День рождения ведьмы - Кащеев Кирилл - Страница 94

   Борзая налетела вихрем, ударила лосарку в грудь, опрокинула… Девочка откатилась в сторону. Рычащая и скалящая клыки борзая стала лосарке лапами на грудь… Выметнувшиеся из тела травяной русалки острые зеленые стебли вонзились в живот борзой, будто ножами полоснули шкуру. Борзая отпрыгнула…

   – Хрясь! – из руки лосарки вылетел травяной аркан, подсек ноги пытающейся уползти девочке. Щелк! – второй аркан захлестнул горло борзой, сдавил.

   Очертания громадного собачьего тела поплыли… и хватаясь за травяную петлю обеими руками, на аркане забилась черноволосая девочка.

   – Две! – прошелестела лосарка. – Две! – и потащила жертвы к себе.

   Ирка волоклась в петле аркана: захлебываясь, задыхаясь, отчаянно пытаясь упереться пятками… Бледно-зеленые губы лосарки растянула усмешка:

   – Не уйдешь! – лосарка дернула девочку к себе. Блеснули острые, похожие на пилу зубы…

   – Куда ж я без тебя! – прохрипела Ирка и…

   Клац! – зубы лосарки сомкнулись на подставленном серебряном нарукавье.

   Лосарка раззявила пасть и заорала, точно в рот ей сунули раскаленное железо.

   Ирка взмахнула рукой. Развернувшийся струйчатый рукав чиркнул серебряной каймой поперек лица лосарки. Полоска зеленой травяной крови расчертила лоб… Лосарка завизжала. Вжжик! – Ирка полоснула рукавом по аркану. Травяная веревка лопнула, как от удара саблей! Лосарка завопила снова, будто ее резали по живому телу, – зеленая травяная кровь потекла с кончиков пальцев. Новый взмах рукава – Ирка перерубила вторую веревку, позволяя девочке упасть на землю.

   – Не трожь! Мое! – прохрипела лосарка, и в Ирку полетели острые, как дротики, травинки.

   – И-эх! – ведьма крутанулась, голубые рукава с серебряной оторочкой взвились в воздух.

   Вертясь, как юла, Ирка кинулась на отступившую лосарку. Град травяных стрелок, травяные ножи, похожие на листья фикуса, и травяные сюрикены – все крошилось в мелкую пыль под свист рассекающих воздух рукавов.

   – Н-нна! – В руке лосарки возник длинный, чуть не с нее ростом зеленый стебель. Она замахнулась, как копьем.

   – Сама – на! – Иркин рукав вылетел вперед, полоснув лосарку поперек груди. – И еще – на! – второй рукав лег внахлест, почти отрубив держащую копье руку. – И еще! Еще! – рукава свистели, рубя лосарку на части, мелко нашинкованная трава сыпалась из ее тела, как из-под ножей газонокосилки. Резко и остро пахло травяным соком. – И напоследок – на! – Край рукава полоснул лосарку поперек туловища, и травяная русалка рассыпалась зеленой трухой.

   – Миленький тут у тебя лужочек, лосарка! – процедила Ирка, придавливая ногой все еще шевелящийся травяной холмик. – Вот и живи в нем – травкой там, цветочками. Я ведь не против природы вообще и травки в частности! Но еще раз протянешь к детишкам стебелек… Приду с огнеметом! Тем более у меня теперь есть знакомые на военном заводе. А ты запомни! И сестре передай! – Она наставила грозно вытянутый палец на спасенную девочку. – Фольклор может быть очень опасен для здоровья!

   – Не пугай ребенка, Ирка! – из-под деревьев вышла Танька. – Она и так уже еле дышит. Пойдем, я отведу тебя к сестре. – Танька подняла девочку с земли, одернула на ней ошметки вышитой рубахи и завернула в свою ветровку. Повела к деревьям. Под ногами рассыпалась мелко нарубленная трава. – Ирка, ты увлеклась! – Танька оглянулась на отставшую подругу. – Покромсала несчастную лосарку! Вот как ты собираешься возродиться девушкой, если не умрешь девочкой? Хотя бы чуть-чуть! Хоть бы поцарапать себя дала!

   – Забыла! – как отгоняющая мух лошадь мотнула головой Ирка. Усталость вдруг навалилась на нее, такая невыносимая, что хотелось плюхнуться в посеченную траву и так и лежать! И пусть кто хочет, тот ее домой и доставляет. Тем более, есть надежда, что желающий вот-вот прилетит! Да, но ведь неубитой – именно что хоть чуть-чуть! – она домой пойти не может! – И правда, кто ж меня теперь убьет? – расстроенно пробормотала Ирка. – Вот леший!

   – Я не буду! – немедленно отрекся от высокой чести вездесущий леший.

   – Кто тебе – такому! – доверит, – огрызнулась Ирка.

   – Но у меня есть вполне достойный претендент. Всегда рад услужить, – проскрипел леший.

   Ирка начала поворачиваться. Она почти успела…

   Леший еще только начал говорить, когда земля за ее спиной разверзлась и из длинной узкой могилы поднялся горелый мертвец.

   Смрад мертвечины ударил Ирке в ноздри. Слабость, от которой мышцы растекаются в желе, и тает воля, и нет сил сопротивляться, навалилась на нее. Она пошатнулась…

   – Ишь ты, парковым она мне именоваться запретит! Кому нужна такая ведьма-хозяйка… – услышала она скрипучее бормотание лешего.

   – Букет! – взревел горелый мертвяк…

   Дальше был удар в спину… И жуткая боль! Ирка опустила глаза… скрюченные горелые пальцы мертвяка торчали из середины ее груди. И шевелились. И с них капала кровь. Иркина кровь. Ирка застонала… и упала ничком.

   Дико закричала Танька, затарахтела скороговоркой:

   – Иды геть, навий! Прочь, злый дух! Не допусти, Свароже! Браты-Сварожичи, сичить, рубайте, вид Ирки видганяйте…

   Дальше раздался звук удара, и Танькин речитатив оборвался.

   Горелые лапы схватили Ирку за плечи, рванули…

   Крылатая тень накрыла полянку, и Айт в человеческом облике свалился прямо на плечи мертвецу, обеими руками вцепившись ему в горло:

   – Не тронь ее!

   Мертвяк взревел… Вскинулся… Айт повис у него на спине, болтаясь, как тряпка, но не разжимая стиснутых пальцев. Мертвяк ударил кулаком назад… Айта отнесло прочь, он грянулся оземь и бессильно распростерся на траве. Он пытался встать, но лишь беспомощно дергался – присутствие заложного лишало его сил.