Стихотворения 1823-1836 - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 16

16

СОВЕТ

Поверь: когда слепней и комаровВокруг тебя летает рой журнальный,Не рассуждай, не трать учтивых слов,Не возражай на писк и шум нахальный:Ни логикой, ни вкусом, милый друг,Никак нельзя смирить их род упрямый.Сердиться грех — но замахнись и вдругПрихлопни их проворной эпиграммой.

* * *

Напрасно ахнула Европа,Не унывайте, не беда!От петербургского потопаСпаслась «Полярная Звезда».Бестужев, твой ковчег на бреге!Парнаса блещут высоты;И в благодетельном ковчегеСпаслись и люди и скоты.

ПРОЗАИК И ПОЭТ

О чем, прозаик, ты хлопочешь?Давай мне мысль какую хочешь:Ее с конца я завострю,Летучей рифмой оперю,Взложу на тетиву тугую,Послушный лук согну в дугу,А там пошлю наудалую,И горе нашему врагу!

ЖИВ, ЖИВ КУРИЛКА!

Как! жив еще Курилка журналист?— Живехонек! все так же сух и скучен,И груб, и глуп, и завистью размучен,Все тискает в свой непотребный лист -И старый вздор, и вздорную новинку.— Фу! надоел Курилка журналист!Как загасить вонючую лучинку?Как уморить Курилку моего?Дай мне совет. — Да... плюнуть на него.

ЛИТЕРАТУРНОЕ ИЗВЕСТИЕ

В Элизии Василий Тредьяковский(Преострый муж, достойный много хвал)С усердием принялся за журнал.В сотрудники сам вызвался Поповский,Свои статьи Елагин обещал;Курганов сам над критикой хлопочет,Блеснуть умом «Письмовник» снова хочет;И, говорят, на днях они начнут,Благословясь, сей преполезный труд, -И только ждет Василий Тредьяковский,Чтоб подоспел Михайло Каченовский.

EX UNGUE LEONEM

Недавно я стихами как-то свистнулИ выдал их без подписи моей;Журнальный шут о них статейку тиснул,Без подписи ж пустив ее, злодей.Но что ж? Ни мне, ни площадному шутуНе удалось прикрыть своих проказ:Он по когтям узнал меня в минуту,Я по ушам узнал его как раз.

* * *

Словесность русская больна.Лежит в истерике онаИ бредит языком мечтаний,И хладный между тем зоилЕй Каченовский застудилТеченье месячных изданий.

СОЛОВЕЙ И КУКУШКА

В лесах, во мраке ночи праздной,Весны певец разнообразныйУрчит, и свищет, и гремит;Но бестолковая кукушка,Самолюбивая болтушка,Одно куку свое твердит,И эхо вслед за нею то же.Накуковали нам тоску!Хоть убежать. Избавь нас, боже,От элегических куку!

ДВИЖЕНИЕ

Движенья нет, сказал мудрец брадатый.Другой смолчал и стал пред ним ходить.Сильнее бы не мог он возразить;Хвалили все ответ замысловатый.Но, господа, забавный случай сейДругой пример на память мне приводит:Ведь каждый день пред нами солнце ходит,Однако ж прав упрямый Галилей.

* * *

Воспитанный под барабаном,,Наш царь лихим был капитаном:Под Австерлицем он бежал,В двенадцатом году дрожал,Зато был фрунтовой профессор!Но фрунт герою надоел -Теперь коллежский он асессорПо части иностранных дел!

НА ТРАГЕДИЮ ГР. ХВОСТОВА, ИЗДАННУЮ С ПОРТРЕТОМ КОЛОСОВОЙ

Подобный жребий для поэтаИ для красавицы готов:Стихи отводят от портрета,Портрет отводит от стихов.

* * *

От многоречия отрекшись добровольно,В собранье полном слов не вижу пользы я;Для счастия души, поверьте мне, друзья,Иль слишком мало всех, иль одного довольно.

* * *

Нет ни в чем вам благодати;С счастием у вас разлад:И прекрасны вы некстатиИ умны вы невпопад.

К БАРАТЫНСКОМУ

Стих каждый в повести твоейЗвучит и блещет, как червонец.Твоя чухоночка, ей-ей,Гречанок Байрона милей,А твой зоил прямой чухонец.

К Е. Н. ВУЛЬФ

Вот, Зина, вам совет: играйте,Из роз веселых заплетайтеСебе торжественный венец -И впредь у нас не разрывайтеНи мадригалов, ни сердец.

* * *

Под небом голубым страны своей роднойОна томилась, увядала...Увяла наконец, и верно надо мнойМладая тень уже летала;Но недоступная черта меж нами есть.Напрасно чувство возбуждал я:Из равнодушных уст я слышал смерти весть,И равнодушно ей внимал я.Так вот кого любил я пламенной душойС таким тяжелым напряженьем,С такою нежною, томительной тоской,С таким безумством и мученьем!Где муки, где любовь? Увы! в душе моейДля бедной, легковерной тени,Для сладкой памяти невозвратимых днейНе нахожу ни слез, ни пени.