Сказки для маленьких. Часть 2 - от «О» до «Я» - Коллектив авторов - Страница 60

Все дамы - бубновые и червонные, трефовые и пиковые - сидели в первом ряду и обмахивались тюльпанами, а за ними стояли валеты и старались показать, что и они о двух головах, как все фигуры в картах. В пьесе изображались страдания влюбленной парочки, которую разлучали, и пастушка заплакала: это так напомнило ее собственную судьбу.

- Сил моих больше нет! - сказала она трубочисту. - Уйдем отсюда!

Но когда они очутились на полу и взглянули на свой столик, они увидели, что старый китаец проснулся и раскачивается всем телом - ведь внутри него перекатывался свинцовый шарик.

- Ай, старый китаец гонится за нами! - вскрикнула пастушка и в отчаянии упала на свои фарфоровые. колени.

- Стой! Придумал! - сказал трубочист. - Видишь вон там, в углу, большую вазу с сушеными душистыми травами и цветами? Спрячемся в нее! Ляжем там на розовые и лавандовые лепестки, и если китаец доберется до нас, засыплем ему глаза солью [В старину в комнатах ставили для запаха вазы с сухими цветами и травами; смесь эта посыпалась солью, чтобы сильнее пахла].

- Ничего из этого не выйдет! - сказала пастушка. - Я знаю, китаец и ваза были когда-то помолвлены, а от старой дружбы всегда что-нибудь да остается. Нет, нам одна дорога - пуститься по белу свету!

- А у тебя хватит на это духу? - спросил трубочист. - Ты подумала о том, как велик свет? О том, что нам уж никогда не вернуться назад?

- Да, да! - отвечала она.

Трубочист пристально посмотрел на нее и сказал:

- Мой путь ведет через дымовую трубу! Хватит ли у тебя мужества залезть со мной в печку, а потом в дымовую трубу? Там-то уж я знаю, что делать! Мы поднимемся так высоко, что до нас и не доберутся. Там, на самом верху, есть дыра, через нее можно выбраться на белый свет!

И он повел ее к печке.

- Как тут черно! - сказала она, но все-таки полезла за ним и в печку, и в дымоход, где было темно хоть глаз выколи.

- Ну вот мы и в трубе! - сказал трубочист. - Смотри, смотри! Прямо над нами сияет чудесная звездочка!

На небе и в самом деле сияла звезда, словно указывая им путь. А они лезли, карабкались ужасной дорогой все выше и выше. Но трубочист поддерживал пастушку и подсказывал, куда ей удобнее ставить свои фарфоровые ножки. Наконец они добрались до самого верха и присели отдохнуть на край трубы-они очень устали, и немудрено.

Нам ними было усеянное звездами небо, под ними все крыши города, а кругом на все стороны, и вширь и вдаль, распахнулся вольный мир. Бедная пастушка никак не думала, что свет так велик. Она склонилась головкой к плечу трубочиста и заплакала так горько, что слезы смыли всю позолоту с ее пояса.

- Это для меня слишком! - сказала пастушка. - Этого мне не вынести! Свет слишком велик! Ах, как мне хочется обратно на подзеркальный столик! Не будет у меня ни минуты спокойной, пока я туда не вернусь! Я ведь пошла за тобой на край света, а теперь ты проводи меня обратно домой, если любишь меня!

Трубочист стал ее вразумлять, напоминал о старом китайце и обер-унтер-генерал-кригскомиссар-сержанте Козлоноге, но она только рыдала безутешно да целовала своего трубочиста. Делать нечего, пришлось уступить ей, хоть это и было неразумно.

И вот они спустились обратно вниз по трубе. Не легко это было! Оказавшись опять в темной печи, они сначала постояли у дверцы, прислушиваясь к тому, что делается в комнате. Все было тихо, и они выглянули из печи. Ах, старый китаец валялся на полу: погнавшись за ними, он свалился со столика и разбился на три части. Спина отлетела начисто, голова закатилась в угол. Обер-унтер-генерал-кригскомиссар-сержант стоял, как всегда, на своем месте и раздумывал.

- Какой ужас! - воскликнула пастушка. - Старый дедушка разбился, и виною этому мы! Ах, я этого не переживу!

И она заломила свои крошечные ручки.

- Его еще можно починить! - сказал трубочист. - Его отлично можно починить! Только не волнуйся! Ему приклеят спину, а в затылок вгонят хорошую заклепку, и он опять будет совсем как новый и сможет наговорить нам кучу неприятных вещей!

- Ты думаешь? - сказала пастушка.

И они снова вскарабкались на свой столик.

- Далеко же мы с тобою ушли! - сказал трубочист. - Не стоило и трудов!

- Только бы дедушку починили! - сказала пастушка. - Или это очень дорого обойдется?..

Дедушку починили: приклеили ему спину и вогнали в затылок хорошую заклепку. Он стал как новый, только головой кивать перестал.

- Вы что-то загордились с тех пор, как разбились! - сказал ему обер-унтер-генерал-кригскомиссар-сержант Козлоног. - Только с чего бы это? Ну так как, отдадите за меня внучку?

Трубочист и пастушка с мольбой взглянули на старого китайца: они так боялись, что он кивнет. Но кивать он уже больше не мог, а объяснять посторонним, что у тебя в затылке заклепка, тоже радости мало. Так и осталась фарфоровая парочка неразлучна. Пастушка и трубочист благословляли дедушкину заклепку и любили друг друга, пока не разбились.

Г. Х. Андерсен

Пастушок

Однажды в Истрии, у самого берега моря, пастушок пас стадо. Было за полдень, и солнце палило землю.

Вдруг пастушок увидел, что на мягкой мураве спят три девицы. То были волшебницы, которых в здешних местах называют вилами. Все три - раскрасавицы и до того друг на дружку похожие, что и не различишь. Лежат не шелохнувшись, будто и впрямь спят сладким сном. Мальчику и невдомек, кто они такие; он думал, обычные девушки утомились, гуляя, и задремали.

"А ведь солнце обожжет девушкам лица! - подумал мальчик. - Жаль! Дай-ка я пособлю им!"

Нарвал пастушок кудрявых липовых веток, воткнул их в землю возле спящих, и девушки очутились в тени.

Скоро вилы проснулись. Увидели они ветки, удивились и стали спрашивать друг друга, кто же укрыл их от солнечных лучей. На самом-то деле вилы отлично видели, кто о них позаботился, - ведь волшебницы никогда не спят, а лишь притворяются, будто спят. Спрашивали же они друг друга затем, что хотели проверить, отзовется ли мальчик.

Но пастушок и не думал признаваться вилам - пустился он наутек, потому что не мог смотреть на их волосы: они сверкали, словно чистое золото! Однако в тот же миг все три вилы были уже возле него. Спросили красавицы, что он хочет в награду за то, что укрыл их от жаркого солнца.

Мальчик ничего не посмел попросить. Вилы решили подарить ему волшебный кошелек - в нем никогда не переводятся цехины. Но золотые монеты не понравились пастушку: он не знал, что такое деньги. А играть желтыми кружочками и любоваться на них ему вовсе не хотелось - куда занятнее возиться с живыми телятами, коровами да овцами...

Тогда сказали вилы:

- Когда ты под вечер погонишь стадо к селу, за твоей спиной зазвенят колокольчики. Смотри же, не вздумай оглянуться, пока не подойдешь к самому дому.

Сказали так и сразу исчезли.

Тут только догадался мальчик, что перед ним были не простые девушки, а волшебницы.

Солнце все ниже клонилось к закату, и пастушок погнал стадо домой. Чем ближе он подходил к селу, тем сильнее становился перезвон колокольчиков за его спиной. Мальчик позабыл о том, что наказали ему вилы, и как раз на середине пути обернулся посмотреть, кто же гонит за ним столько скота. И увидел, как из моря выходят овцы, коровы и козы и бредут за его маленьким стадом. Но лишь только мальчик обернулся, скот перестал выходить из моря на сушу. Пастушок пригнал домой только тех, что успели выйти на берег.

А послушайся он волшебниц, стадо его стало б гораздо больше. Но пастушку и того было довольно. Не обидел мальчик и соседей - со всеми поделился скотом и стал жить-поживать безбедно да богато.

Словенская сказка

Пастушонок и трое купцов

Проезжали трое купцов мимо одной деревни и решили сделать привал на полянке, дать лошади роздых и самим немножко передохнуть. А на той поляне деревенские ребятишки пасли коров и телят. Веселились парнишки, шумели. Лишь один сидел в стороне, не участвовал в общих забавах.