Витязь в тигровой шкуре - Руставели Шота - Страница 26

26

Сказание двадцатое.

О том, как Фатьма освободила Нестан-Дареджан от ее похитителей

Автандил, купцом одетый,Жил под кровлею Усена.Между тем с Фатьмой внезапноПриключилась перемена:Стала мрачною хозяйкаИ, как раньше, за столомНе беседовала большеС рассудительным купцом.Так летели дни за днями.Как-то раз, в часы досуга,«Госпожа моя, — воскликнулАвтандил, — ты ждешь супруга!Почему же ты тоскуешьИ зачем не весела?Отчего печаль немаяНа чело твое легла?»«Ах, купец, — Фатьма сказала, —Все мне в тягость, жизнь постыла.Как мои ни льются слезы,Не вернуть того, что было.Деву, лучшую на светеИ подругу из подруг,Предал участи печальнойНенавистный мой супруг.Ах, купец, к тебе я нынеПреисполнена доверья!Не могу молчать я больше,Все скажу тебе теперь я.Может быть, Фатьме несчастнойТы полезный дашь совет,Как ей пленницу избавитьОт ее великих бед.Слушай, путник. СуществуетЗдесь обычай новогодний:Закрываем мы торговлю,И купцы поблагороднейВо дворец идут обедатьИ несут царю дары —Кто каменья дорогие,Кто роскошные ковры.Царь гостей обедом кормитИ дарами наделяет.Десять дней гремят кимвалы,Арфы звонкие бряцают,На арене мечут копья,На лугу играют в мяч,На ристалищах огромныхЛошадей пускают вскачь.Раз, обычай соблюдая,Позвала меня царицаВместе с женами торговцевВо дворец повеселиться.Поздно вечером вернулисьМы веселые домой,И подруг своих любимыхПривела я в дом с собой.В сад мы весело спустилисьИ певцов с собою взяли.Забавляясь, я менялаИ прически и вуали.Наконец пришли мы в домик,Что висит над самым морем,И затихла я внезапно,Вся охваченная горем.Что тогда со мной случилось,Рассказать я не умею.Увидав, что я печальна,Все ушли гулять в аллею.В доме я одна осталась,И окно приотворила,И смотреть на море сталаБезнадежно и уныло.Море тихо волновалось,Гасло солнце золотое.Вдруг мелькнуло в отдаленьеТо ль животное какое,То ли маленькая птица…Но приблизилось виденье,И признала в нем я лодку,Что скользила по теченью.Лодка к берегу пристала.Озираясь боязливо,Два раба чернее сажиВышли на берег залива.Все вокруг спокойно было,Не следил никто за ними;Только я вверху сидела,Не замеченная ими.Осмотрев пустынный берег,Вновь они спустились в лодку,И ковчег внесли на берегИ открыли в нем решетку.Из ковчега вышла деваВ черной редкостной вуали.Солнце, полное сиянья,С ней сравнялось бы едва ли.Дева грустно оглянулась,И лучи очей прелестных,Озарив ночные скалы,До высот дошли небесных.Опустила я ресницыИ окно скорей закрыла.И смотреть была не в силахНа чудесное светило.Четырех рабов отважныхПозвала к себе тогда яИ сказала им: «Смотрите,Гибнет дева молодая!Подойдите незаметно,Чернокожих окружите.Что запросят, то и дайте,Только пленницу купите.Если ж эти два злодеяНе уступят вам девицу,Вы убейте их без страхаИли бросьте их в темницу».Вот рабы подкрались к лодке,Окружили незнакомцев,И к торговле приступили,Развязав мешок червонцев.У окошка я стояла.Вижу — те не уступают,Гонят прочь моих посланцевИ клинками угрожают.«Смерть злодеям!» — я вскричала.Тут рабы их повалили,Обезглавили и в мореВражьи трупы потопили.Я пошла навстречу к девеИ склонилась перед нею.Как была она прекрасна —Рассказать я не умею.Перед нею меркло солнце,И лучи ее ланитОслепляли бедных смертныхТак, как солнце не слепит».И Фатьма, рыдая горько,В грудь ударила рукою.Автандил заплакал тожеИ поникнул головою.«Продолжай, — Фатьме сказал он,Не томи слезами глаз».И Фатьма, сдержав рыданья,Продолжала свой рассказ: