Век перевода (2006) - Витковский Евгений Владимирович - Страница 25

25

РЕМКО КАМПЕРТ{67} (р. 1929)

«Письма полные ненависти и подозрительных мыслей…»

Письма полные ненависти и подозрительных мыслей отвисшие губы старых баб фотографии солдатов спящих небезвинным сном сладострастные звуки страх перед каждой ступенькой или постоянные телефонные звонки сено и старые календари в опустошенном доме твой распахнутый рот и криком мое имя когда я задыхаюсь на тебе.

ИНА РУССО{68} (1926–2005)

География

Вот перед вами модель земного шара На подставке, старательно отделана, стоит Под углом в двадцать три с половиной Градуса из-за стержня, что через центр Проходит (воображаемая ось, вот почему земля Вращается, подобно колесу). Ежегодно На фабриках производят миллионы таких моделей Для использования в университетах, школах, На лекциях, а иногда и в частных домах: Маленьких, средних и больших размеров. А в какой-то стране сидит какой-то дурак Перед такой вот подделкой земли И спицы и иглы втыкает в земную кору. Непонятно, делает он это из злорадства, Или со скуки, или просто по глупой ошибке. Некоторые части поверхности глобуса еще не тронуты, Огненная Земля, например, или Антарктика — А другие похожи на подушечку для иголок: Израиль, Индокитай и Африка.

Творцы

Ветер сокрушает поверхность воды в миллионы отражений ясных и гласные и согласные, в необычайный миг, сокрушают души тишину в сложную слышимую мозаику.

Время, вернись

Как же мне жизнь впору прожить в этом маленьком месте мне отведенном если нынче часы превратились в секунды и тик-тик-тик-тик сердце стучит и стрелка каждый следующий миг чуть быстрее бежит?

АНТЬИ КРОГ{69} (р. 1952)

Мам

Мам, я пишу тебе стишок без завитушек без рифмы без наречий так лучше босоногий стишок — потому что ты умножаешь меня больными маленькими ручками подрубаешь меня черными глазами и колкими словами поворачиваешься грифельным профилем смеешься и разбиваешь на голову мой лагерь но ты каждый вечер приносишь меня в жертву своему Господу Богу. твое ухо мой единственный телефон твой дом моя единственная Библия твое имя мой волнолом в море жизни мне так жаль мама что я не та какой хотела бы быть для тебя.

Сонет

сегодня вечером я знаю что больше никогда не полюблю тебя: твои ладони стали слишком маленькие чтобы меня схватить твое тело слишком нежно чтобы меня освободить из сердца вымыло боль и тоску и тебя я видела коров встающих из травы поутру день видела умирающий как птица на спине я должна встать и разбить горизонт потому что я устала от твоей мокрой морды в моем паху.

Опять

я опять не свела концы с концами кончился сахар и талоны на молоко у швейной машинки скопились горы рваной одежки пауки плетут макраме на стене мое семейство скребет по сусекам ищет съестное моя кроха мучается сыпью на попе моя доченька где-то болтается мой старшенький от недостатка чего-то загибается мой муж стиснув зубы пинает ящик с углем и гасит сигарету в пустой тарелке… перечитай-ка внимательно и скажи, великая поэтесса, какого черта ты это делаешь? я отказываюсь умирать среди водорослей и травы или бездетной с любовником вдоль берега моря или с премией гертцога в чужой стране седой и богом забытой.

ГЕННАДИЙ ЗЕЛЬДОВИЧ{70}

ФЕРНАНДО ПЕССОА{71} (1888 — 1935)

Взыскуя красоты

I

Твои стихи, блаженство напоказ, Тебе слагать, печальному, легко ли? Я тоже был в эпикурейской школе И доброй волей ум терял не раз. Я совершенства жаждал: всякий час Пускался я на поиски — доколе Не понял, что любая цель в расколе С безмерностью, что нам открыта в нас. С того и плачем, что узнать влекомы Границу своего же идеала. Есть берег морю, небу — окоемы, А нет предела только у тоски О чем-то без предела и начала, В которой мы безмерно велики.