Супруг по контракту (СИ) - "Лана Танг" - Страница 57

-Ты должен быть осторожным, молодой господин! Седьмой месяц беременности это не шутка, а ты все так же прыгаешь и скачешь, как неразумный пацаненок! Что я скажу хозяину, если с тобой что-нибудь случится? Дай руку, я помогу тебе подняться, и мы пойдем потихоньку вниз. А может, сюда еду принести?

-Еще одна нянька, - притворно сердясь, пробурчал я, - шагу ступить не дают! Мичи на руках таскает, и ты туда же, вот сил у тебя мало, а то бы тоже на плечо взвалил! Постой, я и сам могу, сейчас встану, не калека и не больной, всего лишь уродец беременный, - я неуклюже поднялся, придерживая левой рукой свой аккуратный круглый животик.

-А знаешь, тебе идет беременность! - восхищенно глядя на меня сбоку, причмокнул языком Велен, - впервые вижу такого симпатичного толстенького омежку! Вот был бы альфой, непременно в тебя влюбился!

-Сейчас получишь, насмешник, ну что ты нашел во мне симпатичного? - оглядывая себя, ворчливо буркнул я, - ходить тяжело, спину ломит, спать я люблю на животе, а приходится на боку, на лошадь нельзя, стрелять не дают, всюду за мной кто-нибудь ходит, еще куча всяких неудобств, скорей бы уж родить! Вот и листки с балладой все поронял, собирать надо...

-Я сам, я сам, не наклоняйся, - испуганно взвизгнул Вель, бросаясь подбирать с полу разбросанную бумагу, - куда сложить, на этажерку? - он сделал шаг вперед и вдруг застыл на полпути, пристально глядя в окно. - Слышь, Эвальд, к нам какие-то важные господа, глянь-ка скорее! Нездешние, точно, и с виду богатые. Кто бы это мог быть, зачем приехали? Хозяин никого не ждал, и ничего не говорил об этом...

-Темнота ты деревенская, Вель, где увидел важных господ? - выглянув в окно, рассмеялся я. - Всего лишь курьеры из гарнизона! Однако, что могло им здесь понадобиться? Пойдем, узнаем.

Приезжие доставили Именной указ прежнего короля и его личное письмо маркизу Альвину люн Касслю, причем доверили мне бумаги с большим скрипом и оговорками.

-Вы точно старший сын господина люн Кассля? - с подозрением покосившись на мой живот, спросил старший. - Документы чрезвычайно важные, особенно личное письмо повелителя. Удостоверьтесь, что сургуч на месте и поставьте здесь в реестре вашу подпись!

В ожидании отца я нервно ходил по большой зале, то и дело бросая взгляд на лежавшие на столе бумаги. Непонятные дела творятся ныне в нашем королевстве! Всеми забытые, мы целую вечность жили в изгнании, и вдруг на нас посыпались, как из рога изобилия, знаки внимания, - то куча денег от неведомого благодетеля, то вот Именной указ вкупе с личным письмом самого Короля! Что пишет отцу повелитель, о чем говорится в Именном указе?

Узнав о послании, всегда сдержанный отец заметно побледнел, хоть и старался не подать вида. Коротко бросив мне, что волноваться не о чем, он взял бумаги и удалился в свой маленький кабинет, а мы с Веленом тихо сидели в общей зале, не решаясь нарушить его уединение.

-Хозяин с дороги и ничего не ел, - сокрушался о своем горничный, - надо было сначала накормить его, а уж потом сообщать об этих важных бумагах! А вдруг там плохие новости, а он совсем голодный, расстроится и заболеет несварением?

Поздним вечером отец позвал меня к себе для важного разговора.

-Присядь, Эвальд! - глухим от волнения голосом произнес он, кивая на кресло возле письменного стола, - и прости, что заставил тебя беспокоиться, забыв о твоем положении.

Лицо отца было торжественно и взволнованно, а глаза заметно припухли и покраснели... О, Юйвен, что происходит? Мой родитель почти никогда не плакал, так что же такого было в этом королевском послании, что он воспринял его столь эмоционально?

-В указе говорится о том, что доброе имя вашего отца и моего супруга генерала Джианга люн Кассля полностью восстановлено, - рассеянно гладя лежащие перед ним бумаги, начал отец, - было проведено повторное следствие, в ходе которого лжесвидетели и заговорщики сознались в своих преступных действиях. Нам возвращены все утраченные богатства и привилегии, столичный дом, загородное поместье и обширные земли, которые числились до сего дня государственной собственностью. Так что теперь ты, мой милый сынок, стал одним из самых завидных женихов королевства, и можешь выбрать себе любую партию!

-Отец, я рад, что наша семья вернула себе имя и положение, но что касается брака, то я...

-Послушай меня, Эви. Я прожил нелегкую и далеко не безоблачную жизнь, знал и взлеты, и падения, и вы, мои дети, вместе со мной страдали в изгнании. Я никогда не роптал на выпавшие на мою долю испытания, а этот замок стал для меня родным домом. Мне жаль покидать его, но ради тебя, ради твоего будущего, мы должны вернуться. Ты не обязан всю жизнь быть отшельником, прозябая в этой глуши, ты достоин счастья и лучшей доли. Братья устроены в жизни, тебе же всего лишь двадцать два, ты молод, красив и полон сил, и запереть себя здесь, в захолустье, живя лишь заботами о ребенке... ты даже не представляешь, насколько это печально! Я не гоню тебя замуж немедленно, мы не станем спешить, выберем хорошую семью и доброго человека. За малыша не беспокойся, я еще не стар и достаточно силен, он будет со мной в полном порядке!

-Отец, ну что вы такое говорите? - с горечью в голосе воскликнул я. - Не вы ли предостерегали меня от столичных альф, а теперь провожаете в это змеиное болото? Я не хочу замуж и не хочу оставлять, даже на ваших руках, своего сына. Я слишком люблю его родителя, чтобы думать о другом альфе!

-Ты влюблен в господина Кайрата? - ошеломленно прошептал мой отец. - Но как такое могло случиться? Он же не муж тебе, а только наниматель, да и женат к тому же...

-Кайрат не имеет к моему сыну никакого отношения, - собравшись с духом, решительно сказал я, - он только друг, который выполнял тогда поручение, доставив вам в замок то золото, о происхождении которого вы до сих пор умалчиваете.

-Но кто же тогда твой альфа, Эви? Только не говори мне, что это...

-Его Светлость герцог Реналь лан Эккель, - обреченно вздохнув, вымолвил я. - Я влюблен в него с пятнадцати лет, с тех самых пор, когда впервые увидел. Потом мы встретились в гарнизонном госпитале, и он лечил мою рану, лично перевязывая ее бинтами. Мы встретились тогда не случайно, и наша последующая встреча была уже предопределена, я знал об этом уже тогда, когда стоял на помосте в зале Аукциона, и почти не удивился, увидев в доме моего нанимателя любимое лицо моего единственного... Теперь вы понимаете, отец, что я не могу ехать в столицу, не могу открыть тайну о своем сыне, не могу искать себе выгодную партию и выходить замуж. Я не могу отдать ни свое тело, ни сердце другому, как не могу прожить ни дня без моего сыночка, ведь он единственное мое сокровище, оставшееся мне на память о любимом человеке!

-Мой Эви! Ну почему так жестока судьба, бросившая вас в объятия друг друга таким странным запоздалым способом? Ведь именно Реналь был с детства твоим нареченным и вы были даже помолвлены, но заговор против твоего родителя и наше изгнание сделали невозможным этот брачный союз. Прости за необдуманные мои слова, я так отчаянно желаю видеть тебя счастливым!

-Отец, простите мой дерзкий вопрос, но что вам написал король? - я долго молчал, прежде чем снова обрел голос.

-Это долгая и печальная история, Эвальд. Я говорил тебе, что вырос без родителей, на руках старого воспитателя. Он безумно любил меня, и я отвечал ему тем же. Он сделал мое детство счастливым, и я рос, не зная печалей, пока меня не увидел отец. Честолюбивый и надменный, он счел меня достаточно красивым для исполнения своих далеко идущих планов, и будто случайно подстроил наше знакомство с тогда еще молодым королем. Все получилось именно так, как он планировал, король обратил на меня внимание, и через год я уже въезжал во дворец в качестве его наложника... - отец рассказывал, а я слушал, с горечью наблюдая на его лице неизбывную боль потери. - ... вот так оно и вышло, что нынешний Король - твой старший брат, Эви...

-Я знал это давно, отец, вернее, догадывался... Когда я жил в столице, то познакомился с Принцем-наследником, и он мне показался чем-то очень знакомым, как старший брат, или близкий родственник. А потом я увидел у него на шее нефритовое украшение, очень похожее на ваше, и это показалось мне странным, но тогда я еще ничего не подумал, пока старый королевский акушер не проболтался о том, что вы потеряли ребенка.