Мечты и реальности (СИ) - Котянова Наталия - Страница 30

Гор днями и ночами просиживал над проклятым рисунком, желая подчинить себе его странную магическую сущность и проникнуть в изображённую на нём комнату. Но у него ничего не получалось…

Брошенный муж, бывший снисходительный хозяин и благодарный ученик постепенно превратился в злого, вечно раздражённого монстра; через какое-то время даже верный Тео начал его избегать. Гордин понимал, что ведёт себя недостойно, снова становясь прежним, бездушным колдуном Мораном. Но ничего не мог с собой поделать…

И вдруг однажды, привычно нарезая круги вокруг замка, чёрный «ворон» был подхвачен невидимой волной ужасающей силы. Его несло и кувыркало в сбесившихся воздушных вихрях, выкручивая крылья, заставив зажмурить слезящиеся глаза… А потом так же внезапно всё кончилось. «Ветер» стих, и Гордин обнаружил себя уже человеком, причём восседающим на чудном стуле на колёсиках, перед столом со странным голубоватым экраном. На нём крупными буквами было написано «Добро пожаловать!» Куда только, интересно? Гордин огляделся и сразу же понял, что эта незнакомая комната принадлежит явно чужому миру. Слишком уж тут всё необычное…

Когда прошёл первый шок, Гордин занялся активным изучением странного помещения. На столе рядом с ним обнаружилась тонкая папка с надписью «документы», а в ней — бумаги с часто повторяемым именем: Георгий Гордиевич Ворон. Тридцати двух лет, место рождения — Новосибирск, доцент такого-то факультета такого-то Университета. Но его поразило другое: на всех вклеенных фотографиях было его собственное лицо! Ну, может быть, не совсем его — волосы покороче и нос поровнее — но с первого, да и со второго взгляда точно не отличишь!

Около кровати стоял раскрытый чемодан с одеждой и книгами, в основном по местной истории и иже с нею. Гордин ради интереса полистал одну — и вдруг совершенно ясно осознал, что досконально понимает её содержание, как будто сам написал. Взял другую книгу — тоже самое. Его колдовские способности (или влияние этого странного места?) срабатывали таким образом, что ему потребовалось до смешного мало времени на адаптацию. «Изучив» все найденные книги и газеты, Гордин занялся загадочной штукой с мерцающим экраном. Ткнул наугад пару клавиш внизу — и увидел, что на экране отобразились буквы. Остальное, как говорится, было делом техники. Он набрал имя пресловутого Г.Г. Ворона и смог добыть ещё немало полезной информации. В частности, длинный текст со смешным названием «Мемуары» (в таком-то возрасте!). Что-то про детство, школу, каких-то девчонок, гибель родителей, увлечение историей и археологией… Последняя фраза заставила Гордина вздрогнуть. «Ура, еду работать в Питер!»

Питер! Это слово он знал слишком хорошо. Город из мира, в котором жила и, с большой долей вероятности, и сейчас живёт его предательница-жена. Значит, перемещение всё же состоялось!

Гордин вышел на балкон и с высоты оглядел окружающий пейзаж. Он смутно напоминал Лерины рисунки и казался холодным, мокрым и суетным. Но Гордин был настроен отнюдь не сентиментально. Если это и есть Питер, значит, он найдёт девчонку, это лишь вопрос времени!

В комнате раздался неприятный дребезжащий звон — он исходил от небольшой плоской коробочки, лежавшей на краю стола. Колдун повертел её в руках, по наитию нажал левую кнопку — и вдруг услышал незнакомый бодрый голос:

— Здравствуйте, Георгий!

А почему бы и нет?

— Здравствуйте.

— Это Павел Аксёнов, мы с вами недавно говорили…

— Угу.

— Надеюсь, у вас всё хорошо? Как добрались, устроились? Ключи от квартиры вам передали? Как квартира, понравилась?

— Да, спасибо, всё замечательно, я очень доволен.

— Отлично! Сегодня отдыхайте, а завтра выспитесь и приезжайте. Оформитесь, с деканом пообщаетесь, войдёте, так сказать, в курс текущих дел.

— Будьте любезны уточнить адрес и как до вас лучше добраться.

— Конечно, записывайте!..

Когда бестелесный голос затих, Гордин вытер вспотевший от напряжения лоб и задумался. Выходит, тут его принимают за человека с выразительной фамилией Ворон, который приехал из какого-то Новосибирска работать на историческом факультете некоего Университета. Не того ли, о котором рассказывала Лера? А если он её там встретит?

С другой стороны, где же сам таинственный «человек-Ворон»? Или он вот-вот явится и разоблачит наглого самозванца, или… Может такое быть, что его никогда и не существовало? И какие-то неведомые боги, ехидно ухмыляясь, просто решили дать ему шанс. На что только? Попробовать свои «великие таланты» в другом мире? Найти сбежавшую жену, задать ей хорошую трёпку и гордо уйти? Или… Может быть, им даётся возможность начать всё сначала?

Гордин решительно отверг последний вариант (слишком глупый, ненужный… слишком заманчивый…) и с энтузиазмом взялся за собственное преображение. Книги, газеты, телевизор и интернет — все источники информации были пущены в ход. Вечером Гордин нарядился в один из обнаруженных костюмов и вышел в город. Послушал разговоры местных, подивился на их количество и унылую манеру одеваться, поборол невольный трепет от бесконечного потока железных повозок на улицах. Поел в заведении с надписью «бистро» (видимо, для таких, как он, в её стеклянной витрине красовались муляжи разнообразных тортов, жареных кур и винных бутылок). Расплатился местными, найденными среди вещей деньгами, и даже получил кокетливую улыбку от девушки-разносчицы. Словом, Гордин понял, что жить в этом непохожем на его мире он вполне сможет, и ночью спал вполне спокойно, не особенно переживая за завтрашний день с его решающей «проверкой».

И это «завтра» действительно прошло вполне спокойно. Никто не распознал в нём «пришельца», новые коллеги встретили его дружелюбно, а туземные дамочки — и вовсе почему-то «на ура». Он на всякий случай «включил» максимальный уровень обаяния, о чём впоследствии пожалел не раз. Девушки, да и женщины постарше просто не давали ему прохода, подкарауливали и всячески набивались на более близкое знакомство. Ему же было сейчас не до местных красоток: через несколько дней своего пребывания в стенах Университета он неожиданно встретился с Лерой. Его жена, в совершенно неприличной короткой юбке и с остриженными вдвое волосами сидела в плотном кольце каких-то молодых людей. Бессовестная, наглая… Прекрасная до безумия. Он с трудом заставил себя не смотреть на неё, кое-как провёл свой урок и малодушно сбежал. Взлелеянное желание как следует потрясти предательницу, наорать на неё, унизить вдруг стремительно изменилось на прямо противоположное: украсть, притащить обратно в свой мир, а для начала — хоть в ту же квартиру, и задушить в объятиях, зацеловать, залюбить… Гор бешено злился на себя за эту недостойную слабость, пытался растравить мучительные воспоминания о её поступке и договориться со своей гордостью — ничего не помогало. Единственным слабым утешением служил явно исходящий от девушки страх. Значит, она понимает свою вину, боится его… Правильно боится! Им всё равно придётся поговорить и объясниться, наконец…

Гордин не думал, что это объяснение выйдет таким болезненным. Что Лера с перепугу — или сознательно — захочет уничтожить свой венчальный браслет. Конечно, у неё ничего не вышло… И короткий разговор напомнил беседу немого с глухим. Они совсем перестали понимать друг друга. Каждый считая жертвой себя, а другого виноватым, и это был тупик. Значит, им действительно не судьба быть вместе…

Вечером Гордин по-земному напился, заглушая боль, но уже с утра принялся действовать. Пусть будет как будет. Лера сделала свой выбор, а значит, остаётся как-нибудь избавиться от браслетов и вернуться в свой мир, наплевав на недостойное его желание мелко отомстить.

Благородный порыв, впрочем, остался таким только в теории. Проклятые волшебные браслеты и не думали сниматься. И, самое главное, Гордин вдруг осознал, что понятия не имеет, как ему переместиться обратно в свой замок. Рисовать он не умеет, не просить же Леру помочь! Загадочный «ветер» тоже не возвращался… Не значит ли это, что он, в свою очередь, стал «игрушкой» в руках высших сил, и теперь останется в чужом мире навсегда? Что ж, может, и так… Тогда надо кончать хандрить и просто жить дальше.