Мы поем глухим - Андреева Наталья Вячеславовна - Страница 16

Соболинский подошел к бюро, положил на него нож, потом выдвинул один из ящиков и показал папаше Базилю дуэльный пистолет.

— Я хорошо умею с этим обращаться, — небрежно сказал Соболинский. Но в этой небрежности таилась такая опасность, что месье Дидону опять стало дурно. Шея заныла. Он понял, что этот русский никого и ничего не боится, и эта тайная сила куда опасней, чем демонстрация силы.

«Мне еще повезло! — подумал он. — Случись это где-нибудь в темном переулке, он бы без всяких колебаний меня пристрелил! Это сам дьявол!»

— Если же ты подослан бароном Редлихом… Впрочем, он прав: стреляться из-за девки — много чести. Мы могли бы договориться полюбовно. Я не претендую на имущество барона, она сама мне навязалась. А я не устоял против соблазна, каюсь. — Соболинский притворно вздохнул. — Но если барону его крошка так дорога, я готов ему ее уступить. Само собой, я потребую компенсацию. Меня вполне устроят наличные. А вообще, мой ему совет: пусть женится и перестанет увиваться за актрисами. Потому что все они будут наставлять ему рога. В постели, как поведала мне очаровательная Дельфина, когда я ее как следует разогрел, барон со всем его золотом не стоит ни гроша. Пусть подыщет себе верную жену, из порядочных.

«Если бы ты знал, насколько близок к истине! — подумал папаша Базиль. — Да только выбор барона тебе вряд ли понравится».

— А теперь ступай, — все так же небрежно сказал Соболинский. — Скоро, я надеюсь, вернется мой лакей, ты ведь не хочешь, приятель, чтобы в довершение всего тебя спустили с лестницы?

Месье Дидон проворно вскочил. Беспрестанно кланяясь, он попятился к двери, боясь повернуться к русскому спиной. Он все еще опасался, что Соболинский передумает. Пистолет, который тот держал в руке, был заряжен, и ничто не мешало русскому пустить его в ход. Ведь квартиру попытались ограбить, а ее хозяина убить.

«Черт возьми! Как же мне повезло! — обливаясь потом, подумал папаша Базиль, когда вновь очутился на улице Сен-Лазар. — Несчастный барон Редлих! Если он и в самом деле без памяти влюблен в эту русскую графиню, плохи его дела! Тут никакие деньги не помогут. И что теперь делать мне?…»

Прошло три дня. От Веры по-прежнему не было вестей, месье Дидон тоже не появлялся. Александра уже начала волноваться. Она попыталась было навести справки у Терезы, но та лишь пожала плечами:

— Месье Дидон иногда исчезает из Парижа, мадам, и никому не докладывает, когда вернется. Вам проще узнать у барона, как обстоят дела. Он прислал вам цветы. Прикажете принести?

— Да, поставь их в воду.

Александре показалось, что в лукавых глазах Терезы вспыхнул огонек. Она проворно внесла в гостиную огромный букет и принялась пристраивать его в жардиньерку.

— Тут еще карточка, мадам.

Александра с досадой понюхала цветы, присланные бароном, и взяла из рук Терезы карточку.

«В знак восхищения… Прекрасное — прекрасной…»

Слава богу, барон больше не присылал ей дорогих подарков!

А цветы… Цветы были сказочно хороши! Достать такой букет зимой даже в Париже непросто, в городе, само название которого означает роскошь и расточительство. Букет, без сомнения, стоил баснословных денег.

«Это меня ни к чему не обязывает…»

Александра и сама не понимала свои чувства. Как она уже сказала папаше Базилю, барон был приятным человеком. Возможно, с другими он вел себя иначе, но любовь смягчила и резкость его тона, и привычку не считаться с мнением других, принимая какое-то решение, и особую, снисходительную манеру поведения, свойственную толстосумам. Мол, я-то знаю, что все вы у меня в кармане! Как и всякой женщине, графине Ланиной это льстило.

Узнай парижский высший свет о том, что самого богатого жениха во Франции пленила какая-то иностранка, разразится настоящая буря. Счастье, что барон держит свою любовь в тайне. Но как долго это будет продолжаться?

«Сережа, где ты? — с тоской подумала Александра. — Только ты можешь положить всему этому конец. Барон отступится, как только увидит нас вместе и поймет, что мое сердце занято. Иначе…»

Она боялась об этом думать. Человек слаб, а женщина тем более. Александра уже начала привыкать к цветам, которые присылал ей барон. Еще немного — и привыкнет к нему самому. Хотя он терпеливо ждет, не появляется у нее в доме.

Но в субботу в театре он должен сказать, что удалось узнать. Пропажа такой дорогой вещи, как бриллиантовые серьги, — не шутка. Эта кража не может считаться мелкой, и уголовная полиция должна начать расследование.

Что касается Веры…

— Нет! Не может этого быть! — вслух сказала Александра.

— О чем вы, мадам? — с удивлением спросила Тереза.

Она все еще была в гостиной и вела себя тихо, словно кошка, сторожащая мышь. Александре вдруг стало не по себе.

«Похоже, я стала предметом какого-то заговора. Хорошо, что я еще никому не показывала алмаз, — подумала она. — Надо быть осторожнее».

— Приготовь мне платье. Вечером я поеду в театр, — велела она.

— Как прикажете, мадам! — обрадованно сказала Тереза и исчезла.

Александра намеренно причесывала волосы просто, вопреки нынешней вычурной моде. На прямой пробор, лишь на висках выбивались непокорные золотистые локоны. Платье она выбрала вечернее, для выходов, но тоже простое и скромное, темного цвета. С тех как она стала вдовой, графиня Ланина сильно изменилась, забыв свои прежние привычки и яркие наряды. Она и была замечена в Париже, как бывает замечен скромный портрет кисти гения, висящий среди огромных полотен очередного модного живописца, бездарных и безвкусных. Ему поют хвалебные гимны, тайком бросая восхищенные взгляды на маленькую картину, висящую в самом дальнем и темном углу. Но искушенные ценители поклоняются лишь истинной красоте, пренебрегая ложной.

Вот и сегодня в ложах, где сидели сливки парижского общества, разряженные в пух и прах, на русскую графиню, едва она появилась, единодушно направили лорнеты. Дамы осуждающе качали головами, мужчины молча улыбались. Александра заметила маркиза де Р*, который ей поклонился, и ответила весьма сдержанно. Вот уже несколько дней они не виделись, Александра подозревала, что это связано с бароном Редлихом. У него, похоже, в долгу весь Париж!

Вскоре в ее ложе появился и сам барон, одетый в простой черный фрак. Во всех других ложах произошло движение, словно волна прошла. Маркиз де Р* нагнулся к самому уху своей дамы и что-то стал ей рассказывать. Александра поняла, что это о них с бароном. Завтра новость облетит все парижские салоны и станет событием дня. Да и светская хроника столичных газет не преминет отметить сей факт.

За последний месяц барон Редлих скупил все самые дорогие букеты в городе! Теперь все узнали, кто та счастливица, которая посреди зимы наслаждается запахом тропических цветов. «Сьекль» и «Пресса» будут петь барону Редлиху дифирамбы, он их кумир. Театральные критики у него на содержании, да и литераторов барон поддерживает. Последнее время особой популярностью пользуются романы с продолжением. Имеются в виду романы Дюма и Эжена Сю. Но и роман барона Редлиха с русской графиней, без сомнения, увеличит количество подписчиков.

— Вы сегодня очаровательны, мадам, — почтительно сказал барон. — Хотя я уверен: траур вам не к лицу. Я каждый раз представляю, насколько хороши вы будете в бальном платье, в сиянии бриллиантов и в упоении танцем…

— Барон! — вспыхнула она. — Давайте поговорим о деле! Вам удалось что-нибудь узнать?

— Позвольте мне сесть, мадам? Этого не расскажешь в двух словах.

Александра вынуждена была указать на кресло рядом с собой. Барон улыбнулся и сел.

— Я вынужден вас огорчить, — сказал он таким тоном, будто это была счастливейшая новость для него за последний месяц. — Расследование зашло в тупик. Поскольку вашу камеристку найти не удалось, стали искать посыльного, который доставил букет.

— И что? Его нашли? — живо повернулась к барону Александра.

— Да. Его труп выловили из Сены. Подозреваю, ваша камеристка там же, на дне, если только она не связалась с отъявленным головорезом и они на пару не покинули Париж после того, как ограбили и убили посыльного.