Собрание сочинений в одном томе - Высоцкий Владимир Семенович - Страница 112

112

«Я скачу позади на полслова…»

Я скачу позади на полслова, На нерезвом коне, без щита, — Я похож не на ратника злого, А скорее — на злого шута. Бывало, вырывался я на корпус, Уверенно, как сам великий князь, Клонясь вперед — не падая, не горбясь, А именно намеренно клонясь. Но из седла меня однажды выбили — Копьем поддели, сбоку подскакав, — И надо мной, лежащим, лошадь вздыбили, И надругались, плетью приласкав. Рядом всадники с гиканьем диким Копья целили в месиво тел. Ах дурак я, что с князем великим Поравняться в осанке хотел! Меня на поле битвы не ищите — Я отстранен от всяких ратных дел, — Кольчугу унесли — я беззащитен Для зуботычин, дротиков и стрел. Зазубрен мой топор, и руки скручены, Ложусь на сбитый наскоро настил, Пожизненно до битвы недопущенный За то, что раз бестактность допустил. Назван я перед ратью двуликим — И топтать меня можно, и сечь. Но взойдет и над князем великим Окровавленный кованый меч!.. Встаю я, отряхаюсь от навоза, Худые руки сторожу кручу, Беру коня плохого из обоза, Кромсаю ребра — и вперед скачу. Влечу я в битву звонкую да манкую — Я не могу, чтоб это без меня, — И поступлюсь я княжеской осанкою, И если надо — то сойду с коня! 1973

Я НЕ УСПЕЛ

(Тоска по романтике)

Болтаюсь сам в себе, как камень в торбе, И силюсь разорваться на куски, Придав своей тоске значенье скорби, Но сохранив загадочность тоски… Свет Новый не единожды открыт, А Старый весь разбили на квадраты, К ногам упали тайны пирамид, К чертям пошли гусары и пираты. Пришла пора всезнающих невежд, Все выстроено в стройные шеренги, За новые идеи платят деньги — И больше нет на «эврику» надежд. Все мои скалы ветры гладко выбрили — Я опоздал ломать себя на них; Всё золото мое в Клондайке выбрали, Мой черный флаг в безветрии поник. Под илом сгнили сказочные струги, И могикан последних замели, Мои контрабандистские фелюги Худые ребра сушат на мели. Висят кинжалы добрые в углу Так плотно в ножнах, что не втиснусь между. Смоленый плот — последнюю надежду — Волна в щепы разбила об скалу. Вон из рядов мои партнеры выбыли У них сбылись гаданья и мечты: Все крупные очки они повыбили — И за собою подожгли мосты. Азартных игр теперь наперечет. Авантюристы всех мастей и рангов По прериям пасут домашний скот — Там кони пародируют мустангов. И состоялись все мои дуэли, Где б я почел участие за честь. Там вызвать и явиться — всё успели, Всё предпочли, что можно предпочесть. Спокойно обошлись без нашей помощи Все те, кто дело сделали мое, — И по щекам отхлестанные сволочи Бессовестно ушли в небытиё. Я не успел произнести: «К барьеру!» — А я за залп в Дантеса все отдам. Что мне осталось — разве красть химеру С туманного собора Нотр-Дам?! В других веках, годах и месяцах Все женщины мои отжить успели, — Позанимали все мои постели, Где б я хотел любить — и так, и в снах. Захвачены все мои одра смертные — Будь это снег, трава иль простыня, Заплаканные сестры милосердия В госпиталях обмыли не меня. Мои друзья ушли сквозь решето — Им всем досталась Лета или Прана, — Естественною смертию — никто, Все — противоестественно и рано. Иные жизнь закончили свою — Не осознав вины, не скинув платья, — И, выкрикнув хвалу, а не проклятья, Беззлобно чашу выпили сию. Другие — знали, ведали и прочее, — Но все они на взлете, в нужный год — Отплавали, отпели, отпророчили… Я не успел — я прозевал свой взлет. 1973

«Все <с> себя снимаю — слишком душно…»

Все <с> себя снимаю — слишком душно, — За погодой следую послушно, — Но все долой — нельзя ж! Значит, за погодой не угнаться: Дальше невозможно раздеваться, — Да, это же не пляж! Что-то с нашей модой стало ныне: Потеснили макси снова мини — Вновь, вновь переворот! Право, мне за модой не угнаться — Дальше невозможно <одеваться>, Но — и наоборот! Скучно каждый вечер слушать речи: У меня за вечер по две встречи, — Тот и другой — не прост. Трудно часто переодеваться — Значит, мне приходится стараться, — Вот, вот ведь в чем вопрос! <1973>