Голубятня на желтой поляне (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 109

Разумеется, выросло в городе много высоких современ­ных зданий, целые районы. Однако и старых кварталов со­хранилось немало – с уютными улицами, столетними бе­рёзами и густыми клёнами, с одноэтажными и двухэтаж­ными пожилыми домами… На одной из таких улиц – на Гончарной – жили недалеко друг от друга пятиклассник Персиков и профессор Е. Н. Телега.

…Домой они пошли вместе. Солнце палило, асфальт размяк, и листья обвисли от жары. Егор Николаевич стра­дал в своём наряде. Вертел тонкой шеей в твёрдом ворот­ничке и галстуке.

– Да снимите вы пиджак, – пожалел его Сеня. – А то сваритесь…

– Что?.. А-а… Нет, ничего, – Егор Николаевич стес­нённо заулыбался. – Жарковато, но зато вот… – Он кос­нулся ногтем значка с буквой А. – Понимаю, что это не­сколько детское тщеславие, но всё равно… Для меня сегод­ня крайне знаменательный день. Пожалуй, такой же, как при защите диссертации… Ох, на вас комар, Сенечка!

Сеня согнал с плеча невесть откуда взявшегося супер-кулекса.

– Вот псих! Все к вечеру на охоту вылетают, а этот…

– Не укусил? – заботливо поинтересовался профес­сор.

– Не успел… Егор Николаевич, а вы ведь обещали проверить на своём “Алике” заклинание. Ну, то самое, про­тив комаров, “Егер-маркер…” А то оно почти не действует.

– Да-да! Очевидно, в нём какая-то неточность. Я зай­мусь безотлагательно. Обещаю, что раньше, чем сяду за своего “Капа”… Кстати, коллега Сенечка, я крайне благо­дарен вам за поддержку. За высказанную вами уверенность, что продолжение повести будет не менее удачным, чем начало. Хотя сам я, по правде говоря…

Вице-президент Персиков искоса, но со значением глянул на профессора Телегу. Потом пнул на ходу портфель и, глядя на свои пыльные кеды, сказал увесисто:

– Вот о продолжении я как раз и хотел поговорить.

– Да? Я… конечно… У вас есть какие-то советы?

– У меня есть вопрос, – ответствовал коллега Сенечка с угрюмой ноткой.

– И прекрасно! Я готов! Спрашивайте прямо, не стес­няйтесь!

Коллега Сенечка воткнул в собеседника строгий синий взгляд:

– Спрашиваю прямо. Где он ?

Профессор Телега был высок и тонок телом, но от воп­роса коллеги он словно похудел ещё в два раза. Костюм обвис на нём, шея вытянулась, подбородок устремился впе­рёд, словно корабельный бушприт.

– Э-э… коллега Сенечка… Вы не могли бы сформули­ровать вопрос несколько конкретнее?

Вице-президент обогнул профессора на шаг. Остановил­ся, расставил запятнанные выцветшей зелёнкой ноги, на­клонил к плечу растрёпанно-соломенную голову. И сфор­мулировал вопрос вполне конкретно:

– Я спрашиваю: где вы прячете Капа?

– Но… видите ли… Вы же разумный человек, Сенечка, и должны понимать, что такое авторский вымысел… – Егор Николаевич неловко затоптался на мягком асфаль­те. – Вы же сами прекрасно владеете фантазией и…

– Я – это я, – снисходительно отозвался вице-пре­зидент. – А вы, Егор Николаевич, – это вы… Не обижай­тесь, пожалуйста, но я же знаю уровень ваших возможно­стей.

Подбородок профессора задергался самолюбиво и беспо­мощно.

– Что вы имеете в виду, коллега?

– То, что придумать такое вы не могли. Списать с натуры – другое дело…

– Я всегда, Сенечка, считал вас воспитанным челове­ком, – жалобно сказал Егор Николаевич. – Да… И вдруг… Право, не ожидал… – Он осторожно обошёл вице-президента и двинулся прочь, отгородившись обидой. Но Сеня не отстал. Шагая в ногу с профессором, он повторил упрямо и в такт шагам:

– Где он?

– Я… конечно, счастлив, что моё сочинение убедило вас, так сказать, в полной реальности событий, но…

– Значит, будете отпираться? – тихо, но с нехорошей ноткой сказал Сеня.

– Но, коллега… Извините, однако продолжать беседу в таком тоне…

– Хорошо, – печально отозвался вице-президент Пер­сиков. – Тогда я на первом же заседании официально по­требую пересмотра. Чтобы вас из “Авторов” обратно…

Профессор Телега дёрнулся на ходу:

– Простите, на каком основании?

– А на таком! В “Авторы” принимают за фантастиче­ские рассказы, а у вас – про то, что по правде было! Зна­чит, не имеете права!

– Это, молодой человек, надо ещё доказать!

– Докажу, – горько и упрямо пообещал коллега Се­нечка. – На основе… как его… ли-те-ра-ту-ро-вед-че-ско-го анализа! Всё равно вас разоблачат! И насчёт рассказа, и насчёт Капа!

– Это… знаете, Сенечка, как называется? Шан-таж! Никогда не ожидал от вас такого… такой, простите, непо­рядочности! Неужели вы сами не понимаете, как это не­благородно?!

– Понимаю, – вздохнул Сеня и повесил соломенную голову. – Только у меня нет выхода. Потому что Капа жалко… А вы, что ли, благородно поступаете? Спрятали его! – Он опять воткнул в профессора возмущённый взгляд.

Егор Николаевич сказал весьма неуверенно:

– Это… просто неприлично. Извините, но если бы я был ваш родственник, я бы… дал вам подзатыльник. Или даже два…

– Ну, хоть три, – отозвался Сеня опять с грустью. – Только не прячьте Капа…

– Знаете, Арсений, у меня даже слов нет…

– Вы даже и права такого не имеете! – возвысил Сеня голос. – Да! Прятать пришельца с другой планеты от кон­тактов с землянами!

– А если он сам не желает никаких контактов?

– Вот видите! Вы и признались!

– Ничего я не признался! Я это… чисто теоретически!

– А я практически! Он же ещё совсем пацан! По родителям скучает! Вы себя маленького совсем, что ли, забы­ли? Вот представьте, что вы пятиклассник и оказались где-то один-одинёшенек. Ревели бы небось в три ручья…

– Но… даже если допустить, что Кап действительно су­ществует… Всё равно ведь нет никаких средств ему помочь. Земная цивилизация не нашла ещё способа межзвёздных перемещений. И, к сожалению, никто не может…

Сеня перебил снисходительно:

– Да бросьте вы. Маркони всё может.

– Ну, знаете ли… Я весьма ценю способности этого мо­лодого человека, он очень помог мне в наладке “Алика”, нетрадиционность его методов достойна удивления и всякой похвалы, но…

– Он много раз уже запускал в космос всякие предме­ты, – сообщил Сеня. – Хоть на какое расстояние. Только возвращать их ещё не может. Но сейчас ведь и не надо, чтобы обратно. Главное, чтобы Кап оказался дома… Егор Николаевич, я в прошлом году из лагеря возвращался, и у нас на полдня автобус застрял, дак знаете какая паника дома была? Маму валокордином отпаивали. А Кап ведь не за тридцать километров, а, наверно, за тыщу световых лет… от мамы…

Профессор Телега на ходу смотрел себе под ноги и чесал длинный подбородок.

Сеня сказал негромко:

– Вы меня простите, что я наговорил вам всякого… Ну, про новое заседание, чтобы вас из “Авторов”… Но ведь Кап… Егор Николаевич, а его правда зовут Капом?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Институт Маркони

Капу снилась родная планета. Влажные проблески Лау-ццоло. Радуги среди лиловых туч, вспышки мокрой зелени далеко внизу… И как он с ипу-ннани и с ипу-ддули весело мчится по прямой магнитной линии, чтобы зажечь и свою искорку в новой многоцветной дуге. И смеётся, смеётся…

А когда сон уже начал таять, смех этот перешёл в горь­кое безутешное вздрагивание. Потому что нет своей плане­ты и радуг, нет рядом ипу-ддули и ипу-ннани…

Но проснувшись окончательно, Кап решительным толч­ком прогнал от себя тоску. Потому что вспомнил: есть друзья. И есть надежда.

Кап уже десять суток обитал в прозрачном круглом жи­лище, которое на здешнем языке называется “поллитровая банка”. Жилище стояло не под открытым небом. Оно рас­полагалось в другом помещении, которое больше пол-литровой банки во много-много-много раз. Это был “Институт Маркони”. Иначе он именовался “чердак”.

Кап удивлялся свойствам здешнего языка. Одно и то же слово могло означать совсем разные понятия. Например, чердаком называлось не только верхнее пространство жи­лища, но и то место, где у человеков (то есть у “лю-дей”) располагался аппарат разума. Если аппарат работал хоро­шо, про человека говорили: “Чердак у него варит”…