушку, увидев мамины страданья, ейвызвалась помочь и донести тяжёлого бутуза до нашего жилища.

Потомнедели через две она опять пришла к нам в дом, не помню уж по какой надобности,и вскоре стала появляться регулярно, чем-нибудь полезным мамочке моей похозяйству помогая. Так длилось больше года. Уже и родители мои стали замечать,что Лидочка ко мне относится с симпатией, да и я сам, с трудом поверив, чтотакая красивая девушка может обратить на меня внимание, стал ждать её прихода снетерпеньем.