Черный Лотос - Роулэнд Лора Джо - Страница 46

Как обычно, ее попытка трезво взглянуть на происходящее не удалась. Она знала лишь, что любит Анраку и обязана ему жизнью.

Двенадцать лет назад одним весенним вечером в дом Ирис, принимавшей любовника, вломилась полиция. На хозяйку надели колодки и выволокли на улицу.

– Тебя обвиняют в нелегальной проституции за пределами веселого квартала, – объявил глава полицейских. Это был начальник Ояма, хотя в ту минуту Ирис еще не знала его имени.

Его мощь и горделивая стать привлекли ее, и она сказала с призывной улыбкой:

– Если вы меня отпустите, я найду чем вам угодить.

Он принял предложение, приказал своим людям освободить Ирис и пошел за ней в дом. Но, получив свое, вернулся на улицу и приказал ждавшим снаружи полицейским:

– Отведите ее в тюрьму.

– Стойте! – вскричала Ирис. – Разве мы не договорились?

– Уговор со шлюхой ничего не значит, – рассмеялся Ояма.

Судья приговорил Ирис к десяти годам работы проституткой в веселом квартале Ёсивара.

Она любила отдаваться мужчинам, но ей были отвратительны нищета публичного дома и его владелец, забиравший весь ее заработок. Ояму, использовавшего и обманувшего ее, Ирис ненавидела и лелеяла мысли о мести. Но прежде нужно было сбежать из Ёсивары. Три года спустя она повстречала богатого купца, который обещал оплатить ее содержание в борделе и пеню бакуфу как замену наказания, но вскоре другая куртизанка украла его расположение. Ирис рвала и метала. На одной из пирушек она оросилась на соперницу и разодрала ей лицо. Судья приказал ее выпороть. Вместе с ненавистью Ирис к Ояме росла и жажда отмщения. Вскоре после произошедшего она сидела у окна, на виду у прохожих, как вдруг к ней приблизился незнакомый священник.

– Здравствуй, Ирис, – произнес он. – Я пришел за тобой.

Она смерила его презрительным взглядом – обычно священники жили впроголодь, а раз так, что в них проку. Но незнакомец был очень красив, даже повязка на одном глазу его не портила.

– Скажи содержателю, что хочешь меня, – ответила Ирис, неизвестно отчего волнуясь.

Не успела она опомниться, как их паланкин уже оставил позади ворота Ёсивары. Священника звали Анраку, и он купил ей свободу.

– Но почему? – недоумевала она. – И куда вы меня везете?

– Я – твоя судьба. Мы едем в мой храм, где ты примешь постриг.

Не то чтобы Ирис привлекала жизнь в воздержании и молитвах, но она уже воспылала страстью к Анраку и надеялась, что сумеет его окрутить, чтобы очутиться и на воле, и при деньгах. Но едва они добрались до монастыря, Анраку оставил ее. Там Ирис вместе с другими послушницами стала проводить дни в молитвах, а ночи без сна. Суровое обучение начало действовать на ее рассудок. С Анраку они встретились лишь десять дней спустя, на личном приеме.

– Как продвигается твоя подготовка? – спросил он.

Ирис влекло к нему как безумную.

– Пожалуйста, – прошептала она, протягивая руки.

Анраку, по обыкновению, загадочно улыбнулся.

– Не сейчас. Еще не время.

Целый год она проходила в послушницах, живя ради коротких встреч с Анраку. Наконец он посвятил ее, дал религиозное имя – Дзюнкецу-ин – и открыл суть тайного абзаца сутры Черного Лотоса, как избранной.

– Слияние мужчины и женщины порождает духовную энергию, – сказал он. – Женщина – это огонь, а мужчина – дым. Ее лоно – топка, его член – горючее. Возбуждение есть искра, а оргазм – жертвоприношение. Соитие являет собой путь к просветлению – путь, который тебе уготован. Я же буду твоим проводником.

Той ночью он стал учить ее тысяче эротических ритуалов, описываемых в сутрах Черного Лотоса. Еще никогда Дзюнкецу-ин не испытывала такой полноты чувств. Анраку стал ее обожаемым богом, а его слова – непреложной истиной и законом. Он сделал Дзюнкецу-ин настоятельницей монастыря, где она жила в роскоши, окруженная прислугой из числа монахинь, и выполняла обязанности, возложенные на нее им как первосвященником. Дзюнкецу-ин думала, что счастливо доживет до того дня, когда сбудется предреченное Анраку, но скоро обстоятельства изменились, и она до сих пор испытывала на себе последствия этих перемен.

Дзюнкецу-ин сказала Анраку:

– Если сёсакан-сама обвинит меня в случившемся, вы меня защитите?

– Твоя вера в меня – лучшая защита, – ответил Анраку.

Но ее это не устраивало. Если Сано узнает, в чем она замешана, то может заключить, что лишь у нее были причины убрать всех троих пострадавших на пожаре и подставить Хару. Эта девчонка, да еще двое убитых, явившихся в Черный Лотос один за другим, словно череда демонов, превратили жизнь Дзюнкецу-ин в сущий ад.

Первого демона звали Тиэ.

Дзюнкецу-ин с самого начата знала о существовании соперниц, но верила, что никому из них не удается ублажить Анраку так, как ей. Пока не появилась Тиэ.

Эта кроткая земная женщина обладала необычайной притягательностью, которая покорила Анраку. Дзюнкецу-ин возражала против принятия Тиэ в монастырь, но Анраку настоял на своем.

Видя, что он обхаживает Тиэ, как когда-то ее, Дзюнкецу-ин сгорала от ревности. Она срывала свою злость на сопернице – била, морила голодом, обзывала незлобивую крестьянку, клеветала на нее, молила Анраку прогнать ее – но все было тщетно. Дзюнкецу-ин подвергала себя пытке, подглядывая за ними в минуты ритуальных совокуплений. Анраку все чаще отвергал ее, а Тиэ тем временем стала его новой подругой и старшей сестрой в храмовой больнице. Дзюнкецу-ин попыталась пробудить в нем ревность, вступая в связь с другими священниками, но Анраку остался безразличен. Потом ей открылось, что Тиэ понесла.

Анраку и раньше зачинал детей с другими женщинами, но Дзюнкецу-ин это не тревожило, так как он почти не уделял внимания своим отпрыскам, да и беременность Тиэ поначалу не вызвала у настоятельницы беспокойства. Потом оказалось, что вид Тиэ, пухнущей день ото дня их первенцем, стал для нее последней каплей. Она подсыпала сопернице яду, чтобы вызвать выкидыш. Когда план не удался, Дзюнкецу-ин повалила Тиэ на землю и пнула в живот, отчего у той начались преждевременные схватки. В результате Тиэ родила сына – Светоча Духа. И хотя Анраку не выказал к нему никаких чувств, Дзюнкецу-ин повелела приютским монахиням недокармливать ребенка и оставлять без присмотра. Пока она дожидалась его смерти и примирения с Анраку, в ее жизнь вошел второй демон.

Спустя семь лет после ареста Дзюнкецу-ин полицейским Оямой они снова встретились на церемонии, где его чествовали как нового покровителя Черного Лотоса. После приема полицейский подошел к ней словно к старой знакомой.

– Стало быть, ты теперь святая, – произнес он с усмешкой, которую она слишком хорошо помнила. – Жизнь тебя пожалела.

– Чего не скажешь о вас, – бросила настоятельница, заново распаляясь ненавистью.

Ояма осклабился.

– Буду рад восстановить нашу дружбу.

– Ничем не могу помочь.

Однако Анраку приказал ей обучать Ояму обрядовым совокуплениям. Дзюнкецу-ин было воспротивилась обслуживать заклятого врага, но первосвященник сказал:

– Такова моя воля. Подчинись или уйди из Черного Лотоса.

Дзюнкецу-ин все еще любила и желала его, несмотря на жестокость по отношению к ней. Она согласилась на унизительные свидания с Оямой, где тот удовлетворял свою похоть, не прекращая глумиться над ее прошлым. Тем временем Светоч Духа выжил, а Тиэ по-прежнему оставалась любимицей Анраку. И вот пришел ее третий демон.

Гневливая, порочная и своевольная Хару перевернула весь их сложившийся уклад. Она не уживалась ни с детьми в приюте, ни в монастыре, где завязала слишком тесные знакомства с монахами. Дзюнкецу-ин старалась обуздать Хару, но той благоволил Анраку, нашедший в ней не то дочь, не то любовницу. Так в жизни Дзюнкецу-ин появился новый враг, отравляющий ей существование. И все же, действуя настойчиво и планомерно, она добилась желаемого.

Тиэ и Светоч Духа погибли и больше ей не помешают. Ояма получил по заслугам. Хару схватили по подозрению в убийствах, как Дзюнкецу-ин и надеялась. На следующий день после убийств Анраку восстановил с ней отношения. Они снова стали любовниками, но пока Хару была жива, опасность сохранялась.