Пираты Мексиканского залива - Паласио Висенте Рива - Страница 77

– Но кого она выбрала вам в мужья? Вы-то знаете этого человека?

– Как же! Это брат графини де Торре-Леаль, дон Хусто, тот самый, что разыскал меня у вас в доме.

У Паулиты вырвался возглас досады.

– Вы знаете что-нибудь плохое о нем? – спросила Хулия.

– Нет, я просто не люблю его, ведь он враг дона Энрике.

– Того человека, которого вы любили?

– И продолжаю любить, Хулия, продолжаю любить; на мою беду, он приехал в Мехико.

– Когда?

– Точно не знаю; но, едва вы вчера уехали от нас, муж рассказал, что видел его и говорил с ним.

– И эта весть взволновала вас?

– Вы даже не представляете себе, что творится со мной. То я чувствую прилив радости, то меня охватывает невыносимая грусть. Я и хочу и боюсь увидеться с ним. Мне мучительно стыдно перед мужем, что я люблю другого, и вместе с тем я не раскаиваюсь в моей любви. Я горжусь тем, что сладила с чувством, и тут же проклинаю свою нерешительность, – лучше б я стала его возлюбленной. Он так смел, благороден и великодушен, он стоит любой жертвы. Да, он стоит того, чтобы женщина пожертвовала ради него своей честью и гордилась этим больше, чем королева своей короной.

– Так сильно вы его любите?

– Ах, Хулия, я схожу с ума от любви! Всю ночь напролет я не сомкнула глаз и прибежала к вам в такую рань, чтобы поплакать у вас на груди и чтобы вы пожалели меня. И зачем только он приехал в Мехико?

– Он, верно, уже женился? – спросила Хулия.

– Женился? – в ужасе и гневе повторила Паулита. – Нет, такого испытания я не выдержала бы… Не могу допустить даже мысли, чтобы он полюбил другую!..

– Но вы же вышли замуж…

– Я – да, но я не желаю, чтобы женился он… А в сущности, какое право я имею чего-то требовать, на что-то надеяться?

И Паулита залилась горькими слезами.

– Успокойтесь, успокойтесь, – повторяла Хулия, гладя ее по голове. – Где же ваша твердость, о которой вы мне вчера толковали?

– Я была тверда, Хулия, но, узнав, что он здесь, я потеряла мужество. Горе мне, горе мне!

– А как вы думаете, Паулита, что было бы, если бы тот, кого я люблю, вдруг появился передо мной?

– Но это невозможно, Хулия, ваш пират не смеет с мирными целями ступить на американскую землю.

– А ваш возлюбленный все-таки появился.

– Это совсем, совсем другое дело. Дон Энрике вернулся в Мехико, потому что он здесь родился, к тому же он не совершил никакого преступления против короля, а вашему даже в Веракрусе нельзя высадиться.

В дверь постучали.

– Кто там? – спросила Хулия.

– Сеньорита, – раздался за дверью голос служанки, – госпожа просит вашу милость пожаловать к ней.

– Скажи, я иду, – ответила Хулия и, обращаясь к Паулите, прибавила: – Наверное, матушка хочет сообщить мне ответ дона Хусто. Не уходите, подождите здесь, мне так нужна ваша поддержка.

– Не теряйте мужества, Хулия.

– Не бойтесь за меня, вы видите, я спокойна.

Хулия поднялась и с величавым видом вышла из комнаты, приведя Паулиту в изумление своей решимостью.

В то время, как Хулия и Паулита беседовали между собой, в кабинете сеньоры Магдалены тоже шел разговор о серьезных вещах.

Дон Хусто, как известно, явился в дом одновременно с Паулитой и направился в покои сеньоры Магдалены. Он велел доложить о себе и был тотчас же принят.

– Сеньора, – начал дон Хусто, – получив от вас записку, я поспешил откликнуться на ваш зов. Располагайте мной.

– Благодарю вас, дон Хусто. Известно ли вам, что произошло с моей дочерью?

– Да, сеньора, и поверьте, я весьма огорчен, что послужил невольной причиной печального происшествия и тех горестей, что выпали на долю Хулии, которую я всем сердцем люблю и почитаю.

– Благодарю вас.

– Я имел счастье узнать, где Хулия нашла себе приют, и смог прийти и предложить ей мои скромные услуги.

– Я этого не знала…

– Я хотел сообщить вам об этом не раньше, чем вы успокоитесь, чтобы испросить у вас прощения для Хулии и проводить ее домой.

– Благодарю вас, Хулия уже дома.

– О, как я рад!

– Она здесь и согласна стать вашей женой, если вы по-прежнему настаиваете на вашем предложении.

Дон Хусто вскочил, как ребенок, которому показали игрушку; он даже побледнел от радости.

– Боже мой! – воскликнул он, – как я счастлив! Сеньора, вы меня осчастливили, да, осчастливили! Хулия станет моей супругой! Когда же? На какой день намечается свадьба?

– Хулия поставила условие…

– Она желает повременить?

– Напротив, заключить брак немедленно.

– Такое условие я могу только приветствовать.

– Значит, вы согласны?

– Еще бы! Сегодня, завтра, когда Хулия пожелает.

– Так спросим у нее.

– Эта неделя вообще необыкновенно удачна для меня. Если бы вы знали!

– В чем же удача?

– Через три дня истекает срок, назначенный графом де Торре-Леаль для возвращения его старшего сына, которого все считают умершим. Ежели в этот день он не явится, – а мне известно, что он перешел в лучший мир, откуда возврата нет, – мой племянник, младший сын графа, вступит в права наследства. Вы легко можете себе представить мою радость, ведь он сын моей сестры, а кроме того, я его опекун.

– В таком случае, если желаете, назначим свадьбу именно на этот день.

– Если Хулия согласится, то ровно через три дня мы навсегда соединимся с ней. Какое это для меня счастье!

Дон Хусто потирал от радости руки.

– Хотите, я позову Хулию? – спросила сеньора Магдалена.

– Если вы находите возможным…

– Мария! – кликнула служанку сеньора Магдалена.

– Сеньора, – отозвалась Мария.

– Что, сеньорита Хулия уже встала?

– Да, сеньора.

– Попроси сеньориту Хулию ко мне.

Служанка вышла исполнить распоряжение хозяйки, а дон Хусто, не в силах скрыть свою радость, принялся шагать из угла в угол.

По правде говоря, сеньора Магдалена не менее жениха радовалась предстоящей свадьбе: одним соблазном меньше для Педро Хуана и одной надеждой больше на мир в доме.

IX. ТВЕРДОСТЬ И РЕШИТЕЛЬНОСТЬ

Хулия появилась перед ожидавшими ее матерью и гостем бледная, но спокойная; голос ее не дрожал, только глаза покраснели от слез.

– Вы меня звали, матушка? – спросила она.

– Да, дочь моя, сядь и выслушай меня.

Хулия без возражений повиновалась.

– Вчера, – продолжала сеньора Магдалена, – ты выразила согласие стать супругой сеньора дона Хусто, который просил твоей руки.

– Да, матушка.

– Единственным условием ты поставила заключение брака возможно скорее.

– Да.

– Ты по-прежнему согласна на этот брак?

– Согласна.

– Сеньор желал бы назначить свадьбу через три дня.

– Он может назначить любой день по своему усмотрению.

– В таком случае, дочурка, я полагаю, ты можешь поговорить с ним наедине.

– В этом нет надобности, – сказала молодая девушка.

– Надобности нет, но я полагаю, что так лучше, и оставляю вас одних; раз вы собираетесь пожениться, вам есть о чем побеседовать между собой.

И, не ожидая ответа, сеньора Магдалена ушла, оставив наедине дона Хусто и Хулию.

Дон Хусто, не привыкший к женскому обществу, почувствовал смущение: перед ним была девушка, согласившаяся стать его женой, а он не решался сказать ей ни единого слова. Брак с Хулией представлялся дону Хусто огромной победой; воплощалась в жизнь его мечта, и он боялся, как бы эта мечта не рассеялась.

Хулия молчала, потому что ей решительно нечего было сказать своему жениху; она даже не глядела в его сторону.

Наконец, сделав над собой неслыханное усилие, дон Хусто нарушил молчание; но как и все недалекие люди, он повел речь так неуклюже, что, пожалуй, ему лучше было бы по-прежнему безмолвствовать.

– Так вот как, Хулия, вы хотите выйти за меня замуж, – сказал он.

– Нет, этого я не говорила, – возразила молодая девушка, – но я согласна назвать вас моим мужем.

– Значит, вы любите меня, – продолжал он самодовольно.