Пусти козла в огород - Милевская Людмила Ивановна - Страница 33

Я обрадовалась:

— Не отвалю, будем дежурить вместе. Фаина и ухом не повела, вся ушла в журнал.

— Фаня, — спросила я, — Лора могла переспать с Германом?

— Запросто, — буркнула она, вставая из-за стола, набирая воды в чайник и попутно включая компьютер.

— А Карина?

— Запросто.

— А Нюра?

— Запросто, — Фаина вернула чайник на подставку и спросила:

— Кофе будешь?

— Буду. А ты?

— И я буду, — кивнула она.

— Нет, я о другом спрашиваю: ты могла бы переспать с Германом?

— Запросто, — машинально ответила Фаина, уставившись в монитор.

— Нет, — сказала я, — Лора спать с Германом не могла, она поклялась детьми. И ты спать с Германом не могла, его с тобой не уложить и черту. Значит, остаются или Нюра или Карина.

Фаина отвлеклась наконец от журнала и монитора, пристально на меня посмотрела и спросила:

— Мархалева, мне что, медбратьев вызывать? Или ты сама уйдешь?

— И не мечтай, Фаня, — ответила я, — не покину твоих чертогов, нигде не чувствую себя так хорошо, как в твоем дурдоме. К тому же еще и кофе не пила.

Она осуждающе покачала головой и удрученно пробасила:

— Неужели вся ночь псу под хвост? Ну, Мархалева, ну че пристала? Как банный лист к заднице. Нет мне покоя от тебя.

— Фаня, какой покой? Рушится моя личная жизнь, а вы лишили меня возможности ее наладить.

— Налаживай, кто тебе не дает? — искренне удивилась Фаина.

— Ага, только о том и мечтаете, чтобы я уехала. Сразу же отравите Алиску. Знаю, ее травишь не ты, но помоги мне найти отравительницу. Это в твоих же интересах.

Признаться, я думала, что Фаина про интересы начнет расспрашивать меня, какие, мол, ее интересы и откуда они взялись, она же озадачилась совсем другим вопросом.

— Почему ты решила, что травлю не я? — с необъяснимой обидой спросила Фаина. Я без запинки солгала:

— Потому что ты хороший человек. Фаина вдруг взорвалась. Она бухнула по столу кулаком (чашки так и подпрыгнули) и заорала:

— Мархалева, прекрати хамить! Ты мне надоела! Иди к Лоре или Карине, что я, крайняя?

И тут меня осенило. Фаня написала анонимку, а Нюрка была первая страсть, поэтому-то она и помнит радость Фаины. Еще бы не помнить, у них с Германом роман, а тут эта анонимка. Алиска лезет в петлю, Герман бросает Нюрку, естественно, рассказывая обо всех своих несчастьях. Так все просто! Почему раньше не догадалась?

Но тогда получается, что не Нюрка травит Алису. И не Лора. Остается Карина. Она, кстати, тоже знает про анонимку.

Ха! Карина! Теперь понятна ее истерика.

Я приблизилась к Фаине и зловеще прошептала:

— Не вздумай отпираться, ты писала анонимку. Герман влюбился в Нюрку, ты случайно узнала и от зависти настрочила анонимку.

— Чушь! — пробасила Фаина и радостно заржала. — Чушь!

Складывалось впечатление, что мои домыслы не просто веселят ее.

«Да она ликует! — озарило меня. — Ликует! Но почему?»

Демонстрируя презрение, я продолжила:

— Потом Герман вновь вспыхивает страстью, он опять безумно влюблен…

— В кого? — с издевательской ухмылкой перебила меня Фаина.

Я слегка растерялась:

— Возможно, в Карину…

— Чушь! Мархалева, все чушь, у тебя скудная фантазия и никакой оригинальности. Ты дура. Не завидую твоим читателям.

Легко представить, как я взбесилась. Сама-то я своим читателям всегда завидовала — у них есть я, умница и красавица. А вот у меня почти никого нет, во всяком случае тех, что у меня есть, — всегда мало. Какая-то Фаина издевается, корчит из себя…

— Да знаешь ли ты, глупая, самодовольная корова, — в ярости закричала я, — что смерть Алиски будет на твоей совести!

Фаина перекрестила меня и себя. Потом зачем-то осенила крестным знамением журнал и компьютер.

— Тьфу на тебя, Мархалева, тьфу, — пробасила она. — Нельзя говорить такое, побойся черта.

— Может, бога? — поинтересовалась я.

— И бога. Побойся бога, не шути с чертом и иди себе спать. У меня дежурство.

— И не надейся! Спать я не пойду до тех пор, пока не узнаю, кто травит Алису.

Фаина опешила:

— Почему ты об этом обязательно в моем кабинете хочешь узнать?

— Потому что от тебя начинаются все мои логические цепи. Ты писала анонимку, значит, знаешь, кто первая страсть Германа. Та страсть, из-за которой вешалась Алиса.

— Знаю, — призналась Фаина, — но тебе не скажу. О, вода кипит. Сколько тебе ложек сыпать?

— Если кофе, то одну, если сахара, то две, — ответила я и без всяких оснований заявила:

— Знаю, почему не скажешь.

— Почему? — Фаина сердито придвинула ко мне до краев наполненную чашку.

Я сделала глоток — кофе был недурен.

— Знаю, почему ты не хочешь говорить, с кем был роман у Германа.

— Знаешь, так говори.

— Я тоже не скажу, а почему, знаешь?

— Потому что ты дура, — брякнула Фаина.

Изматывающие интеллектуальные беседы с подругами Алисы наложились на позднюю ночь не самым лучшим образом.

«Чем занимаюсь? — подумала я. — Там, в Москве, Евгений спит с Юлькой, а я здесь, в Питере, выколачиваю исповедь из этой придурочной Фаины. Вместо того, чтобы отобрать Евгения у Юльки и самой с ним спать!»

Нервы мои сдали.

— Почему ты мне ничего не скажешь? — завопила я. — Да потому, что Герман тебя не замечает! Потому что ты жалкая уродина! Потому что ты не мужик, не баба и не гермафродит! Потому, что тебе только и осталось, что любезничать с психами да анонимки строчить!

Фаина побледнела и словно окаменела. Такой я не видела ее никогда. Еще бы, такого ей никто никогда и не говорил, по.тому, что все именно так о ней и думают.

— Мархалева, ты не того? — прохрипела она и закашлялась.

Полезла в ящик стола, накапала в мензурку каких-то капель, залпом опрокинула их в рот, нервно закурила. И все это в напряженном молчании.

— Вот что, Мархалева, — наконец заговорила она, — ты и в самом деле дура. Все твои версии ни в какие ворота не лезут. Потрачу свое драгоценное время, но лишь для того, чтобы ты поняла…

— Хорошо-хорошо, уже поняла, что я дура, — поспешила заверить я, — только поскорей расскажи все, что знаешь.

— Лора никогда не пыталась завладеть Германом, — глухо пробасила Фаина. — Она вышла замуж раньше, чем Герман женился на Алисе.

— Да, она отпадает, потому что детьми уже поклялась, что не спала с мужем Алисы.

— Герман гулял на свадьбе Лоры. Карина с Германом спала, но до того, как он познакомился с Алисой. Насколько я знаю Карину, никогда, — Фаина угрожающе повысила голос, — слышишь, Мархалева, она никогда!..

— Слышу, Фаинька, слышу, — боясь шевельнуться, прошептала я.

— Никогда Карина не возвращалась к тем, с кем у нее был роман, — пыхая дымом, продолжила Фаина. — Вряд ли для Германа она сделала бы исключение. Тем более что он муж ее подруги.

— Но она призналась, что знает про анонимку.

— Правильно, я сказала ей, что Алиска получила какую-то анонимку.

— Зачем?

— Думала возбудить любопытство Карины, думала, что она отправится к Алиске выпытывать. Я хотела таким образом получить информацию о внутрисемейных делах Алиски. Карина же благородно себя повела. Уверена, она до сих пор не подозревает, о чем шла речь в той анонимке. В ту дурацкую анонимку Карина даже не поверила, потому что в отличие от некоторых она склонна к порядочности и чистоплотности в дружеских отношениях.

Я возликовала:

— Выходит, я была права, первая страсть Германа Нюрка? Поэтому она и знает про анонимку.

И вот тут-то Фаина заржала, выпустила мне в лицо клуб дыма и изрекла:

— Черта с два! Первая страсть я! И про анонимку Нюрка ничего не может знать, поскольку и анонимку писала я.

Легко представить, как мне было тяжело. Все версии разом разрушились. Мои бедные мозги вспухли под грудой обломков, я пыталась собрать их хоть в какую-нибудь жалконькую логическую цепь — безрезультатно.

«Разве могут быть цепи с этой придурочной?» — с отчаяньем подумала я.