Два года на северной земле - Урванцев Николай Николаевич - Страница 28

28

Пурги и пасмурная пагода позволили увидеть солнце лишь 24-го. В этот день оно взошло уже в половине десятого, а в полдень стояло над горизонтом выше на целый свой диаметр. Теперь светлое время начнет прибывать быстро, а через месяц ночи и вовсе не станет.

Ушаков с Журавлевым уехали в свой очередной, третий по счету рейс к Серпу и Молоту. Везут 140 банок пеммикана и 1 бидон керосина. Вернулись обратно 26-го. Из собак бросили еще около Северной Земли выбившуюся из сил «Гизну". Остальные дошли благополучно.

Наша радиосвязь, бывшая в темное время более или менее регулярной, с наступлением светлой норы стала капризничать. Иногда не слышно никого, а иногда, наоборот, слышимость прямо изумительная. Например, 22-го февраля моя телеграмма была передана прямо в Ленинград, где ее сообщили по телефону домой, и через два часа Ходов уже передал мне ответ.

Средняя месячная за февраль вышла ненормально высокой всего — 24°, 1, между тем как за январь она достигла— 33°, 1. В марте поэтому следует ждать больших холодов.

Утром 2 марта, несмотря на начавшуюся пургу с юго-востока, наши вновь поехали забрасывать груз. Взяли 110 банок собачьего пеммикана, ящик в 72 банки мясных консервов и 1 бидон керосина на 16 литров. Ушаков поехал полубольным с головной болью, как я его ни уговаривал переждать. Вернулись путники, как обычно, через 2 дня, сильно уставшие и продрогшие. Вчера у Серпа и Молота пурги не было, но сегодня при возвращении дуло изрядно. Гиэну нашли. Вернее, он сам подбежал, зачуяв проезжавшие упряжки. Журавлев его подпряг и он потянул лямку как ни в чем не бывало.

Стоит ясная, безветреная погода. В такую погоду все проводят время на улице. Один откапывает снег, другой чинит сани, третий еще что-либо делает. Уходим в дом только при наступлении темноты.

Я постепенно принялся за перешивку одежды в маршрут. Сейчас шью специальные рукавицы для работы. Для меня это особенно важно, так как придется на морозе много писать и делать разные зарисовки.

Сегодня, 7-го, Ушаков с Журавлевым снова поехали на заброску груза. Взяли 125 банок пеммикана, 1 ящик мясных конеорвов и 1 бидон керосина. На этот раз они предполагают проехать километров двести к северу от Серпа и Молота для устройства продовольственного депо по пути первого маршрута. Предполагают проездить недели две. С упряжками убежали как-то удравшие из загородки Гришка, у которого разбиты ноги от прошлой поездки, и Милькин щенок Сова.

Вечером Василий Васильевич сообщил, что Ленинградская коротковолновая станция приняла сегодня «SOS»[16] с нашими позывными. Очевидно чье-то — вероятно, зарубежное — радиохулиганство. К счастью, связь с Ленинградом сегодня была непосредственная, и мы немедленно отправили предупреждение не верить подобным сигналам.

Несмотря на сильные морозы, Сучкины щенки все время проводят на улице, заиндевеют все, а все-таки к себе в гнездо не бегут. Прекрасные растут собаки, крепкие и послушные. Но Милькино потомство явно дефективно. Один даже не может отличить щепку от куска пеммикана, так что при кормежке приходится ему давать куски из рук.

Сегодня прелестный солнечный тихий день с температурой около — 35°. Пользуясь хорошей погодой, произвожу на лыжах съемку нашего и соседних островов. Длина Домашнего острова оказалась равной 4820 м при наибольшей ширице в 720 метров. Наивысшая точка находится в северной четверти и достигает 17 м над уровнем моря. Остров Голомянный несколько больше, длина его 5450 м, ширина 1200 м при наибольшей высоте в 24 метра. Очертания менее правильны, чем у Домашнего, имеющего форму вытянутой груши с острым концом, где стоит дом, обращенным к юго-востоку. До Среднего острова от дома через пролив оказалось почти 2 км (1950 м). Ширина острова здесь около 1 км и так идет, мало меняясь, до самого северного конца. Среди толщ слагающих известняков найдена ископаемая фауна преимущественно колониальных одиночных кораллов, определяющих верхнесилурийский возраст свиты.

Благодаря чрезвычайно ясному спокойному воздуху и вследствие радиации сильному охлаждению прилежащих к земле воздушных слоев, аномальная рефракция за последние дни выражена особенно резко. Застаивающиеся между торосами холодные и потому ненормально плотные воздушные массы вследствие явлений полного внутреннего отражения создают впечатление зеркальной водной поверхности, А выдающиеся над этими слоями отдельные вершины торосов кажутся плавающими на воде льдинами. Иллюзия усиливается еще тем, что вследствие колебания воздуха все это движется, и кажется, что льдины плывут, гонимые течением и ветром. Даже в бинокль нельзя разобрать обмана, и лишь отсутствие тумана, всегда присутствующего в морозы над водою, ясно говорит, что все это один мираж, не более. Ha-днях, впрочем, и я поддался обману. Кое-где между торосами, повидимому, была вода, и местами подымавшийся туман ввел меня в заблуждение. В надежде встретить нерп я шел к мнимой воде километров пять, пока не убедился в ошибке.

Несмотря на морозы, солнце греет уже сильно. От темных ящиков и толевой крыши, на обращенной к солнцу стороне, поднимается пар, а лежащий на них снег исчезает прямо на глазах. Однако он не тает, а сразу испаряется, так как подтеков воды не видно. Термометр на черном фоне крыши на солнце показал всего — 8°,0, в то время как в метеорологической будке в тени было — 32°,8.

Солнце закатывается уже в 18 часов, а заря горит всю ночь, так что и в полночь лишь смеркается. Странно видеть на северной стороне светлое в розовых и пурпурных красках зари небо, а на юге черное, как уголь, с яркими звездами. Как раз наоборот тому, что мы привыкли видеть обычно.

За последнее время превратился в портного. Перешил меховую рубашку, пришил к ней капюшон, переконструировал меховые штаны и переделал совик на кухлянку. Особенно много было возни с одеялом. Фактически его пришлось сшить заново, так как сметанные на живое швы расползлись еще в осенний маршрут. Плохие участки меха выбросил, заменив их новыми, вполне доброкачественными, а для головы сделал специальный клапан-капюшон. Теперь можно будет спать с комфортом в тепле и не дышать внутрь. За сутки человек легкими выделяет около 500 г воды,[17] находясь в спокойном состоянии. На время сна из этого количества падает, вероятно, не менее 200 граммов. Если спать, укрывшись с головой, вся эта влага конденсируется и остается в шерсти спального мешка. Кроме того выделяется влага и через кожу. При этих условиях неудивительно, что большинство полярных путешественников жалуется на прогрессирующее обледенение меховых мешков, благодаря чему уже через 10–15 дней они почти не согревают и сон становится мучительным делом. Между тем санное путешествие — тяжелый труд, и после рабочего дня совершенно необходимо основательно и спокойно выспаться, чтобы быть, на другой день вновь свежим и бодрым. Поэтому правильно поставленный клапан на одеяле вещь не пустая. Со стороны это может казаться мелочью, а между тем в полярной экспедиции именно эти мелочи — залог успеха, и пренебрежение к ним может стоить подчас даже головы.

В пуржливую погоду и по вечерам портняжничаю, а в ясные дни хожу на лыжах, веду съемку и изучаю геологию ближайших островов. Ведем с Ходовым регулярную жизнь, Во-время встаем, во-время ложимся, и я снова начинаю обретать утраченный сон и душевное спокойствие. Отдыхаю всеми фибрами. Хотя Журавлев и очень интересный, незаурядный человек, яркая личность, но совместная жизнь с ним вещь очень тяжелая. Его потрясающая грубость, отсутствие самых элементарных культурных навыков, колоссальное самомнение и подчас Мюнхаузеновское бахвальство могут просто свести с ума. Правда, живя с нами, он уже стал лучше, но до состояния пригодности к совместной коллективной жизни ему еще далеко.

Для продовольственной базы на восточной стороне Северной Земли уложил в специально сделанный жестяной ящик 22,4 кг галет, или 56 пайков, считая норму по 400 г на человека в день, и 51 порцию шоколада по 100 г каждая. Ящик тщательно запаял, чтобы не проникла сырость, а главное — не пронюхали медведи. Иначе все раззорят и не столько съедят, как разломают и разбросают.

вернуться

16

Международный сигнал бедствия. Означает первоначальные буквы английской фразы Save our Souls — «Спасите наши души».

вернуться

17

И. П. Павлов, Общий курс физиологии, 1926 г., издание Воен. — медиц. академ. РККА.