Королева гимнастики, или Дорога к победе - Иванова Вера - Страница 31

– Никакой ответственности! – ворчала она. – Шуры-муры накануне соревнований! В Японии! Уму непостижимо!

Свет погас, балконную дверь закрыли, но Олеся еще долго смотрела в темноте на занавеску, гадая, что все это значит.

Следующий день начался с неожиданной радости – прилетела эсэмэска от Гриши. «Собираюсь к вам на соревы. Там и встретимся! Удачи!»

И это лучшее, что можно было придумать. Любимый придет посмотреть, как она выступает! Наверняка он приготовит букет и подарит его лучшей спортсменке. Значит, она должна победить, чтобы букет не достался кому-нибудь другому!

Вскочив с кровати, Олеся бросилась в душ и, напевая, думала только о том, какие же цветы он ей сегодня подарит – розы? Лилии? Герберы? Нет, скорее всего, икебану – какой-нибудь изысканный японский букет. И она поставит его на тумбочку… Или нет, лучше на подоконник… Она уже забыла о странном ночном происшествии и думала только о том, что Гриша должен увидеть ее сегодня во «всеоружии»!

Это было и похоже на те соревнования, где уже участвовала Олеся, и непохоже. Уровень и размах чувствовался во всем – в обилии прессы и съемочной аппаратуры, в отсутствии пустых мест на зрительских трибунах, в звучащей со всех сторон разноязычной речи, в количестве стильно и ультрамодно одетых людей. Казалось, здание стало всемирным центром художественной гимнастики, и весь бомонд съехался сюда на представление красоты, юности и грации.

Олесю все это приводило в восторг. Ведь она была одной из тех, ради которых сотни людей отложили свои дела, заплатили немалые деньги за билеты и приехали сюда – и еще тысячи прилипли к экранам телевизоров. Ради которых столько журналистов и аппаратуры. Ради которых трудились команды спонсоров, тренеров, врачей, психологов и администраторов.

Внимание всего мира сфокусировалось на маленьком пятачке, бежевом ковре размером 13х13, и она, Олеся, была одной из тех, кто должен выйти на этот ковер.

Она ощущала необычайный подъем и была потрясающе красива – над ней все утро колдовала бригада профессиональных визажистов и гримеров, которая была прикреплена к каждой команде.

Из-под рук мастеров выпархивали яркие, цветастые бабочки – как будто не на соревнования по гимнастике, а на конкурс красоты. Но так оно и было – спортсменки все как на подбор были красавицами, легкими, воздушными, грациозными созданиями, способными покорить сердце не одного фаната.

И многие сердца были покорены – появление каждой участницы встречалось фейерверком приветственных криков на разных языках мира. Зрители дружно скандировали имя избранной красавицы, подбадривая ее, одаривая любовью и восхищением.

Бежевый ковер был похож на подиум – здесь тоже в любви к красоте и спорту соединялись, сливались в одно целое сердца выступающих и зрителей.

С радостным удивлением Олеся разобрала в криках и свое имя. Ради нее были даже придуманы «кричалки»:

– Жми, О-ле-ся Ко-чу-бей! Всех противниц в ноль раз-бей!

Олеся радовалась и дарила своим болельщикам улыбки и воздушные поцелуи.

Но покорить сердца судей было намного сложнее. Их сосредоточенность и серьезность резко контрастировали с радостным энтузиазмом публики. Судьи казались высеченными из камня идолами, строгими и ревностными хранителями порядка и закона. Им нельзя было фамильярно помахать ручкой и игриво улыбнуться. Судьи фиксировали малейшее нарушение правил, а правила касались абсолютно всего – от выбора одежды, прически и макияжа до походки, которой следовало выходить на выступление.

Бежевый ковер был не только подиумом, но и эшафотом. Десятые, сотые доли баллов выставленных оценок были безжалостны, как топор палача. Они не калечили физически, но могли убить морально, руша планы, судьбы, жизни и мечты.

Ну и конечно же – и это главное – бежевый ковер был полем битвы. Скоро в упорной схватке здесь сойдутся бесстрашные воительницы, лучшие жрицы Храма Художественной Гимнастики. И пусть их «доспехи» поражают красотой и переливаются блеском тысяч страз, а вместо оружия в руках разноцветные ленты, обручи, мячи и булавы – суть от этого не меняется. Юные, хрупкие, грациозные девушки – настоящие амазонки, бесстрашные солдаты, демонстрирующие лучшие бойцовские качества. Силой духа, целеустремленностью, стойкостью и упорством они могут поспорить с воинами-мужчинами – и не уступить им.

…Предстартовый мандраж у всех протекает по-разному. Одни от волнения не спят всю ночь накануне соревнований, теряют аппетит, становятся рассеянными, вспыльчивыми и раздражительными, другие уходят в себя, закрываются от окружающих и как будто погружаются в оцепенение, становясь глухими, слепыми и немыми; ну а третьи – расцветают. Выступление для них – настоящий праздник, а предвкушение его – восхитительное, будоражащее, щекочущее нервы нетерпеливое и страстное ожидание – как перед долгожданным свиданием. Но это и есть свидание – с публикой, фанатами, болельщиками, со зрительской любовью, обожанием, восхищением. Сердце трепещет от волнения, кровь быстрее струится по жилам, мир преображается и устремляется тебе навстречу, жизнь начинает играть и искриться новыми красками. А дальше – полторы минуты феерии, кульминации, взрыва, развязки – как будто время вдруг сгущается, чтобы в нескольких десятках секунд выплеснуть то, что накапливалось бесконечными месяцами долгих, тяжких, мучительных трудов.

Для первых соревнования – неизбежная необходимость, для вторых – мучение, для третьих – праздник.

Олеся относилась к третьему типу. В спортивном шоу под названием «художественная гимнастика» ей нравилось все. Это был ее мир, и она всеми силами стремилась стать лучше и попасть в высшую элиту, но она готова была выступать и соревноваться даже и без оценок и призов – просто так, для себя, потому что ей это нравилось.

Ожидая своей очереди на выступление, она горящими глазами следила за другими хотя тренер запрещала ей делать это.

– Не время пока зрительницей становиться. Лучше сосредоточься, настройся на свое выступление. Ни к чему сейчас подпускать к себе чужие успехи и неудачи! – предостерегала Инга Павловна.

Но Олеся так не могла. Она же в последнем потоке! И что же теперь, все самое интересное придется пропустить? Нет, так не пойдет, она обязательно должна знать, что творится вокруг! И к тому же она не собирается реагировать на чужие успехи и неудачи – она уже достаточно взрослая и хорошо владеет собой.

И ее жадный любопытный взгляд успевал ухватить все – от находок, удач и потерь соперниц – до нарядов их тренеров и судей.

– Ой, какая сильная эта девочка из Белоруссии! Вот только в равновесии покачнулась и пируэты не докрутила. Так что зря ее тренер на оценки злится, все правильно! А у этой итальянки такой купальник красивый, бесподобный! И с булавами просто здорово сочетается! Надо и мне что-нибудь такое к новому сезону.

– Тра-та-та-та-та… Да ты строчишь, как из пулемета! Как только Надежда Андреевна с тобой справляется?

– Это не она со мной справляется, это я с ней справляюсь! – рассмеялась Олеся. – Лучше скажите, нет ли у вас бинокля? Любого, ну хотя бы театрального.

– Зачем еще? – вздохнула тренер.

– Хочу на публику посмотреть повнимательнее. Вдруг там кто из знакомых!

– Глупости! – отмахнулась тренер. Поведение Олеси сердило ее – потрясающая несерьезность! Вместо того чтобы сосредоточиться, настроиться на выступление – трещит как сорока. Балаболка. И как можно было посылать этого ребенка на такие ответственные соревнования?

– И все равно наша Динара лучше всех, и судьи ей несправедливые оценки поставили, занизили! – не замечая тренерского раздражения, продолжала тараторить Олеся.

Динара действительно выступила хорошо. Правда, было несколько сорванных элементов, и она не сумела поймать одну булаву. Но зато она была как никогда пластична, артистична и выразительна. Судьи оценили это, поставив высокий балл за артистизм. Это «вытащило» общую оценку, и у Динары все еще оставался шанс попасть в финал. Олеся от всей души радовалась за подругу.