Договор с дьяволом - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 59

– Сделаем. Если суммы окажутся большими, той же Самариной или Мамедовой нелегко будет объяснить их происхождение. Когда начнем?

– Сейчас поеду к Косте, утрясу проблему. Одно дело вскрыть квартиру погибшего Козлова, а совсем другое – шмонать самаринскую или тех же Нолиных. Ее муж, как я узнал, доктор наук, профессор, видный ученый, уважаемый человек.

– Да, как в старом анекдоте: папа – академик, мама – доктор наук, а дочь, извините, блядь... Чем не парадокс?

Меркулов согласился с предложением Турецкого, и «важняк» вскоре получил у Константина Дмитриевича санкции на выписанных им, Александром Борисовичем, постановлениях о проведении обысков у вышеперечисленных лиц и выемках необходимых для расследования документов и вещественных доказательств.

Прихватив с собой двух оперов и эксперта-криминалиста, Грязнов тут же отправился в Коптево, на Большую Академическую, где проживал Козлов Иван Григорьевич.

Местного участкового отыскали быстро, а уж он помог найти работников РЭУ. Из соседней с Козловым квартиры пригласили пожилых супругов – в качестве понятых. После чего эксперт-криминалист без особого труда вскрыл входную дверь.

Все форточки были закрыты, и поэтому в доме пахло застоявшейся пылью. Удивил флотский порядок – квартира была убрана, нигде ничего лишнего: никаких пустых бутылок или немытых чашек и стаканов. Мебели было немного – самая необходимая, поэтому и сектор обыска сужался.

Простукали стены в поисках возможного скрытого сейфа – такового не оказалось. Тогда принялись за бельевой шкаф. Тоже ничего лишнего. Подняли диванное сиденье. В отсеке, где обычно хранится постельное белье, лежали кипы различных технических журналов. Их оказалось много, и покрыты они были толстым слоем пыли. Что, сюда вообще не заглядывал аккуратист-хозяин?

Разостлав на полу найденные в прихожей газеты, оперативники, кряхтя, стали извлекать пыльные кипы наружу и складывать на полу. Попутно каждый журнал приходилось бегло пролистывать. Так что пыль в комнате поднялась приличная. Но вот, подняв очередную пачку журналов, перевязанную, как и все прочие, такой же пыльной бечевкой, оперативник оглядел ее со всех сторон и сказал:

– Оп-па!

К нему тут же сунулся Грязнов, который вместе с экспертом-криминалистом изучал разнообразную видео– и прочую технику, коей у Козлова хватало в избытке.

– Чего? – спросил Грязнов.

– Смотрите, – показал пальцем зоркий опер, – пыли-то нету!

Он аккуратно перенес пачку на стол. А Грязнов распорядился, чтобы подошли поближе сидевшие до того безучастно на стульях в прихожей понятые. Эксперт тут же вооружился своей фотокамерой со вспышкой.

– Прошу смотреть внимательно, – сказал Вячеслав Иванович. – Мы будем все свои действия протоколировать, а вам потом придется это подтвердить. Итак, в диване, среди журналов, найдена пачка... развязываем... снимаем часть журналов и... оп-па! – повторил он восклицание опера и замер от неожиданности.

Между журналами лежали аккуратно сложенные пачки долларов. И этих пачек было пятнадцать, а в каждой – по десять тысяч баксов в стодолларовых купюрах. Пачки были новенькие, словно только что из банка...

Неплохой «сейф» нашел себе капитан третьего ранга, он же военпред «Мосдизеля».

– Молодец! – оценил действия своего оперативника Грязнов. – Составляй протокол обыска, а понятых прошу подписать протокол...

Дальнейший обыск ничего больше не дал. Да, впрочем, ни на что иное Вячеслав Иванович уже и не рассчитывал. Найденного вполне было достаточно.

А вот проводить по горячим следам еще и обыск в служебном помещении военпреда на «Мосдизеле» Грязнов посчитал несвоевременным. Там следовало действовать сразу по всем направлениям. И к тому же вряд ли бы фигуранты держали такие деньги у себя в служебных сейфах.

Завершив обыск, оперативники привели квартиру в относительный порядок, то есть расставили все по своим местам, и удалились, опечатав входную дверь. Известие о том, что жилец, по всей видимости, погиб при исполнении служебных обязанностей, разразилось для соседей и работников РЭУ подобно взрыву бомбы. Но Грязнов предупредил, что до официального разрешения обсуждать эту тему нежелательно. Грозный вид генерал-майора милиции не предвещал ничего доброго.

И народ замолк. Чтобы вернуться к этому вопросу сразу после отъезда милицейского микроавтобуса с мигалкой на крыше...

Следующим объектом было жилище Мамедова на Первомайской улице в Измайлове.

Будучи уже наслышан от Дениса о характере Раисы-ханум, как величал свою супругу покойный Махмуд, Грязнов избрал и соответствующую тактику общения с ней.

Едва Раиса Керимовна отошла от первоначального испуга и открыла рот, чтобы выразить глубокое возмущение по поводу вторжения в ее квартиру массы чужих людей, Вячеслав Иванович, изобразив на лице максимум понимания и сожаления, показал ей санкционированное прокурором постановление на проведение в квартире обыска на предмет выемки возможных документов, которые могли бы указать следствию на причины катастрофы, в которой погиб ее супруг. То есть речь могла идти не об автомобильной аварии, в которой был виноват Мамедов, а о заранее спланированной операции неких сил, заинтересованных в его гибели. И соответственно – молчании. О-о! Запахло серьезными проблемами! Тут не кричать надо, а всячески помогать следователям.

Где мог держать секретные документы ее покойный супруг? Приносил ли он вообще какие-то материалы с работы? Не говорил ли о том, что ему кто-то угрожает? Или просто чего-то требует? Не было ли непонятных звонков с угрозами и прочего?

Что могла знать женщина, которой на работе у супруга наобещали златые горы, а ограничились тем, что организовали за свой счет похороны с поминками и выплатили какие-то жалкие копейки! А вот если произошло убийство, тут им будет грозить уже серьезная компенсация семье, у которой погиб единственный кормилец. Существенный момент! И Раиса-ханум мгновенно оценила выгоду своего сотрудничества с милицией.

Однако самый тщательный обыск так ничего и не дал. Никаких рабочих документов, никаких баснословных сумм. Семья, правда, не бедствовала – это было видно по достатку в доме. Но Раиса этот момент объяснила просто: у мужа была очень неплохая зарплата, потом всякие премиальные. Помимо этого, не оставляла без внимания семью Мамедовых и родня из Махачкалы. Так уж повелось, в беде своих не оставляют. Имелись и небольшие накопления, кто ж сегодня без них проживет! Что-то около десяти тысяч долларов на валютном счете в банке, ну и дома пара тысяч – мятыми бумажками из обменного пункта. Доллары-то пока, увы, самые надежные деньги, поэтому Раиса сразу переводила в иностранную валюту зарплату мужа, тратя затем по мере надобности.

Но она не забыла напомнить генералу Грязнову, который вел себя с ней очень обходительно, что директор «Мосдизеля» лично обещал ей выплатить из своих фондов существенную компенсацию в размере двадцати тысяч долларов. Это его слова, их все слышали. Не стал ей, чтобы не огорчать и не терять контакта, говорить Грязнов о том, что директора того уже нет в живых.

А еще, сказала она, Махмуд обещал принести домой какие-то огромные деньги за испытания, куда он должен был со дня на день отправиться.

– Действительно, огромные? – переспросил Грязнов, делая знак своему оперу, который вел протокол допроса гражданки Мамедовой. – Мы отметим этот факт. А вы потом все подпишете, да?

– Какой может быть разговор! Сама слышала! И дети слышали.

– Ну, детей мы не будем допрашивать. Достаточно ваших слов.

Грязнову нетрудно было предположить, о каких деньгах шла речь. Но не получал их Мамедов. И семья его ничего не получит, поскольку, скорее всего, не успел к дележу Махмуд. Убрали его раньше, чтоб не мешал остальным. Возможен такой вариант? А почему нет? Вопрос в другом, можно ли найти этому предположению подтверждение...

А подтвердить это, если бы захотела, могла бы, пожалуй, разве что Ангелина Васильевна Нолина. Ну да, жди, как же, кинется она и станет все подтверждать!..