Никогда не люби незнакомца - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 55

— Мне тоже жаль.

— Подожди, — остановил он меня у двери. — Ты кое-что забыл. — Когда я повернулся, Кроштейн спокойно объяснил: — Жалованье.

— Но сегодня только понедельник.

— Бери. Ты заработал намного больше за сверхурочную работу.

Я взял деньги и сунул в карман.

— Спасибо. Они мне пригодятся. — В моем номере в коробке лежали чуть больше ста баков, все, что удалось скопить при моем скудном жалованья.

— Ничего, малыш. — Он проводил меня до двери. — Надеюсь, все будет в порядке.

Я показал ему скрещенные пальцы. Он улыбнулся и тоже скрестил пальцы. На улице все было спокойно, как всегда. Я спустился в подземку и отправился в гостиницу. Там сложил все свои вещи в потрепанный саквояж, купленный несколько недель назад. Я уже собрался отправиться на вокзал, когда меня поразила мысль.

А Мэрианн? Кто ей расскажет? Неужели какой-нибудь незнакомый человек, не знающий об их любви. Она не должна узнать печальные новости из газет. С каждым шагом я все больше думал, что сам должен сообщить ей печальные новости. Так я незаметно очутился у ее двери.

Мне повезло, Мэрианн оказалась дома. Я услышал ее быстрые шаги. Она открыла дверь и озадаченно уставилась на саквояж. Я вошел, не ожидая приглашения.

— Уезжаешь, Фрэнки?

— Да, но сначала я должен тебе кое-что рассказать. — Я нахмурился.

Мэрианн не знала, что я собираюсь говорить, и поэтому неправильно меня поняла. Она нежно посмотрела на меня. Только сейчас я с удивлением обнаружил, что у нее серые, а не карие глаза, темные, туманно-серые.

— Что ты должен мне сказать? — тихо спросила она. — Что же это за причина, из-за которой ты сделал такой крюк?

Я поставил саквояж. Сейчас она все поймет, яростно подумал я и схватил девушку за плечи.

— Фрэнки, мне больно.

Я отпустил ее и спокойно сказал:

— Садись.

— Нет, я не сяду. — Ее глаза расширились от страха. — Что случилось?

— Джерро мертв! — выпалил я.

Какую-то долю секунды Мэрианн непонимающе смотрела на меня, затем ее лицо побледнело, глаза закатились, и она упала в обморок. Я успел подхватить ее, отнес в спальню и положил на кровать. Потом вышел в гостиную, набрал воды и вернулся в спальню. Девушка начала подавать признаки жизни. Я поднес стакан к губам, и несколько капель стекли на горло. Я расстегнул воротник и принялся ждать, когда она придет в себя.

Ресницы Мэрианн затрепетали.

— Я не хотел, чтобы ты узнала об этом от постороннего человека, — мягко сказал я. — Мне показалось, что будет лучше, если я все расскажу сам, но, боюсь, я все испортил.

— Как... как это произошло? — едва слышно спросила девушка.

— На площади завязалась драка. Фараон ударил Джерро дубинкой по голове, и он упал под копыта лошади. Я бросил в копа бутылку, и он сейчас в больнице. А мне нужно смываться.

— Но Джерро... — очень тихо произнесла Мэрианн... — ему было больно?

— Нет, — ответил я как можно мягче. — Все случилось очень быстро. — Я не знал, мучился Джерро или нет, но сейчас это не имело никакого значения. Пусть лучше Мэрианн думает, что он умер быстро.

— Я рада, что он умер быстро, — прошептала девушка, садясь. — Джерро не переносил физической боли. — Она закрыла лицо руками и заплакала.

Я дал ей поплакать несколько минут, потом встал. Чем дольше я оставался у нее, тем опаснее это было для меня. Нужно идти. Мэрианн перестала плакать и посмотрела на меня.

— Ты был его другом, — всхлипывая, проговорила она. — Он очень гордился тем, что ты дрался за него. Он мне столько раз это говорил! И ты дрался за него даже в самом конце...

Я не знал, что сказать. Разве можно сейчас безразлично ответить: «Не стоит»?

— Мне жаль, — проговорил я. — Ты даже не знаешь, как мне жаль! Джерро был потрясающим парнем.

— Да, другого такого не будет никогда.

Мы помолчали с минуту, потом я вышел в гостиную.

— Если сейчас с тобой все в порядке, я, пожалуй, пойду.

— Все в порядке, — вяло ответила Мэрианн.

— До свидания, — попрощался я.

— До свидания.

Я направился к выходу, но услышал за спиной быстрые шаги. Я повернулся, и девушка бросилась мне на грудь.

Я крепко обнял ее и прижался к ее щеке. По моему лицу потекли ее слезы. Я пробежал пальцами по ее волосам.

— Мэрианн.

— Будь осторожнее, пожалуйста, — прошептала она мне на ухо. — Возвращайся. Ты мне нужен теперь, когда...

Я не дал ей закончить.

— Я вернусь, — хрипло прошептал я. — Когда пройдет лето и обо всем забудут, я обязательно вернусь.

— Обещаешь? — спросила Мэрианн, как маленькая девочка.

— Обещаю! — Я посмотрел в ее заплаканные глаза, теперь фиолетовые, а не серые. — Жди меня. Я вернусь. — Я отпустил девушку.

— Будь осторожнее, дорогой, — повторила она на прощание.

На улице уже стемнело, и мне показалось, что идти на вокзал слишком опасно. Если копы узнали, кто бросил бутылку, меня уже начали искать. Лучше всего перебраться на пароме в Нью-Джерси.

Мэрианн назвала меня «дорогой»! На какую-то долю секунды я вспомнил о Джерро, и во мне проснулась совесть. Затем я утешил себя — он мертв, и для него теперь это не имеет никакого значения. К тому же я сделал все, что мог. Я никогда даже не приближался к Мэрианн при его жизни. «Дорогой»!

Я легко сел на паром, потом, меня подбросили на грузовике в Ньюарк. На вокзале купил билет в Атлантик-Сити, летний курорт, где в это время года нетрудно найти работу.

Я нервно оглядывался по сторонам на вокзале в Ньюарке в ожидании поезда. Опять попал на ту же самую старую карусель. Интересно, когда я в следующий раз ударюсь о медное кольцо? Я рассмеялся про себя.

«Дорогой»! Теперь я знал, что впервые в жизни влюбился по-настоящему.

Глава 8

Работу я нашел через два часа после приезда в Атлантик-Сити. Рабочих мест оказалось много, потому что летний сезон только начинался. Подвернулось место продавца содовой в кафе на бульваре. Работа с трех дня до часа ночи, жалованье двадцать баков в неделю плюс еда. Вкалывать придется семь дней в неделю до сентября. Условия меня вполне устраивали. Мне нужно было только где-то переждать лето.

Найдя работу, я сиял комнату в дешевом отеле за восемь долларов в неделю. Отель находился всего в нескольких кварталах от кафе. Через два-три дня я уже втянулся, пригодились уроки у Отто, который сделал из меня неплохого продавца содовой. Еще через неделю научился экономно двигаться, что позволило увеличить скорость обслуживания и берегло силы.

До трех я обычно валялся на пляже, потом возвращался в отель, одевался и шел на работу. Ужинал в кафе, а после закрытия отправлялся спать.

Лето тянулось страшно медленно. Работы оказалось много, но я не жаловался. Моя кожа стала темно-коричневой, и я немного поправился. Друзей у меня не было, они мне просто не были нужны. Я с удовольствием проводил время один. На пляже или в кафе попадалось немало девушек, которые не отказались бы встретиться со мной, но мне не хотелось.

Я регулярно покупал вечерние и дневные нью-йоркские газеты, но, за исключением единственного скупого упоминания о драке и того факта, что полицейский попал в больницу, ничего найти не мог. Тем не менее я все равно решил не рисковать. Я не писал и не звонил Мэрианн, боясь, что за ней следят, и решил просто дождаться осени.

Этим летом я много думал: о себе, о тете с дядей, о Мэрианн. Интересно, уж не любовь ли между нами? Неужели действительно есть что-то такое, что заставило нас мгновенно поменять наши чувства по отношению друг к другу, не успел Джерро Браунинг сойти со сцены? Я мог еще как-то попытаться объяснить свое поведение. Я реалист. Что случилось, то случилось, и ничего нельзя изменить. Я знал, что хотел, и когда подвернулся шанс, просто взял это, не обращая внимания на прошлое. Я знал, что хочу Мэрианн, что она привлекает меня так, как никакая другая женщина на свете, что в ней есть что-то постоянно исчезающее, и что я хочу поймать это нечто. Пусть объяснение и глупое, но лучше придумать я ничего не мог.