Безумный мир - Рассел Эрик Фрэнк - Страница 38

С усилием придав лицу любезное и радушное выражение, Фазергил промурлыкал: – Снова к нам?

– Сегодня здесь, завтра там. Не против?

– О Господи! Какое мне дело до ваших дел?!

– Я рад, что вам они безразличны, – криво усмехаясь, сообщил Армстронг. – Слишком многие люди в последнее время проявляли к ним интерес. Не могу сказать, что это доставляло мне особую радость.

Фазергил хотел было что-то ответить и уже открыл рот, но передумал и обратил свой хмурый взор на цветы.

– Мне нужно задать вам два-три вопроса, – сказал Армстронг.

– Только ради всего святого – не с том, о чем мы говорили в прошлый раз. Темпы строительства определяются теми же самыми причинами, о которых я говорил тогда. Мне нечего добавить, и, по правде говоря, я сыт этой темой по горло.

– Ладно, сменим пластинку. – Армстронг просверлил Фазергила взглядом. – Что вы можете сообщить о ракетах под номерами девятнадцать и двадцать?

Лицо Фазергила забавно сморщилось.

– А кто их строит? – спросил он быстро.

– Вот об этом я и хочу у вас узнать.

– У меня? – Фазергил не скрывал изумления. Он смущенно пригладил волосы. – Насколько мне известно, наш номер восемнадцать – последний. О других я ничего не знаю. Почему вы решили, что есть и другие? Кто вам о них сказал?

– Минни Финеган.

– Кто это?

– Вы ее, конечно, не знаете. Она живет не здесь. Но я вас обязательно познакомлю при случае. Она выращивает цветы.

Куин хихикнул, но сразу заткнулся, поймав взгляд Армстронга.

– При случае? Когда? – Фазергил обнаружил внезапный интерес. – А что за цветы?

– Очень дорогие. Я не помню названия. Неважно, это не имеет отношения к делу. – Внимательно разглядывая свои огромные ботинки, он немного помолчал, затем спросил Фазергила: – Хили еще работает здесь?

– Да.

– А Мюллер, Сентрилло и Джаскус?

– Да, А в чем, собственно, дело?

– Если корабль вдруг взорвется, скорее всего, ему помогут именно эти ребята.

– Откуда вы знаете?

Игнорируя вопрос, Армстронг внезапно спросил:

– Вы слышали когда-нибудь о «Норман-клубе»?

– Никогда! А почему я должен был о нем слышать?

– Нипочему. Если вы и слышали, то, полагаю, не признаетесь. Мне нужно было видеть вашу реакцию, а не услышать ответ. И я ее увидел.

Залившись краской, Фазергил сказал:

– Всякий раз, когда вы сюда приезжаете, вы изводите меня мелочными издевками. И вообще – с чего это я должен отвечать на ваши вопросы? Вы мне не начальство!

Вмешавшись в разговор, Куин тронул Армстронга за локоть:

– Давай не будем лупить друг друга, Джон. И без того несладко.

– Я вовсе не собирался на вас давить, Фазергил, – успокаивающе сказал Армстронг. – Боюсь, что вы чересчур эмоциональны. Когда человек возбужден, по его лицу можно прочесть то, чего он не хотел бы говорить вслух. И я получил от вас кое-какую информацию…

– Однако вы не имеете права ни на какую информацию от меня. Повторяю, вы мне не начальство!

– Никоим образом, – согласился Армстронг. – И я не обращался к вам – пока мог обойтись без этого. – Он улыбнулся, заметив на лице Фазергила оттенок какой-то неуверенности. Поднявшись, направился к двери, Куин последовал за ним.

– Благодарю вас, – сказал Армстронг язвительно. – Вы потратили на меня уйму вашего драгоценного времени.

Отойдя подальше от административного корпуса, Куин требовательно произнес:

– Выкладывай! Кто такая Минни Финеган?

– Тебе-то что за дело?

– Дела агрессоров как позабыть…

– Что?

– Дела агрессоров как позабыть, дредноуты их как нам не разглядеть? Не может гнева своего он скрыть, того, что плавит его сердца медь… [фрагмент стихотворения Вэчела Линдсея (1879-1931) «Авраам Линкольн бродит в полночь»] – провозгласил Армстронг, обведя рукой вокруг.

Куин громко, с нажимом, заявил:

– Ты спятил!

– К тому идет, Джордж. – Голос Армстронга посерьезнел. – Кое-кто весьма интересуется кораблями девятнадцать и двадцать. Причем эти люди убеждены, что я знаю больше, чем они сами. И как я ни отрицаю, переубедить их не удается. Но я и в самом деле не знаю, что такие корабли существуют, и тем более понятия не имею, кто их строит.

– Если их и строят, то в Европе, – высказался Куин.

– Зачем тогда пристают ко мне?

– Я к тебе не пристаю.

– Проклятье! – прорычал Армстронг.

– Я давно говорил, что все вокруг какие-то сумасшедшие. – Куин пожал плечами.

– Нет, Джордж, они преследуют меня – и, возможно, других людей, которых я не знаю, – потому что подозревают, и не без оснований, что восемнадцать и девятнадцать – американские корабли!

– Ерунда! – Куин разгрыз леденец и покачал головой. – Чушь! Как можно строить еще две ракеты, чтобы здесь никто и ничего о них не знал?! По-моему, это дурацкие слухи. Кроме того, зачем нужно строить три корабля – один здесь, а два – где-то еще? Объясни!

– Кое-кто здесь, мой ягненочек, о них знает. Фазергил!

– Он это отрицал.

– Верно. Только я наблюдал за ним, когда мы разговаривали. Он знает о них, поверь мне, но предпочитает держать язык за зубами. И он знает, что о них не должен знать я. Сейчас он сидит и гадает, много ли мне известно, и, конечно, приписывает мне больше, чем я имею. И он должен будет что-то предпринять. Например, он позвонит своим непосредственным шефам или в ближайшую берлогу ФБР. Потому что ему нужно отвести от себя подозрения в том, что он сказал слишком много. Вслух он действительно ничего не сказал, но вот глазами… Я готов заложить собственную шкуру, что еще две ракеты строятся где-то в глуши и что они американские!

Оглянувшись на недостроенный корпус космического корабля, Куин молитвенно сложил руки и попросил:

– Радость моя! Забрось меня туда раньше моих конкурентов!

– Почему ты хочешь быть первым? Пусть лучше там взорвется какой-нибудь другой недоумок…

– Как сказала одна собака, – ответил Куин, – если я первая побежала по следу, мне наплевать на тех, кто бежит за мной.

Стоя у ворот, он смотрел, как удалялся гость, и после того, как Армстронг скрылся из виду, еще долго о чем-то думал. Наконец он направился обратно, к гигантской колонне корабля, и заговорил с ней, как дикари разговаривают со статуями богов:

– Из-за тебя убили много людей и могут убить еще больше. Это бы ладно, если б ты не сидел так долго на своей толстой заднице и не пялился в небо, как будто ты собираешься взлетать туда еще через сто лет. Я не проживу столько, даже если мне суждено умереть своей смертью, – а в этом бардаке слишком много людей умирают не своей смертью. – Куин сплюнул. – Чем раньше ты взлетишь, тем будет лучше и для меня, и для тебя, и для многих других.

12

На обратном пути в Нью-Йорк Армстронг позвонил в «Геральд» и связался с Нортоном.

Журналист приветствовал его с притворной хмурой миной:

– Итак, ты пропадаешь куда-то на двое суток, а теперь у тебя совесть проснулась…

– О чем это ты?

– Тебя ищут, – с удовольствием сообщил Нортон. – Оказывается, я давал напрокат свою кровать беглому преступнику, что делает меня соучастником. Очень мило с твоей стороны. Я этого не забуду. Ты же мой приятель!

Армстронг с удовольствием произнес:

– Если бы я мог дотянуться до тебя, я бы намылил твою немытую шею. Давай выкладывай свои новости! Да без тумана!

– Боже! Ты перепугал меня до смерти! – Нортон в ужасе вытаращил глаза и нажал кнопку на своем телефоне: – Девушка, вы слышали? Вы будете свидетелем!

– Будь здоров! – рявкнул Армстронг, протягивая руку, чтобы отключиться.

– Эй-эй! Погоди минуточку! Зачем такая спешка? – воскликнул Нортон.

– Мне не до шуток. Если тебе есть что сказать, говори.

– Что ж, ладно. – Нортон устало почесал лоб. – Полиция разыскивает тебя и Хансена, формально – по делу о четырех трупах. Они в тупике и без ваших официальных показаний не могут выбраться оттуда. ФБР тоже желает знать, почему вы оба предпочли скрыться в такой ситуации. Они никак не могут решить, удрали вы или нет. Скоро они начнут искать вас в Ист-Ривер. Кстати, вчера меня вызвонил некий Карсон и прямо-таки изнасиловал – где Армстронг, куда девался…