Джангар - эпос Калмыцкий народный - Страница 37

37

* * * Долго скакал по мангасской земле Богдо, Каждого встречного богатырь окликал, Где пребывает Хонгор — не ведал никто. Долго нойон скакал. Наконец отыскал Хижину. В ней старуха седая жила, Чарами колдовства обладая, слыла Доброй волшебницей в странах восьми племен. Спешившись, в хижину эту вошел нойон. «Матушка! — молвил, — скажите:                где Хонгор мой? Место вы мне укажите, где Хонгор мой. Перед мангасами не трепещите сейчас, Не сомневайтесь в моей защите сейчас, Вам я за Хонгра полмира готов отдать!» И чародейка на дереве стала гадать.[13] Вот что сказал ей волшебный брусок сперва: Хонгор лежит в желудке жадного льва, Спящего на волнах степного песка. Вот что сказала вторая нарезка бруска: Хонгор в желудке щуки огромной лежит, Щука на дне океана укромно лежит. Третья нарезка такой ответ принесла: Хонгор лежит в желудке седого орла, В черной скале орлиное свито гнездо. «Хонгор в одном из этих желудков, Богдо!» — Так чародейка сказала богатырю. «В счастье пребудьте, матушка, благодарю», — Молвил нойон и помчался разыскивать льва. За шесть недель он проехал шестьсот бэря! Лев и орел поклонились ему, говоря: «Джангар, сияющий святостью божества, Ни в одиночку, великий Богдо, ни вдвоем Не пожирали мы Хонгра, клятву даем!» И властелин отпустил их и поскакал Берегом черного моря, подножьями скал. Вот миновала неделя, другая за ней,— Видит он: на расстоянии бердыша, В шесть шириною, длиною в сто саженей — Черная щука лежит, тяжело дыша, Черная щука лежит на прибрежном песке. Спешившись, в землю воткнув сандаловый дрот, Бросился Джангар с мечом обнаженным в руке. Только приблизился на два шага вперед,— Щуку, видать с перепугу, стошнило. И вот Выпал на землю из бычьей кожи мешок. Щука взмахнула хвостом и в пучине вод Скрылась. И Джангар, мешок развязав, извлек Алого Хонгра, стальные цепи разбил. Связанный путами из человеческих жил, Хонгор уже почти не дышал, но жил. Радостным ржаньем рыжий скакун возвестил Тварям вселенной о том, что Хонгор спасен. Хонгру в уста и в ноздри вдунул нойон Белый аршан, сознанье вдохнул в него, Дал ему часть снаряжения своего И посадил на коня своего потом, И поскакал Аранзал знакомым путем. Долго неслись в прозрачно-красной пыли И, наконец, у Кинясовой башни сошли. Хонгра Багряного конь, не касаясь земли, С радостным ржаньем к ним прибежал издали. Всех скакунов на свете милее — свои! Соединили мягкие шеи свои Лыско и Рыжко, умильно глядели они, Будто друг друга обнять хотели они… Сказывают: узнав, что ликуют враги, Ибо у Джангра сломан сандаловый дрот, — Вскинул на плечи бурдюк с аракой                Шикширги, Посох дубовый схватил и пустился вперед. У великана такие были шаги: Малые горы шагом единым он брал И перешагивал через большой перевал, Дважды шагнув… Громоподобный крик Мир сотрясает: увидел Хонгра старик! «Хонгор ли это, солнце мое на седле, Хонгор ли это, единственный на земле, В бурях еще не окрепший детеныш орла?» Кинулся к сыну, бросив бурдюк с аракой. Джангар великий, боясь, как бы старец такой Хонгру бока не помял, — подушку с седла Быстро схватил и меж ними ее положил, И, отуманенный счастьем, в избытке сил, Сына в объятья свои Шикширги заключил, Вместе на землю свалились отец и сын,— Еле разнял их потом нойон-властелин. Голод и жажду хмельной аракой утолив, Горькие думы развеяв и прочь удалив, Сели герои в ратных доспехах своих На быстроногих, гривастых коней верховых. Хонгор Багряный вырвал с корнем сандал, Сучья содрал на ходу, скакуна погнал. Загнанных в кучу мангасов он увидал: Тяжелорукий Савар и Строгий Санал С остервенением нападали на них, Знатных рубили, щадили черных одних. Тут замечает Джангар, великий нойон, Злобного хана Киняса в прозрачной пыли. Напоминающее ночной небосклон, Черное с искоркой знамя мелькало вдали. Челюсти сжав, нойон поскакал вперед В хана Киняса направил сандаловый дрот. Злобный Хара Киняс перепуган вконец: Близится Джангар с конем удалым своим… А в это время с огромным сандалом своим, Волком на беззащитное стадо овец, Хонгор на войско мангасов напал, разъярен, И разбросал это полчище на семь сторон. Вот, наконец, посчастливилось и ему! Видит: к поросшему таволгою холму, Жалкую душу спасая, несется Цаган. Неукротимый за ним поскакал великан,— Только Цагана видел он перед собой! В таволжниках закипел богатырский бой. Загрохотали громы, ветра поднялись, Богатыри воедино в схватке слились, А не свалили друг друга с коней своих. Освободиться решив от одежд боевых, Наземь сошли, ибо видели: каждый в седле Крепко сидит… «Если только на этой земле Вечного нет ничего, если, наоборот, Истина — то, что всему на земле свой черед, Если, Цаган, не пристрастны бурханы к тебе, — Я победителем буду в этой борьбе!» — Хонгор воскликнул. Почуял вождь храбрецов: К мышцам прибавилась мощь пятерых бойцов!