Искусство войны - Цзы Сунь - Страница 36

На этом, однако, не заканчиваются рассуждения Сунь-цзы об этих двух приёмах боя. Уже раньше он говорил о бесконечности видоизменений боевой обстановки. Война — «тысяча изменений и десять тысяч превращений». Соответственно этому и «изменений в правильном бое и манёвре всех и исчислить невозможно». Эту неисчерпаемость всевозможных изменений этих двух приёмов боя, соответственно бесконечности изменений боевой обстановки, Сунь-цзы сравнивает с бесконечностью изменений цвета, тона и вкуса. Китайская гамма различает пять тонов, но «всех изменений этих тонов и слышать невозможно». Китайцы различают в спектре пять натуральных цветов — синий, красный, жёлтый, белый и чёрный, но «всех изменений этих цветов и видеть невозможно». Китайская физиология говорит о пяти вкусовых ощущениях — острого, кислого, солёного, сладкого и горького, но «всех изменений этих вкусов и ощутить невозможно». «Действий в сражении всего только два…, но изменений в правильном бое и манёвре всех и исчислить невозможно».

Сорай старается наглядно объяснить это положение. Он берёт восьмичастное боевое построение армии, т. е. когда армия построена в виде креста — авангард, арьергард, левый фланг и правый фланг, со штабом главнокомандующего в центре; по обеим сторонам авангарда выдвинуты вспомогательные части; то же сделано и по обеим сторонам арьергарда. Авангард, арьергард и оба фланга представляют части, предназначенные для правильного боя; выдвинутые по углам части предназначены для манёвра. Но, говорит Сорай, на каждом таком участке — в авангарде, арьергарде и т. д. — есть своё внутреннее построение, тоже восьмичастное. Следовательно, там также есть свои части для правильного боя и свои части для манёвра. Таким образом, в общей операции правильного боя, которую ведёт вся данная часть в целом, есть свои внутренние операции, преследующие одни — цели правильного боя, другие — манёвра. И наоборот, в операции манёвра, которую ведёт часть в целом, есть свои операции правильного боя и манёвра. И так, говорит Сорай, повторяется без конца, т. е. в составе каждой операции заключены обе соподчинённые ей противоположные операции (цит. соч., стр. 94).

Таким образом, недостаточно знать только то, что бой слагается из взаимодействия этих двух приёмов; надлежит ещё полностью понимать и сам характер этого взаимодействия, и их сложную природу. Но тот, кто этим овладел, т. е. овладел сложной механикой боя, по словам Сунь-цзы, «тот, кто хорошо пускает в ход манёвр (Сунь-цзы называет один приём, считая, что наличие второго, с ним сопряжённого, подразумевается само собой. — Н.К.), безграничен, подобно небу и земле, неисчерпаем, подобно Хуанхэ и Янцзыцзяну».

В своих рассуждениях о двух элементах боя Сунь-цзы говорит и об ударе по противнику. Он считает, что такой удар представляет столкновение «полного» с «пустым».

Понятия полноты и пустоты уже встречались в рассуждениях Сунь-цзы (например, в главе I), и всегда в одном определённом смысле: полнота — это полнота военной подготовки вообще, высокая боеспособность, это — сила; пустота — это отсутствие и надлежащей подготовки, и боеспособности; это — слабость. В том образном выражении, к которому здесь прибегает Сунь-цзы, полнота своей боевой силы уподобляется твёрдому камню; пустота, т. е. слабость противника, уподобляется хрупкому яйцу. Сунь-цзы говорит: «Удар войска подобен тому, как если бы ударили камнем по яйцу: это есть полнота и пустота».

Комментатор Мэн-ши так поясняет это выражение: «Когда войско обучено и находится в порядке, когда строй у него точно определён, когда умеют распознавать положение противника и хорошо знают, где у него полно и где пусто, и потом двигают против него войско, это будет поистине то же, что ударить камнем по яйцу».

Это замечание Сунь-цзы сделано им не случайно. Оно — последнее звено в устанавливаемой им цепи элементов боевого порядка. Первый элемент — подразделение, или, в его понимании, единство части и числа в их своеобразном соотношении; второй элемент — построение, также понимаемое единство формы и названия; третий элемент — такое же единство двух приёмов боя, правильного боя и манёвра. Но всё это рассматривалось им исключительно с точки зрения боя, ибо то, что касается армии, существует только для боя. Поэтому названное им имеет в виду одно: удар по противник}', и такой удар должен быть подобен удару камнем по яйцу.

Именно эту последовательность видит в рассуждениях Сунь-цзы и Чжан Юй. Он понимает её так: «Когда сформируют армию и соберут весь состав, прежде всего устанавливают подразделения. Когда подразделения сформированы, после этого обучают построениям. Когда построения производятся правильно, после этого отделяют части для правильного боя и для манёвра. Когда эти части установлены, после этого можно видеть, где полнота и где пустота. На этом и основан порядок этих четырёх элементов».

Таким образом, понятие удара и сопряжённые с ним понятия полноты и пустоты непосредственно связаны с понятием правильного боя и манёвра. Содержание этой связи раскрывается в «Диалогах» Ли Вэй-гуна.

Тай-цзун сказал: «Я читал всевозможные сочинения по военному искусству, и ни одно из них не выходит за пределы „Сунь-цзы“. Во всех же 13 главах „Сунь-цзы“ ничто не выходит за пределы учения о полноте и пустоте. Если при ведении войны понимать значение полноты и пустоты, не победить нельзя.

В настоящее время полководцы умеют только говорить о том, что нужно быть готовым к полноте противника и ударять по его пуcтоте, а когда дело доходит до действительной встречи с противником, редко кто оказывается знающим, что такое полнота и пустота. Ибо они не умеют управлять противником, а наоборот, дают ему возможность управлять собой („Сунь-цзы“, VI, 1). Не так ли? Изложите нам — для всех полководцев — сущность этих понятий».

Ли Вэй-гун ответил: «Вообще говоря, сначала обучают искусству превращать манёвр в правильный бой и наоборот, а потом рассказывают о полноте и пустоте. И это правильно. Но большинство полководцев не знает даже того, как превращать правильный бой в манёвр, а манёвр в правильный бой. Где же им понимать, что такое полнота и пустота, что пустота и есть полнота, а полнота и есть пустота?»

Тай-цзун сказал: «Изучая противника, следует понять, где у него правильные расчёты и где ошибочные; поняв противника, следует понять законы его движения и покоя; обманно показав ему свою форму, следует понять место его жизни и смерти; столкнувшись с противником, следует понять, где у него всего в избытке и где есть в чём-либо недостаток („Сунь-цзы“, VI, 11). Эти слова означают, что манёвр и правильный бой находится во мне самом, а полнота и пустота в противнике. Не так ли?»

Ли Вэй-гун ответил: «Манёвр и правильный бой есть то, при помощи чего управляют полнотой и пустотой противника. Если у него всё полно, я обязательно действую тривиальным боем; если у него есть пустота, я обязательно действую манёвром. Коль скоро полководец не знает, что такое манёвр и правильный бой, то пусть он и знает, где у противника полнота и где пустота, как же он может управлять ими? Следуя приказанию вашего величества, я буду учить военачальников манёвру и правильному бою. После этого понятия пустоты и полноты, само собой, будут ясны».

Тай-цзун сказал: «Таким образом, превращать в манёвр правильный бой означает следующее: когда противник думает, что это манёвр, я перехожу к правильному бою и ударяю на противника. Превращать правильный бой в манёвр означает следующее: когда противник думает, что я веду правильный бой, я прибегаю к манёвру и ударяю на противника. Словом, надлежит мощь противника всегда делать пустой, свою же мощь полной» («Ли Вэй-гун вэньдуй», стр. 28–30).

Сунь-цзы на протяжении своего трактата неоднократно обращается к понятиям полноты и пустоты. Главу VI он даже целиком посвящает этим понятиям. Поэтому более подробное разъяснение их будет дано в дальнейшем; здесь же надлежит только указать на то, что и эту пару понятий Сунь-цзы, так же как и все предыдущие пары, ставит в отношения могущих переходить друг в друга противоположностей. Полнота и пустота у себя и противника — это понятия не абсолютные; полнота может превращаться в пустоту и обратно. Как говорит Тай-цзун, умелое пользование приёмами правильного боя позволяет «полноту» у противника, т. е. его сильное место, превращать в слабое. В каждой «полноте» заложена потенциальная «пустота», т. е. во всём том, что составляет силу противника, заложена и его слабость.